Ознакомительная версия.
Магистр не успел ответить. В зал вбежал Рудольф.
— Вот ты где, а я ищу тебя повсюду. Что с тобой стряслось, почему ты бросила меня?
— Она просит, — ответил за девушку дядя, — чтобы я послал своих рыцарей спасать… кажется, его зовут…
— Аскольд! — подсказал племянник.
— Я знаю, — магистр не любил, когда его перебивали.
— Но ведь город давно взят, — неуверенно произнес Рудольф.
— Я тоже хочу ей это объяснить. Выбрось из головы этого человека, Маргарита. Посмотри лучше, какой подарок прислал тебе Биргер аф Бьельбо, — и магистр открыл шкатулку.
Рудольф, заглянув, ахнул:
— Сестра, отруби мне руки, но, кажется, у тебя появился очередной поклонник. Он достоин, клянусь, твоего внимания.
Маргарита в ответ развернулась и со слезами на глазах выбежала из зала. Магистр с племянником переглянулись.
— Пойди успокой глупышку, — в сердцах сказал фон Зальц. — Ведь пока никто не ведет речи о замужестве. Ярл, насколько мне известно, женат. Святость брачных уз неприкосновенна. Да простит Господь нам тяжкие грехи наши. Хотя, если бы Бог соединил их узами супружества, я был бы не против…
— Дядя, но ты же сам говоришь, что ярл женат!
Магистр провел по своему сухому лицу тонкими пальцами:
— Господь соединяет, Господь и разъединяет. Если бы Ему было угодно призвать… О, прости, Господи, тогда…
Он замолчал. Но племяннику и без слов все стало ясно.
— Ступай и напомни ей, что женская краса, как цветущая яблоня, быстро облетает. Если сегодня у нее есть выбор, то завтра, возможно, почтет за счастье, если на нее обратит внимание какой-нибудь дударь. Думать о том русском — преступление. В свое время я проявил слабость и позволил ему быть одним из претендентов на благосклонность Маргариты. Но он, дурья голова, предпочел свой занавоженный городок. Так пусть же в нем и сгниет!.. Ступай!
Рудольф нашел Маргариту в ее комнате. Она стояла у окна и задумчиво смотрела куда-то вдаль.
— Сестра, — он обнял ее за плечи, — Аскольд мне тоже дорог, поверь. Но пойми и другое: наши пути разошлись. Он там, мы здесь. Идти туда означает идти на смерть. Ты хочешь моей смерти? Чего молчишь? Хочешь?
— Конечно, нет, — ответила она упавшим голосом.
— Тогда почему ты требуешь, чтобы мы рисковали собой?
— Да потому, что он спас нам с тобой когда-то жизнь! А мы, зная, что он в беде, ничего не делаем, чтобы оказать ему помощь, — по лицу девушки потекли слезы.
— Успокойся, сестра. Если бы я знал, какая ему требуется помощь, я бы не задумываясь оказал ее, поверь. Но куда идти? В Козельск? Мы слишком поздно узнали, что сотворили с городом татары. Где же искать Аскольда?.. Поэтому успокойся, дорогая моя сестрица. Иди к дяде, он очень расстроен твоим поступком. И возьми, кстати, подарок ярла.
— Мне не нужны никакие подарки, — резко повернулась Маргарита к брату. — И убирайтесь от меня все! Если у вас ожесточились сердца, то у меня — нет.
— Я тебя не узнаю. Ты всегда была мудра и объективна, а сегодня… Что с тобой случилось? Сестренка, я бы очень тобой гордился, если б ты стала женой ярла. Ты ведь знаешь: он — повелитель целой страны. Ты стала бы королевой! Ваше величество, полмира у ваших ног, — последние слова Рудольф произнес с пафосом, шутливо перед сестрой раскланявшись. — А ты знаешь, что такое Швеция? Я специально расспрашивал купцов. Там есть такие замечательные города, как Бирка, Лунда, Сигтун… А какие там церкви! А новый город Стокгольм, который строит ярл! Говорят, там спасался когда-то один русский князь… А какая там музыка! Рожки, луры, колокольцы… А что есть у твоего Аскольда?
— И ты еще смеешься?! — Маргарита посмотрела на брата так, что улыбка с его лица мгновенно сбежала. — У твоего ярла наверняка есть дочь. Вот и женись на ней. А меня оставь в покое. Трус!
Об Аскольде, казалось, забыли. Не имея возможности вести счет времени, козелец чувствовал, что прошло уже изрядное количество дней, а его никто никуда не звал и не таскал. Его это радовало. По выдолбленным в стене приступкам он мог подняться уже довольно высоко. Однажды ему показалось, что он вот-вот дотянется рукой до кромки ямы, как вдруг над его головой словно мелькнула молния. Оказалось, кто-то отбросил полог. Сверху тотчас раздался зычный голос:
— Урус, тебя требует хан! — И вслед за этим к его ногам упал конец веревки: — Держи!
Хан встретил козельца подозрительно милостиво. На его суровом лице возникло даже некое подобие улыбки, не сошедшее и после того, как русский посланец, сделав несколько шагов, остановился перед владыкой с гордо поднятой головой. На дерзкий вызов уруса хан не ответил, сделав вид, что ничего не произошло. Хотя косым взором своих острых глаз заметил, как недоуменно переглянулись меж собой знатные кипчаки.
«Ничего, этот тумак у меня еще покается, когда я возьму у него то, что принадлежит мне по праву».
Величественным жестом хан усадил уруса у своих ног. Аскольд нехотя опустился на пышные шкуры, вперив в лицо хана настороженный взгляд.
— Гордость может возвеличить человека, но она никогда не приносит ему пользы, — услышал он чей-то вкрадчивый голос.
Аскольд оглянулся. Рядом сидел уже знакомый толмач. Хан что-то произнес. Толмач, покачивая головой, заговорил:
— Великий и достойный, милостивейший и лучезарный, мудрый и добрейший мой повелитель хочет объявить тебе, принесшему на его землю кровь и слезы, свою волю. — Переводчик выжидающе посмотрел на Котяна, и тот сказал еще несколько слов. — Но прежде чем ты ее услышишь, — продолжил старик, — хан повелевает отвести тебя в один из его шатров и угостить достойно. Как подобает угощать дорогого гостя.
Аскольд неопределенно усмехнулся: «То обвиняют в преступлении, то вдруг величают дорогим гостем. Ох уж эти хитрости степняков! Но склада они у меня не получат! Ишь, чего захотели. Не на того напали — на мякине не проведешь!»
В шатре, куда его препроводил десяток дюжих воинов, гостя, похоже, ждали. Что-то наподобие стола, только на коротких ножках, возвышалось на пестром восточном ковре. Вокруг не было ни скамеек, ни кресел. Только шкуры. Но внимание Аскольда привлекло лишь обилие яств. Голод, загнанный далеко вглубь заботами и переживаниями, вдруг вырвался наружу. В довершение всего неслышно раскрылся шелковый занавес, и прекрасная кипчанка на огромном серебряном подносе водрузила в центр стола дымящегося барашка. Было от чего сойти с ума.
Аскольд закрыл глаза. Мысленному взору предстала Всеславна. Ее нежная улыбка заставила козельца взять себя в руки.
Но искушения продолжались. Кипчанка ласково взяла его за руки и подвела к столу. Не глядя на нее, Аскольд опустился на шкуры. Она преподнесла ему кубки с вином, но он отрицательно покачал головой. Зато барашек начал таять на глазах. Кипчанка, присев рядом, с интересом наблюдала, как урус расправляется с ним, и сдержанно хихикала.
Ознакомительная версия.
