сказать, в некоторых европейских городах, где нечистоты вываливали прямо на улицы и было не пройти, тоже использовали ходули.
В разных странах до сих пор используют ходули.
Например, земля виноградников Франции настолько ценится, что ее стараются не затаптывать и не выносить с участков. Существует правило, по которому топтаться по земле вокруг драгоценной лозы нельзя, а уходя из виноградника, человек обязан счистить землю с подошв. Да и виноградники во Франции имеют очень давнюю историю. Уход за разросшейся вверх лозой очень трудоемкий. Вот и приспособили виноградари ходули под свои нужды.
Я видел, как в Германии с ходулей собирают шишечки хмеля для пива. Да и вообще для сбора урожая с деревьев используются ходули.
С ходулей следят за стадами, а рыбаки с ходулей ловят рыбу при приливе морей.
Третьяк увлеченно слушал, а Хранитель весело продолжил:
– Раньше, когда у дворцовых дам были очень высокие прически, то парикмахеры делали их также с ходуль!
Они рассмеялись.
Эпизод 3
Бологое
26 мая 1862 года Бологое
Картуз метался взад-вперед возле двери кабинета начальника станции, когда та резко распахнулась и из нее вышла Пелагея. Она брезгливо обернулась, чтобы посмотреть, как начальник, слюнявя пальцы, пересчитывает купюры…
– Их засекли в Вышнем Волочке. Едут сюда. Жандармерия знать не будет. Они сейчас где-то под Коломне, поэтому будут не раньше, чем через полчаса. Все по вагонам, и одного – к машинисту. Все делаем тихо! – полушепотом сказала Пелагея, проходя мимо.
* * *
Тихомир и Марфа не знали, что им делать. Казалось, разработанная Хранителем легенда должна была пройти без сучка и задоринки, но нелепая случайность с усами все перечеркнула.
Марфа беспрестанно читала молитвы. Первый, довольно улыбаясь, спал.
А Тихомир, кажется, внимая словам Хранителя о том, что «каждый русский сам себе боготворец», спокойно сидел и ждал судьбы, только поправил накладной животик и вставил капу с кривыми желтыми зубами.
* * *
Поезд замедлил ход. Подъезжали к станции Бологое.
* * *
Тихомир вздохнул и, отвернувшись, чтобы не видела Марфа, достал револьвер и взвел курок.
* * *
Дав короткий гудок торможения, поезд остановился, и Тихомир с Марфой замерли в ожидании. Сердца обоих бились в унисон так громко, что, казалось, их слышно на весь вагон.
* * *
Все тридцать минут остановки была тишина, только когда началось отправление, в дверь купе осторожно постучали.
Марфа закрыла рот обеими руками, и слезы брызнули из ее глаз.
Тихомир скомканным голосом сказал:
– Прошу не беспокоить. Мы отдыхаем.
За дверью была тишина, но через какое-то время послышался легкий стук женских каблучков, и в дверь вновь постучали.
– Тихомир Андреевич! Откройте! Мы с помощью, – послышался женский голос с каким-то еле уловимым гортанным произношением.
Тихомир выхватил револьвер и направил в сторону двери.
Марфа вскрикнула и закрыла руками глаза.
За дверью по-прежнему была тишина.
* * *
Тихомир почувствовал, что поезд стал замедлять ход и остановился.
Дальше последовал сильный и частый стук, сопровождаемый мужским голосом:
– Открывай же ж! Хуже будет.
Тихомир выстрелил в середину двери – раздался мужской крик и ругательства.
* * *
Ответный выстрел со стороны коридора вышиб замок двери, которая тут же распахнулась, и в купе бросился какой-то человек в картузе, весь перемазанный кровью, загородивший собой весь проход. Тихомир на доли секунды опешил, но выстрелил в упор. Пуля каким-то чудом пролетела под рукой нападавшего, но позади его послышался женский вскрик.
Человек в картузе со злостью ударил Тихомира рукояткой револьвера по голове:
– На, сука, же ж!
Эпизод 1
Пленники
26 мая 1862 года Бологое
Тихомир очнулся от удара по щеке. Над ним наклонился тот мужик в картузе. Память с трудом возвращалась.
«Где Марфа? Где Первый?» – пронеслось у него в голове.
Тихомир силился подняться, но тут же был придавлен коленом мужика в картузе к земле.
– Зови меня Картуз, – прорычал тот и рывком поднял Тихомира на ноги.
* * *
Слегка качаясь, Тихомир начал осматриваться. Кругом был редкий лес, а вдалеке виднелась железнодорожная насыпь. Тихомир повернул голову и, к своему облегчению, увидел Марфу с Первым на руках. Она сидела в траве на окраине небольшой полянки, прислонившись спиной к дереву, и смотрела на него во все глаза.
* * *
Картуз дернул Тихомира за руку, и головная боль толчками усилилась. Тихомир зажмурился.
Картуз еще сильнее дернул его:
– Теперь ты мой же ж, пока не найдем золото!
Тихомир выплюнул изо рта капу, которая перекосилась и мешала говорить, спросил:
– Какое золото? Я ничего не понимаю.
Ему было тяжело дышать, он пытался ослабить галстук и расстегнуть ворот рубахи, но не было сил поднять руки. Он с трудом расстегнул рубаху снизу и достал сдавливающий дыхание накладной живот. Стало немного легче…
Картуз снова затряс его:
– Не дури же ж! Если хочешь жить, то покажешь мне, где спрятан клад! Куда вы ехали?
Тут послышался шум от подъезжающей к полянке телеги.
Картуз прошипел:
– Про золото ни слова! Убью же ж!
* * *
С телеги соскочил невысокий нескладный мужичонка. Картуз подошел к нему, и они начали о чем-то тихо переговариваться между собой.
Тихомир увидел, что вся косоворотка Картуза залита кровью.
Тот обернулся и, словив взгляд Тихомира, провел рукой по груди.
Протянув руку с еще свежей кровью в сторону Тихомира, Картуз сказал:
– Ловко же ж ты через дверь моего подельничка ухлопал!
Тихомир вспомнил, что стрелял через дверь, вспомнил, как стрелял в мужика в картузе, вспомнил женский вскрик… память возвращалась.
Картуз достал из-за пояса револьвер Тихомира и откинул барабан:
– Хорошая «машинка»! Только вот один патрон остался. Для кого он же ж?
Все замерли.
Картуз с серьезным видом осмотрел всех по очереди и приказал:
– Загружайтесь же ж. У беглых путь один – в леса!
* * *
Пелагея открыла глаза и поняла, что лежит в коридоре вагона. Она осторожно потрогала правой рукой грудь – боль эхом отозвалась на ее легкое прикосновение.
«Спасла кольчуга: пулю удержала, но ребра сломаны», – подумала Пелагея.
Медленными движениями она повернулась на бок и попробовала подняться на колени. Левая рука отказывалась ей подчиняться.
С большим трудом поднявшись на полусогнутые ноги, Пелагея чуть было не поскользнулась на луже крови и схватилась за поручень. Она переступила через труп подельника Картуза, обратив внимание, что пуля угодила ему прямиком в шею и перебила сонную артерию.
– Вот поэтому все тут в кровище, –
