возможно? Я же все всегда проверяю, на каждом этапе, каждое орудие, каждое!
— Переплавить, — отдав этот короткий приказ и не слушая более причитаний Фьорованти, я направился к мишени. Кошкин-Захарьин шел рядом, задумчиво покручивая ус.
— А если бы еще раз пальнули? — наконец, спросил он.
— Тебе было бы все равно, — я равнодушно пожал плечами. — Ты ближе всех к ней стоял.
— Диаволова погибель, — выдохнул воевода, обернувшись на демонтирующиеся пушки. Я же подошел к первой яме. Снаряд на добрых двадцать метров не долетел до цели. И, судя по траектории, он был выпущен из той самой бракованной пушки. Покачав головой, я направился дальше. Ну что тут сказать. В общем-то неплохо. Пищали так и вовсе хорошо, мелких отметин более, чем достаточно, чтобы в эффективности убедиться. А вот вторая мортира чуть мазнула, выломав приличный кусок, но все же не по центру. А расстояние не сказать, что сильно большое. Нужны какие-то прицельные приспособления, хоть мушки элементарные. Но пока и такое оружие является весьма грозной силой, и это уже очевидно. Если все нормально пойдет, надо бы ручным огнестрелом озаботиться. Хоть купить немного для начала, но сначала — Тверь.
Катерина
Я пыталась развлечь себя представлением о встрече с Риарио, в основном пытаясь мысленно нарисовать его образ, вспоминая ту пару фресок, которые дошли до наших дней, на которых он, вроде бы, был изображен, где-то с краю сбоку. Мягко скажем, по ним мало, о чем можно было судить, особенно в плане достоверности, но на тирана и деспота, собственно, как и на главнокомандующего, он не слишком тянул, что, в общем, подтверждало информацию о его трусости и никчёмности. Но вот, судя по поведению Бордони и его людей, действительность была далека, если не сказать, что она диаметрально противоположна тому, что было написано в «достоверных» источниках. Главное, не проморгать факт его появления и ни с кем ненароком не перепутать.
Я поняла, что меня несет куда-то не туда, а мысли не могут настроиться на нужный лад. Интересно, чем все-таки пичкает меня заботливый доктор, что так хорошо умеет снимать боль, а настроение, несмотря на патовость и трагичность ситуации больше эйфоричное, нежели паническое или депрессивное. Надо бы рецептик взять, сомневаюсь, что в средневековье очень уж пристально смотрят на сбыт и производство наркотических незапатентованных веществ.
Луческу не выходил из комнаты, продолжая вести диалог с капитаном. Я поморщилась, но выгонять их не стала, хотя, вроде бы, в комнате сеньоры не престало находиться двум не состоящим с ней в родстве мужикам, хотя постоянное присутствие подле меня Ваннесы, возможно как-то сглаживало этот факт. Видимо, Бордони совсем припекло, если он сейчас буквально начал воспринимать фразу «не спускать с этой женщины взгляд и отвечать за нее головой». Вот если бы он стоял за дверью, что-то бы случилось? Через стену бы кто-то просочился? Я в раздражении потянулась за второй подушкой, чтобы закрыть ею лицо, абстрагируясь от бубнежки Луческу, пристального взгляда врача и рыдающей в углу Ванессы. Цирк, одним словом. Горе у меня, а истерике придаются все остальные.
— И еще, одно, капитан, найдены трупы Бонфонте Кавали в одной из камер тюремного помещения и двух наших людей на входе. — Рука моя замерла, так и не прикоснувшись к подушке, и я приподнялась на локте, вслушиваясь теперь в каждое слово. Мне казалось, что об этом я должна была знать, хотя, если они уже начищают доспехи, чтобы встретить своего капитан-генерала, который войдет на территорию замка в ближайшее время, меня уже списали за ненадобностью, чтобы не отвлекать от чисто женского недомогания, перемешанного с болью утраты, земными делами. — Судя по состоянию тела Кавали, мертв он уже около суток, это и подтверждает тот баламут, с которым до сих пор ничего не решили. Лица нападавшего он не разглядел, но сказал, что в помещении находился только один человек, который оттаскивал тело в дальнюю камеру.
— Почему вы вообще решили тщательно проверить камеры? — спросила я хрипло, после чего откашлялась.
— Пришла смена караула, которая и обнаружила тела. Судя по всему, их отравили. Дверь в тюремный подвал была не заперта, поэтому мы сразу поверили все камеры. — Он ответил, глядя при этом на капитана, не поворачиваясь ко мне лицом.
— Почему не доложили сразу? — рявкнув Бордони, но покосившись на меня, немного сбавил тон. — Я не просто так оставил тебя за главного на время моего отсутствия. Ты должен был доложить об этом происшествии сразу.
— Факт обнаружения Кавали совпал с тем, что буквально десять минут назад нами был пойман нарушитель, который хотел проникнуть в потайной ход, ведущий в Ватикан, путем подкупа стражи. Я взял на себя смелость связать эти два происшествия воедино, слишком подозрительным выглядит попытка побега. Его уже ведут сюда в замок.
— Кто это такой? — спросили мы одновременно с Бордони.
— Себастьян Кара.
— Оставайся здесь, — рыкнул капитан и, открыв дверь, выбежал из моих покоев. Я, недолго думая, осторожно встала с постели, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего, кроме слабости не почувствовала, после чего довольно бодро доковыляла до шкафа и, вытащив какую-то накидку, которая больше напоминала черный плащ с глубоким капюшоном, набросила его на себя и выбежала следом за Бордони, не обращая внимания на вопли моих сиделок, которые явно не ожидали от меня такой прыти, а Луческу не позволил себе остановить взбалмошную сеньору аперкотом слева, и только тенью двинулся следом за мной.
Я до конца не понимала, что делаю, и что в принципе могу сделать в этой ситуации, но в голове болью стучала только одна мысль, я не могу допустить, чтобы его начали допрашивать без моего присутствия, ведь, судя по его виду, сломается он достаточно быстро и начнет говорить правду, которая будет выгодна ему, еще и приукрашенная разного рода подробностями. А что выгоднее того, чтобы очернить сеньору, обвинив ту в измене мужу, которая охладела к своему любовнику. Конечно же он, боясь гнева графа, просто попытался сбежать, чтобы не попасть под горячую руку. Возможно, он виноват в покушении на меня, но элементарную трусость я со счетов списывать не буду. Я не помню, что делали с женщинами, которых поймали на адюльтере в это время, но сомневаюсь, что Риарио лично не прирежет меня, если эти шалости дражайшей супруги каким-то образом вырвутся наружу и придадутся огласке,
