За разговором они незаметно добрались до поместья Кузьмы Антоновича. Андрей первым делом пистолеты зарядил, а потом уж и к Сологубову отправился.
– Всё, Кузьма Антонович! Поймали всех. И Лёньку, что из холодной сбежал, и двух других.
– Вот славно! – потёр руки довольный помещик.
– Исправник с помощниками ими сейчас занимается. В кутузку повёл. Суд у вас будет, в уезде.
– Слава богу, дошли мои молитвы! Ты мне только одно сейчас скажи – кто оборотень из моих?
– Постройте во дворе всех мужиков.
Сологубов отдал распоряжение.
Вскоре прибежал подросток.
– Готово, барин.
– Пойдёмте.
Во дворе стояли полтора десятка мужиков.
– Кто из них? – спросил помещик.
– Макар.
Сологубов вперился в одного из стоявших мужиков тяжёлым взглядом.
– Взять его!
Двое стоявших рядом мужиков тотчас схватили Макара за руки.
Кузьма Антонович подошёл к нему.
– Чего тебе, паскуда, не хватало? Я тебя кормил-поил, ты в тепле жил, и ты же меня, как Иуда, продал. К столбу его!
Мужики подтащили упирающегося Макара к вкопанному столбу и привязали. Потом разодрали на его спине рубаху.
– За провинность твою великую повелю бить тебя кнутом.
Мужики принесли кнут. Один из них поплевал на руки, отошёл на пару шагов подальше и с оттяжкой хлестнул Макара по спине. Тот вскрикнул, на спине вспух багровый рубец. Мужик взглянул на Кузьму Антоновича.
– Сколько бить?
– Пока шкура не слезет! – брезгливо бросил помещик. – Пошли, Андрей Михайлович, откушаем, что бог послал.
В доме вопли Макара слышны не были.
Андрей выпил вместе с помещиком, отдал должное то ли позднему обеду, то ли раннему ужину. Хороши оказались караси в сметане.
– Наши карасики из Мги утром выловлены. Кухарка Фрося готовит их замечательно. И с картошечкой. Полюбил я этот овощ. Ноне по весне четыре мешка посажу.
– Больше сажай, не прогадаешь. Людей своих накормишь да ещё на продажу в город свезёшь.
– А возьмут? – с сомнением спросил Сологубов.
– Возьмут! Распробовали уже.
Следующим днём Сологубов самолично вызвался отвезти Андрея в столицу. Андрей отнекивался:
– Да пусть хоть Павел сопроводит.
– Нет уж, я сам. Сам тебя сюда позвал, сам перед тобой, не знаючи дела, провинился, вот сам и отвезу.
После полудня Андрей с Кузьмой Антоновичем уже стояли на крыльце розыскной экспедиции.
Глава 7
Довольный исходом дела Сологубов горел желанием самолично поговорить с начальством – Лязгиным – и потому зашёл к нему в кабинет вместе с Андреем.
Поздоровавшись с начальником, Андрей доложился о прибытии после успешно проведённого дела.
– Молодец, быстро управился, – похвалил Лязгин розыскника.
– Не только быстро, но и хорошо, – вмешался Кузьма Антонович.
Он уселся на стул, не дождавшись приглашения, и, глядя на Андрея с нескрываемым восхищением, продолжил:
– Пожар в имении тушить помогал, грабителей пострелял кучу и пленных взял.
– Ну уж так прямо и кучу, – улыбнулся Лязгин.
– Ей-богу, не вру. Исправник уездный сказал. И ещё сказал – нюх у вашего человека на злодеев редкостный. Один из грабителей сбежал из узилища, так он – представляете – на следующий день нашёл его на заимке лесной.
Кузьма Антонович на мгновение перевёл дыхание:
– Погоня была с перестрелкой. У нас об этом только и говорят. Виноват я перед ним, усомнился было вначале – каюсь. Он по трактирам да пивным злодеев выискивал, а я грешным делом подумал – пьянствует, пока далеко от глаз начальства. Однако же ошибку свою и заблуждение осознал и извинился.
– Похвально.
– Не ошибся, выходит, сродственничек мой, когда сказал, что сюда обратиться надо. Истинные мастера своего дела служат.
– Других не держим, как-никак – столица.
– Благодарю покорнейше от всего сердца.
Сологубов встал и поклонился. На прощание он долго тряс руки Лязгину и Андрею. Наконец ушёл.
Привставший из кресла Лязгин вновь уселся и облегчённо вздохнул.
– Что-то утомил он меня. Ну, рассказывай по порядку.
Андрей рассказал всё, не забыв о мелочах.
– Ну что же, не без шероховатостей и накладок, но в целом – неплохо, – подвёл итог Лязгин. – Растёшь на глазах, это радует.
– А в экспедиции какие новости?
– Ловим помаленьку преступников. Громких дел нет. Сегодня отдыхай с дороги, а завтра – на службу.
Первым делом Андрей направился к Василисе. Ведь неделю не был, соскучился.
Купец с дочерью были дома. Встретили они Андрея ласково, как близкого и любимого человека.
– Садись, рассказывай, где пропадал, – прогудел Нифонт.
– Папенька, человек с дороги, устал, да и голоден небось. Покормить его надо, а вы сразу с расспросами.
– Так чего медлишь, быстрее накрывай на стол, – распорядился Нифонт.
Василиса заметалась между кухней и трапезной.
– Опять тайные дела? – спросил Нифонт.
– Да какие там тайные? В Сологубово ездил – шайка грабителей и воров там действовала, а исправник местный всё никак не мог укорот им дать. Пришлось мне ехать.
– И как успехи?
– Двоих застрелил, двоих арестовал – теперь суда ждут.
– Молодец, герой! – восхитился Нифонт. – По этому поводу и пригубить не грех.
Нифонт достал из шкафа пузатую бутылку смородиновой наливочки.
– Давай! По маленькой, для аппетита!
Они чокнулись за успехи, выпили, взялись за обильную закуску. Хотя аппетит у Андрея и без выпивки был зверский. Да и Василиса знатный стол накрыть успела.
Воздали должное курице, стерляди да овощам – капустке солёной с яблочками, а потом, как водится, чай с сахаром да с баранками вприкуску.
Наелся Андрей от пуза, вспотел от чая. Веки слипаться стали – сомлел. Нифонт заметил:
– Всё, спать пора. Вишь, гость дорогой почивать желает. Иди, Василиса, стели постелю.
Андрей разделся и лёг в кровать, на перину пуховую – благодать! Ещё бы в баньку, но это уже завтра. С тем и провалился в сон.
А под самое утро Василиса пришла, сбросила ночнушку и – к Андрею под одеяло. Какой уж тут сон, когда молодое жаркое девичье тело под боком? Натешились вдоволь.
Андрей уже придрёмывать в сладостной истоме стал, как Василиса на ушко шепнула:
– А какое ты мне платье на свадьбу купишь?
У Андрея весь сон как рукой сняло. До свадьбы три месяца с небольшим осталось, а денег – кот наплакал.
– А где его берут, платье-то?
Василиса хихикнула:
– Известно где – шьют. Есть и заморские, готовые, но уж больно дороги, да и не по фигуре. Немки да француженки с голландками уж больно тощи. А я хочу, чтобы сидело ладно, чтобы гости любовались мною.
– И сколько же будет стоить пошить хорошо?
– У меня белошвейка хорошая в знакомых есть, у неё закажу. Думаю, рублей десять обойдётся.
Андрей мысленно ахнул. У него жалованье после присвоения чина – шестьдесят два рубля! Причём годовые! Но промолчал. Негоже мужчине ныть да жаловаться на безденежье невесте перед главным днём в её жизни. Но и деньги искать где-то надобно.
Василиса выскользнула из-под одеяла, накинула ночнушку и ушла, чмокнув на прощание в губы. Андрей же так и не смог уснуть до утра.
Едва он переступил порог экспедиции, как сослуживцы дружно закричали:
– К Лязгину, срочно, ждёт!
– Где тебя носит? – вместо приветствия пробурчал Лязгин.
– Так я вовремя, – попытался оправдаться в ответ на незаслуженный упрёк Андрей.
– Знаю, знаю, – махнул рукой начальник экспедиции. – Мы уже и к тебе домой посылали – так тебя дома нет. Да ладно, это пустое. Неприятность случилась, и даже не неприятность – беда. Невестку князя Засекина убили. Чуешь, к чему я клоню?
– Мне расследовать?
– Понял правильно. Происшествие два часа назад случилось. За мной домой карету прислали, а я – за тобой.
– Я же в экспедиции не один, поопытнее есть.
– Ты не увиливай. Князь только тебя требует. По-моему, в дворянских кругах ты приобрёл широкую известность.
