– Я говорил, что не допущу, – ответил Рене, стоя в нескольких шагах.
Сорванный изуродованный крик вырвался из груди Финтана. Если он и походил на смех, то лишь на зверский, прерывистый, рваный. После жуткого припадка Финтан переводил дыхание, держась за грудь и растирая горло.
– Мое желание ты помнишь. – Рыжий Лис потер шею.
Граф сглотнул, но не терял самообладания. С болью в сердце он смотрел на самое несчастное и одинокое существо, когда-либо попадавшееся на его пути. Рене не увидит больше за всю свою жизнь душу, разломанную настолько уродливо.
– Поехали со мной, – попросил граф Готье. – Тебе больше тут нечего делать.
В ответ прохрипела ехидная усмешка сквозь скрип зубов. Финтан сжал кулак и ударил со всей силы о стену.
– Я дам тебе новое имя, новую жизнь! – Рене вздрогнул.
– Ты уже дал, – произнес Макдонелл, держась за сердце и яростно сжимая кулак. – И ты забрал все. К чему это все было? Это письмо, потом этот яд?
– Письмо? – удивился Рене.
– Тебе не хватило сил убить меня, и ты оставил умирать. Так смотри. Когда меня казнят, выходи на площадь и смотри мне в глаза! – Финтан обратил испепеляющий взор на графа.
– Кто-то знает о тебе? – понизив голос, спросил Рене.
Финтан сплюнул.
– Мне некуда бежать и негде прятаться, – хрипло произнес изгнанник. – Единственным моим спасением было бегство, а здесь – я загнан. Тот, кто на меня охотится, все знает. Этот невидимый гений рядом, я чувствую его нутром. Будь я на корабле – был бы спасен. Но ты распорядился иначе. Ты бросил меня в капкан, и зверь уже сглатывает слюну, хоть его пока и не видно.
– Что ты говоришь? Кто тебя выслеживает? Поехали со мной, прошу тебя, – говорил Рене, но Финтан лишь упрямо мотал головой.
– Не могу, ваша светлость, – признался он.
– Но почему? – спрашивал граф. – Ты ослеплен той болью, которую я нанес, спасая жизнь капитана и невинных детей, но я не предавал тебя! Я обещал, что не допущу никаких смертей, и твоей тоже! Поехали со мной, прошу тебя!
– Стража нагрянет, не пройдет и дня, как я переступлю порог твоего дома, – мотал головой Финтан.
– Ты переоцениваешь корону Франции, – тихо усмехнулся Рене.
– А ты недооцениваешь меня, – ответил Финтан, поднимая взгляд и делая шаг навстречу. – Я убью тебя, Рене. Тебя и всех, до кого дотянусь. При нашей следующей встрече – я убью тебя, как и любого, кто будет красть у меня то единственное, чем я живу.
Рене отступил назад и боязливо оглянулся в коридор. После отправления корабля стало так тихо и пустынно, все замерло, застыло.
– Ты пробудил меня к жизни тогда, в Данлюсе, – молвил Финтан, прикрывая веки и откидывая тяжелую голову назад, к холодному камню. – И назвал имена убийц из Ратлина. Моя справедливость требует дать тебе сбежать сейчас, как ты тогда дал мне. Беги. Беги и помни: при следующей нашей встрече – я убью тебя, я разобью твою голову на куски и буду глодать раздробленные косточки, как пес.
– Кто тебя выслеживает? – упрямо повторил Рене.
Финтан удивленно вскинул брови.
– Оглох? – с прищуром осведомился он у графа.
– Скажи мне все, что знаешь, – просил Готье. – Я найду того человека, кто мог знать про Ратлин, про тебя. Я пришлю письмо, как только выясню его имя. Если хочешь – считай меня врагом. Я не стану помогать тебе в твоей мести и сделаю все, чтобы ты отрекся от нее, чтобы у тебя были силы обрести покой. Я хочу спасти твою жизнь, Финтан. И я делаю для этого все, что могу. Скажи мне все, что ты знаешь о своем преследователе?
Взгляд Финтана растерянно метался по комнате. В какой-то момент глаза опустились к камину. Если огонь и трещал поленьями какие-то подсказки, эти советы остались неуслышанными. Перед глазами Рыжего Лиса стоял тот проклятый огонь, черный, как бездна, как беззвездная беспробудная ночь, за которой не наступит заря.
– Я не знаю о нем ничего, – признался Макдонелл.
Глава 7. «Пеликан»
Бледные пальцы скользили по затертым рисункам. В полумраке пришлось напрягать глаза, чтобы разгадать побледневшие образы на рыхлых страницах. Послышавшиеся шаги заставили Финтана быстро, но тихо захлопнуть книгу, наспех затянуть ремешок и убрать в скрытый ящик стола.
Макдонелл бесшумно метнулся к окну, унимая сбитое дыхание. Когда дверь отворилась, Финтан не шевельнулся, зная, что его ноздри все еще широко раздуваются.
– У тебя больше друзей, чем ты думаешь, – раздался из-за спины голос графа Готье.
Стопка бумаг хлопнула о стол, и Финтан медленно обернулся через плечо. К большому неудовольствию, Рене пристально вглядывался в стол, а именно – в едва-едва заметную щель.
«Заметил…» – с досадой подумал Финтан, когда граф провел по стыку кончиком пальца и поджал губы.
Рене поднял голову, их взгляды встретились. Финтан вопросительно приподнял брови.
– С чего ты взял? – спросил Макдонелл, полуобернувшись к графу, держа руки за спиной.
– Твоей семье помогали испанские пираты, – пояснил Рене, вытирая руки друг о друга.
Готье бросил короткий недоверчивый взгляд на Финтана.
– И Макдонеллы были мудры, не отвергая руки помощи даже таких союзников, – с укоризной бросил Рене.
– Какое утешение, – ядовито оскалился Финтан. – Уверен, мой клан с того света благословляет Испанию!
– За голову некого Хетафэ назначена награда, – холодно продолжал Рене. – Его обвиняют в пособничестве. Если верить донесениям, именно он вывозил Макдонеллов еще из Данлюса в Ратлин. Куда держали они путь – неизвестно.
– Скорее всего, к испанскому королю или даже в Лондон, – пожав плечами, предположил Финтан. – Смотря кто больше забашлял. Или ты в самом деле веришь, что какие-то разбойники просто так, от широты душевной, хотели нам помочь?
– У них были свои мотивы, – твердо ответил Рене. – У вас один враг – английская корона.
– Все равно непонятно, зачем этому Хетафэ выводить меня из себя этими записочками, – вздохнул Финтан, сложив руки на груди и, ссутулившись, облокотился о стену.
– Что? – удивился Рене. – Их было несколько?
Финтан угрюмо кивнул.
– Что в них было? – спрашивал граф.
В ответ лишь пожали плечами.
– Я их сжег, – ответил Рыжий Лис.
– Даже не открыв? – глаза Рене открылись еще шире.
– Я давно не жду ничего доброго с того света, – ответил Макдонелл. – Вполне может быть, со дня на день сам там окажусь, вот и поболтаем. А пока надо разобраться с живыми. Кто бы это ни был, он был тут, и он знает, что я в Плимуте. Записки были посланы Шеймусу Уолшу, это имя я впервые назвал здесь, в этих стенах.
– Откуда ты взял его? – спросил граф.
– Так звали моего друга, – ответил Финтан. – Я знал его больше, чем самого себя. С той резни о нем ни слова.
– Мои соболезнования, – граф смиренно склонил голову.
– Даже если те, кто писал мне письма, и знали Шеймуса, они не могли знать, что он здесь, – говорил Финтан, никак не обращая внимания на слова графа.
Рене тяжело вздохнул, рухнул в глубокое кресло, поставил локти на стол и взъерошил себе волосы.
– То есть ты уверен, что это кто-то из замка? – пробормотал Рене.
– Уверен, – кивнул Рыжий Лис, прижав кулак к груди.
Оба погрузились в молчание. Финтан отстранился от стены, круто повел головой, разминая шею. Когда он направился к выходу, граф смотрел на тонкую брешь тайного отдела стола. Рыжий Лис, казалось, нарочно медлил, прежде чем покинуть покои, точно давая шанс Рене бросить свои обвинения. Смелости не хватило.
* * *
– Бери уже что-нибудь, и пошли, – теряя терпение, просила Рейчел.
Рыжий Лис кивнул, беря под мышку пыльную бутылку. Мисс Норрейс стояла у входа в погреб с факелом, пламя трепетало под неровным порывом ветра. Этот сквозняк был обитателем подземелья наравне с затхлым духом и крысами в стенах. Финтан стряхнул с бутылки пыль и паутину, направился к выходу большими шагами. Они безмолвно крались, боясь издать хоть звук. Для них обоих это уже было что-то вроде привычки.
