— Рад видеть вас вне службы, — сказал штурмбаннфюрер Клосу.
— Полагаю, что вы, господин штурмбаннфюрер, и здесь, как всегда, на службе, — сдержанно ответил Клос.
Лотар усмехнулся:
— В каком-то смысле вы правы, обер-лейтенант. Я всегда на службе, и в особенности там, где профессор фон Хеннинг.
Ильза громко рассмеялась:
— Может быть, господин профессор пригласит меня на танец? В Берлине, на вечере у отца, я видела, что вы отлично танцуете…
Профессор фон Хеннинг чопорно двигался в танце с Ильзой. Клос пригласил Бениту, осторожно привлёк её к себе. Девушка держалась надменно и официально, и он почувствовал её сопротивление.
— Мне кажется, — сказал Клос, — я где-то вас видел. — Только эта банальность и пришла ему в голову.
— Вы всегда с этого начинаете знакомиться с девушками?
— Нет, — ответил с улыбкой Клос. — С вами приятно танцевать, фрейлейн Бенита.
Проводив её к бару, обер-лейтенант наполнил рюмки:
— Долго вы намереваетесь пробыть в Варшаве?
— Не знаю. А почему вас это интересует?
— Я мог бы показать вам этот город.
— Вы полагаете, в нём есть что-нибудь интересное?
— Весьма возможно, — ответил Клос. — Но я сделал бы это не ради Варшавы, а чтобы видеть вас, Бенита. — Он почувствовал, что задыхается, произнося эти слова.
Мужчины всё чаще наполняли свои рюмки коньяком. Голоса звучали громче и громче. Клос прислушивался к разговорам, не сводя нежного взгляда с Бениты, которая была не слишком красивой, но обаятельной девушкой.
— Франц недавно возвратился из-под Курска, — щебетала какая-то фрейлейн неподалёку от них. — Сказал, что мы начинаем новое наступление против русских.
— Мой брат, — говорила другая, — прислал мне платье из Парижа. Если бы ты видела, какое это шикарное платье! Я только должна его укоротить, а эти местные портные…
— Уезжаю завтра, — сказал какой-то офицер вермахта, крепко сжимая руку своей спутнице. — Нам остался только один вечер, Берта.
— Какой ужас, милый, — послышался дрожащий голос девушки, — там, на Восточном, страшно…
Голоса гостей перекрыл громкий голос хозяйки дома, Ильзы.
— Пейте, господа! — говорила она. — В этом проклятом городе просто необходимо иногда напиться. — Она притянула к себе Рупперта, и они снова начали танцевать.
Фон Хеннинг и Лотар стояли неподалёку от бара. С наполненными рюмками в руках, оба казались важными и торжественными.
— Кто тот молодой офицер, который танцует с Бенитой?
— Обер-лейтенант Клос, — ответил Лотар. — Способный офицер. Из знатной немецкой семьи.
Лицо Хеннинга оставалось неподвижным, ничего не выражающим. Профессор выпил, поставил рюмку на стойку бара.
— В этом городе я не чувствую себя спокойно, — сказал он. — Перед отъездом из Берлина меня предупреждали, чтобы я был осторожным и бдительным.
— Не волнуйтесь, господин профессор. У меня преданные люди, которые понимают, что здесь — такой же фронт.
Клос продолжал танцевать с Бенитой, но думал об Анне. Конечно, ему очень хотелось побыть с ней в маленькой комнате предместья Варшавы, но он обязан был присутствовать на этом приёме, чтобы выполнить задание. Из этого дома он должен выйти последним и только вместе с Бенитой. Дочь фон Хеннинга может оказаться полезной, если Рупперт струсит и не выполнит данное ему Адамом поручение.
— О чём вы думаете, господин обер-лейтенант? — спросила Бенита.
— О вас, фрейлейн, — ответил он не колеблясь и ещё крепче прижал её к себе.
Теперь девушка была более податлива, не упиралась, но глаза её смотрели из-за очков внимательно и настороженно. Клос чувствовал на себе и другой взгляд — пристальный взгляд Рупперта. Капитан стоял у бара и рюмку за рюмкой пил коньяк. К нему подошла Ильза.
— Не пей больше, Вилли, — шепнула она, — на сегодня хватит. — Девушка хотела взять у него рюмку, но он отвёл её руку.
Ильза подошла к фортепьяно, ударила по клавишам и запела сильным низким голосом.
Встреча была назначена в кафе Помяновского. Клос, стоявший на противоположной стороне улицы Маршалковской, увидел входившего в кафе Рупперта. Через несколько минут появилась Анна. Девушка вышла из трамвая и скрылась в дверях кафе.
Наблюдая за кафе более получаса, Клос ничего подозрительного не заметил и пришёл к выводу, что за Руппертом не следят, а кафе не окружено агентами. Он решил ждать, хотя отдавал себе отчёт, что если просмотрел агентов гестапо, то уже ничего не сможет сделать, чтобы помочь Анне. «Интересно, — подумал он, — принёс ли Рупперт документы, касающиеся нового оружия и испытательного полигона?»
В это время Рупперт положил перед собой «Берлинер цайтунг», а поверх газеты — пачку сигарет «Приват». В пачке была микропленка, которую ему удалось заснять. Капитан нервничал, чувствовал себя загнанным в угол. Он был достаточно опытен, чтобы понимать, что ни одна разведка не выпустит жертву из своих рук. Конечно, он мог бы пустить себе пулю в лоб, но умирать не хотелось. Рупперт боялся смерти, и этот страх вызывал у него чувство отвращения к себе. Раздражала его и эта идиотская условность: лежащая на столе перед ним газета, пачка сигарет, пароль: «Мы встречались с вами в Берлине у Хорша». И отзыв: «Живу неподалёку, потому и хожу туда». А если появится тот самый человек, который шантажировал его в игорном доме? Тогда зачем пароль?
Рупперт увидел в дверях стройную, модно одетую девушку. Окинув взглядом кафе, она направилась прямо к его столику.
«А польки, однако, бывают симпатичными», — успел он ещё подумать, как эта девушка уже стояла перед ним с чарующей улыбкой и произносила пароль:
— Мы встречались с вами в Берлине у Хорша.
Рупперт вскочил со стула и ответил:
— Живу неподалёку, потому и хожу туда.
Девушка подала ему руку и, всё так же улыбаясь, села у столика.
— Пожалуйста, закажите кофе, — сказала она. — Держитесь так, как будто пришли на свидание к любимой девушке.
— Я не выношу, когда женщины вмешиваются в мужские дела, — недовольно проговорил немец.
— Ты, Вилли, совсем не изменился, — сказала девушка громко, когда к ним подошла кельнерша. — А что слышно у тётки Элизабет?
— Не знаю никакой Элизабет, — пробурчал он, когда кельнерша, приняв заказ, отошла от их столика.
— Я тоже не знаю, — ответила с лукавой улыбкой девушка и, быстрым движением взяв со столика пачку сигарет, положила её в дамскую сумочку. — Всё в порядке, как договорились? — спросила она строго.
— Нет, не все, — ответил Рупперт. — Сообщите своему шефу, что послезавтрашняя наша встреча будет последней. Больше я ничем не смогу вам помочь.
