сплетня, тем легче она становилась частью коллективного сознания.
Вот лишь одно показательное свидетельство современника: «Крестьяне охотно верят слухам о вывозе кожи, хлеба, сахара и пр. немцам, о продаже половины России графом Фредериксом тем же немцам и т. п.» [246].
Сплетнями была перенасыщена светская, общественная, народная и даже церковная жизнь. В первую очередь клевета касалась тех, кто окружал Императора. Их называли попросту: «темными силами». Этим наименованием были заклеймены Императрица Александра Федоровна, ее дочери, близкие, царские министры, Распутин, епископат и все несогласные с позицией «прогрессивного общества» – военные, чиновники, интеллигенты, любые люди, «имеющие наглость» оставаться лояльными Императору. Безусловно, вершиной «темных сил» называли самого Николая II.
Напомню еще об одной сплетне, ставшей во многом роковой. 1 ноября 1916 года лидер «Прогрессивного блока» Павел Николаевич Милюков, только что вернувшийся из поездки в Англию, с трибуны Государственной думы произнес речь, потрясшую Россию: он открыто обвинил Императрицу и правительство в работе на врага – Германию! [247] Каждый свой довод Милюков сопровождал пафосным восклицанием-вопросом: «Что это: глупость или измена?» Ответ: «Измена!» был очевиден.
П. Н. Милюков произносит речь на заседании Государственной думы
Эту чудовищную коллективную клевету, раздутую до общероссийского политического скандала, назовут «штурмовым сигналом революции». Ее подхватят в думских коридорах и в военных штабах, в среде чиновничества и интеллигенции. Наконец, эта сплетня дойдет и до народа, до простых солдат, крестьян и рабочих.
Позже выяснится, что иностранные газеты, которые демонстрировал и на которые ссылался с думской трибуны Милюков, были эксклюзивно для Милюкова подготовлены немецкой разведкой.
Военные цензоры Западного фронта осенью 1915 года доносили в отчетах: «Слухи о предательстве очень упорны и, что всего хуже, комментируются среди нижних чинов в фантастической форме и колоссальных размерах» [248].
Особенно популярной стала тема «немки-предательницы» Александры Федоровны. Небылицы, распускавшиеся на самом высоком уровне, утверждали, что будто бы из Царского Села по секретному телеграфному проводу в ставку Вильгельма уходят военные планы, которыми Царь делился c супругой. Уверяли, что Императрица во всем управляет безвольным мужем, что именно она виновата даже в том самом дефиците сахара (продажа которого, как мы помним, была ограничена во время действия «сухого закона»). Императрицу обвиняли в любовных связях с «грязным мужиком» – Григорием Распутиным. Опускались даже до того (и этим занимался лично А. И. Гучков!), что распространяли слухи, будто Императрица отдала Распутину в наложницы своих юных дочерей. Порнографические истории про Распутина были призваны вызвать омерзение ко всей императорской семье, к министрам и военачальникам, назначаемым «по воле Царицы» и «всесильного старца».
Г. Распутин с членами Царской семьи
Сразу же после февральского переворота Временным правительством была начата подготовка показательного суда над «темными силами» – над арестованными Императором, Императрицей и их ближайшим окружением. Для этой цели была создана Чрезвычайная комиссия. Не та еще знаменитая ЧК во главе с Ф. Э. Дзержинским, но сформированная по приказу Временного правительства Чрезвычайная следственная комиссия для расследования преступных действий высших должностных лиц императорской России.
Многие известные люди вошли в первую «Чрезвычайку». В их числе – и Александр Александрович Блок, знаменитый поэт, ставший секретарем комиссии. Состоял в ней и академик Сергей Федорович Ольденбург, оставивший воспоминания.
Следствие было призвано доказать несколько пунктов обвинения: 1) шпионаж и тайную деятельность «темных сил» в пользу Германии и Австро-Венгрии; 2) передачу фактического управления государством в руки развратного, спившегося религиозного проходимца; 3) фактическую узурпацию власти пронемецкой кликой во главе с Императрицей Александрой Федоровной и ее скандальными приближенными. Очевидно, что каждое из этих обвинений, учитывая военное время, тянуло на высшую меру наказания.
Члены Чрезвычайной следственной комиссии. Справа А. А. Блок
Следствие под контролем общественности вели лучшие криминалисты и юристы новой России. Уровень неприязни к «бывшим» Царю, Царице и их окружению был настолько велик, что ни у кого не возникало ни малейших сомнений: скоро не только вся Россия, но весь мир узнают позорную и ужасную правду о чудовищных преступлениях Романовых. Финалом судебного процесса должен был стать показательный суд над Императором и Императрицей вкупе с другими высокопоставленными преступниками.
Работа кипела до самого октября 1917-го.
Результаты расследования потрясли всех! И следователей, и общественных наблюдателей, и самих «чекистов», и членов Временного правительства. Потрясли настолько, что последовал приказ, категорически запрещавший публикацию итоговых материалов. Причина была проста: ни одного из обвинений доказать так и не удалось! Вместо преступлений Царской семьи следователи обнаружили совершенно другое: невероятно отлаженную систему клеветы.
Один из членов комиссии вспоминал: «Не скрою, что, входя в состав следственной комиссии, я сам находился под влиянием слухов, захвативших всех, и был предубежден против личности государя. Утверждаю, однако, что не я один, на основании изучения материалов, пришел к совершенно противоположным выводам. Еврей, социалист-революционер, присяжный поверенный, которому было поручено Муравьевым обследование деятельности царя, после нескольких недель работы с недоумением и тревогой в голосе сказал мне: “Что мне делать? Я начинаю любить царя”» [249].
Император Николай II с дочерью Великой княгиней Татьяной Николаевной
Следствию среди прочего были представлены изъятые письма, в которых Императрица обращалась к своему мужу с теми или иными политическими предложениями и просьбами. Это стало долгожданной находкой для следствия! Наконец-то не по слухам, а на основании документов будут разоблачены и злокозненная «немка-шпионка», и безвольный «подкаблучник-император».
Но, скажу честно, лучше бы Царь действительно был «подкаблучником» и в те предреволюционные дни внимал советам Императрицы!
Александра Федоровна была совершенно поразительным человеком в нашей истории. Немка, воспитанная при дворе английской королевы, она стала истинной русской и вобрала в себя лучшие черты всех культур и народов, ее воспитавших. Вкупе с блестящим образованием и недюжинным умом все это сделало ее одной из самых проницательных и мудрых сердцем женщин России. Императрица понимала в складывающейся в России ситуации очень многое, порой давая мужу в высшей степени здравые советы. Больше всего она напоминала Кассандру – древнегреческую мифологическую пророчицу, которой никто не верил, но предсказания которой всегда сбывались.
Императрица Александра Федоровна с детьми
Вот только один из примеров многих ее проницательных рекомендаций. За три месяца до революции, когда многое еще можно было изменить, она писала мужу: «Спокойно и с чистой совестью перед всей Россией я бы сослала Львова в Сибирь… Милюкова, Гучкова и Поливанова – тоже в Сибирь. Теперь война, и в такое время внутренняя война есть высшая измена…» [250]
Одной из самых пререкаемых фигур в царском окружении был Григорий Ефимович Распутин.
