– Кузьма Антонович! У кого ещё был ключ от холодной?
– У кухарок, у Павла, управляющего имением, у меня. Вроде всё.
– Кто-то из ваших выпустил злодея. Замок не повреждён, стены целы, а злодей утёк.
– Надеюсь, ты меня не подозреваешь?
– Помилуй бог! А у кухарок ключи где?
– Где и всегда. На кухне, на гвоздике висят.
Андрей от досады рукой махнул.
– Стало быть, любой мог ключ незаметно взять?
– Любой, конечно. Только раньше ничего подобного не происходило.
– Пособник у грабителей среди челяди есть, он и выпустил злодея. И пожар, думаю, не случайно произошёл – подожгли.
– Найди мне этого оборотня! До смерти засеку!
– Так вы же меня сами выгнали, и не далее как вчера вечером. Вот я утречком и съеду.
Даже при свете луны было видно, как густо покраснел Кузьма Антонович. Неудобно ему стало. Человек одного грабителя убил, второго пленил, а кто-то из его челяди выпустил. Ай как нехорошо-то получилось!
– Ты… это… Андрей Михайлович… прости, а? Ну не со зла я, сам вижу – кругом виноват. Слухи за правду принял, не разобрался, погорячился. Так ошибки свои признаю. Мир?
– Мир, хотя я вам войну не объявлял.
– Тогда – спать.
Все разошлись по избам.
А утром заявился исправник Иван Тимофеевич Дыхно – при форме, с шашкой-селёдкой на боку, на коне, да ещё и с подмогой – двумя нехилого сложения парнями. По-хозяйски вошёл во двор, потянул носом.
– Никак, пожаром пахнет?
– Горели ночью. Амбар занялся, едва потушили. Здравствуй, Иван Тимофеевич, – поприветствовал исправника Сологубов.
– И вам здравствовать, Кузьма Антонович! Где постоялец твой, что из Петербурга самого?
– Сейчас кликну.
Сологубов повернулся к проходящему мимо крепостному.
– Макар, быстро позови гостя!
Но Андрей и сам уже спускался с крыльца – одетый и при оружии. Поздоровались.
– Андрей Михайлович, я к вашим услугам, как и приказывали.
– Неприятность у нас, задержанный сбежал. Кто-то из челяди помог.
– Ай-яй-яй! Прямо беда! Он же должен был показать, где грабители прячутся.
– Сами найдём. Он говорил – в избе живут, на заимке. Полагаю, не так много в уезде заимок, вот все и объедем.
– Верно, три всего. Одна, правда, далековато – вёрст двадцать.
– Начнём с ближних. Павел, лошади готовы?
– Под седлом уже.
– Тогда едем.
– И я с вами, – вмешался Сологубов.
– Никак не можно, – отрезал Андрей. – Сегодня вам здесь быть надо. Кто-то из челяди – оборотень, предатель. Не исключено – новый поджог учинит или ценности из дома заберёт и сбежит.
– Тогда останусь и ворота запру.
Андрей с облегчением сел в седло. Душевный порыв Кузьмы Антоновича понять можно – виноват перед Андреем и вину свою загладить хочет. Но он – человек неподготовленный и сам может пострадать при захвате. Злодеям терять нечего, они знают свою участь и потому будут сопротивляться до последнего.
Лёнька струсил, поскольку ситуация была для него шоковой. Парень молодой, а тут на его глазах главаря убили, причём – просто, без затей. Как муху прихлопнули. Но он сбежал и, скорее всего, успел добраться до заимки, поскольку имел фору во времени. И удача будет, если злодеи ещё там, а не успели разбежаться.
Андрей тешил себя надеждой, что они успеют. Всё-таки Ленька шёл к заимке пешком, а они на лошадях. К тому же он шёл ночью, а сейчас – ясный день, можно скакать во весь опор.
– Ну, Иван Тимофеевич, показывай дорогу. Скачи к первой заимке, что поближе.
Они скакали галопом минут сорок по узкой грунтовой дороге. Андрей пригнулся к шее лошади, чтобы ветками деревьев глаза не выхлестнуло. Но и то лицо поцарапал.
Скакавший впереди исправник остановился. Андрей подъехал.
– Полянка впереди, на ней – избушка. Это самая ближняя заимка.
– Бери своих людей, по лесу заимку обойди. Как готов будешь, сигнал дай.
– Какой?
– Прокукуй или крякни.
Исправник хихикнул:
– Какие в лесу утки?
– Тогда свисти. И сразу с двух сторон – к избушке, чтобы уйти не успели.
Исправник с двумя помощниками уехали влево, обходя заимку. Андрей же спрыгнул с лошади, подошёл к опушке и стал всматриваться в темнеющую на поляне заимку.
Посредине большой поляны стояла небольшая бревенчатая изба, вокруг – заборчик из жердей, низенький, едва по пояс, чтобы уберечь от зверья огородик. Дым из трубы не шёл, и вообще избушка выглядела нежилой. Сюда, на сторону Андрея, выходило одно небольшое окно. Дверь была, наверное, с другой стороны.
Раздалось «ку-ку», кричали раза три-четыре. «Разошёлся исправник, боится – не услышу», – подумал Андрей. Он подбежал к лошади, поднялся в седло.
– Паша, скачи к заимке. Подбирайся сразу к окну – вон тому – и жди. Ежели вылезти кто попытается – сразу бей.
– Сильно?
– Как получится.
Павел выдернул из-за пояса деревянную дубинку, прищурил глаза и выдвинул вперёд нижнюю челюсть. Сделал звериную рожу, одним словом.
– Вперёд!
Лошади вырвались на поляну и с ходу легко перемахнули хилый заборчик.
Андрей пустил лошадь вокруг дома, подтянул поводья и, когда лошадь почти встала, прямо с седла спрыгнул на крыльцо. Удивился ещё – а где же исправник со своими людьми, ведь знак подавал?
Распахнулась дверь, и на крыльцо шагнул из избы Лёнька, так удачно и ловко сбежавший из холодной в имении Сологубовском. На плече он нёс мешок – явно с награбленным добром. Столкнувшись нос к носу с Андреем, он остолбенел от удивления, потом бросил мешок и заорал:
– А-а-а!
Андрей оттолкнул его в сторону. Толчок получился сильным, и Лёнька, не устояв на ногах, упал с высокого крыльца.
Розыскник ворвался в избу, выхватил пистолет и почти тут же получил удар дубинкой по руке. От боли и неожиданности он выронил пистолет, слева его кто-то сильно толкнул и рванулся в открытую дверь. Падая, Андрей успел увидеть, как мускулистая мужская фигура рванулась к открытой двери. Однако у самого порога убегавший споткнулся о брошенный Лёнькой мешок, упал на ступеньки крыльца и заорал от боли.
Андрей приподнялся на локте и осмотрелся. Маленькая – в одну комнатку – изба была пуста. Чёрт! Лёнька тут, второй грабитель упал с крыльца – где же ещё один?
Андрей схватил пистолет и осторожно, боясь пропустить ещё один удар, выглянул.
Упавший грабитель вскочил и побежал влево – за дом. За ним рванул Лёнька, пришедший в себя.
Андрей спрыгнул с крыльца и рванулся вдогонку. Лёнька и второй, пока неизвестный злодей, перемахнули низенький забор и побежали к лесу. Розыскник тут же сообразил, что на лошади их будет догонять сподручнее. На бегу он завернул за угол, где стоял у окна Павел.
– На лошадь, быстро! Они уходят!
Андрей показал направление и, обежав дом, вскочил в седло.
– Н-но, родимая!
Лошадь, сразу рванув в карьер, перемахнула заборчик. Впереди, в десяти саженях, скакал Павел.
Убегавшие грабители уже скрылись в лесу. В самое бы время исправнику прийти на помощь со своими людьми. Чего он медлит?!
Впереди послышалось конское ржание, и Андрей увидел, понял, почему грабители бежали сюда. Здесь их ждал третий сообщник. Он сидел на коне и держал поводья ещё двух лошадей. Разбойники с ходу вскочили в сёдла, и вся троица рванула вперёд.
Андрей аж застонал от досады. Уйти ведь могут, прямо из-под носа уйти!
Он шлёпнул лошадь ладонью по крупу – плётки не было. Но она и сама прибавила ходу. Андрей буквально упал на шею коня и, слившись с ним, ощущал, как под атласной кожей работают мощные мышцы животного. Ветки хлестали по спине, по бокам.
Вынеслись на извилистую лесную дорогу, стало полегче.
Андрей догнал Павла, крикнул ему:
– Пропусти меня вперёд!
Павел принял чуть правее, и лошадь Андрея обошла его лошадь на два корпуса.
Впереди мелькали и время от времени скрывались за изгибами дороги преследуемые.
Андрей вытащил пистолет, выждал удобный момент. Вот и небольшой ровный участок дороги. Он привстал на стременах, прицелился и выстрелил. Всадник впереди упал на шею коня и медленно начал сползать на бок. Лошадь убитого или раненого стала замедлять ход.
