— Как спалось, Володимир Иванович?
— Хорошо.
Он засмеялся. Чего это он? Блин! Наверно я вчера накуролесил.
— Силён ты боярин! Вина выпил больше всех, но спать своими ногами ушел. А остальные на столах так и уснули.
Ну, слава Богу! Ушёл сам.
— А я ничего не вытворил там?
Горин опять засмеялся.
— Так ты свой трюк с кубком с десяток раз показывал.
Вот чёрт. Значит половина сервизов на моей совести.
— Надеюсь, хоть пить ещё есть в чём?
Горин похлопал меня по плечу.
— Есть, пойдём за стол.
— А я думал, сегодня в церковь пойдём.
— В церковь пойдём завтра. Негоже с дурной головой к причастию идти.
Мы вышли в просторный зал. На столах, где вчера мы пировали, уже убрались. Прислуга меняла все блюда на новые, не смотря на ещё спящих после вчерашнего бояр. Не тревожа храпящих, они аккуратно убирали грязную посуду и объедки. Крупного телосложения ратник, кажется по фамилии Брагин, зажав в руках обглоданную кость, отмахнулся во сне от пытающегося её забрать холопа. Бедняга перелетел через стол и растянулся на полу. Другие служки так опрометчиво не поступали.
Некоторые бояре, уже просыпаясь, сразу похмелялись и закусывали. Вчерашний пир, начавшийся вечером, для них незаметно перетекал в завтрак.
Я сел за стол и глотнув кваса из медного кубка, отрезал себе большой кусок копченого мяса. Рядом зашевелился спящий боярин и, подняв голову, осмотрелся. Это оказался Кутерьма. Увидев меня улыбнулся.
— А, боярин. А у меня получилось. Гляди.
Он наклонился и из-под стола вынул саблю, без ножен. Подхватил медный кубок полный вина и поставил его на кончик сабли. Чуть расплескав, поднёс ко рту и медленно выпил. Потом подкинул кубок и разрубил его. Половинки со звоном разлетелись по углам.
Горин глядя на это, поморщился.
— Охолонись, Кутерьма. Уже дюжину кубков извёл. Теперь на торг поедешь восполнять запас. А то скоро пить будет не из чего.
Я повернулся к Горину.
— А торг далеко?
— За городищем, в посаде. А что?
Я провёл рукой вдоль тела.
— Приодеться надо.
Прикид поменять стоило. Моя одежда, за исключением рубах с косым воротом, была здесь как бы ни к месту. Горин кивнул.
— Понятно. Вон с Кутерьмой и поедешь, хотя…. Нет. С ним не надо. Кутерьма всех купцов достал своими шутками. Митяя с тобой пошлю. Он парень хваткий. Только бронь одень.
Я кивнул. Понятно, что за ворота крепости выезжать надо с оружием. Они все тут живут в боеготовности номер один.
Митяй ехал на своей лошади чуть впереди. Не знаю, что там наговорил ему Горин, но важность из него так и пёрла, как разварившаяся крупа из кастрюли.
Выехали за крепостные ворота и прибавили ходу. По дороге обгоняя возки, с сеном, груженые чем-то и укрытые рогожей, людей, что шли на торг.
Рынок, или торг оказался не таким уж большим, как я его предсталял. Но от него повеяло чем-то родным, так похожим на будущее. Сначала мы проехали мимо лотков с различными продуктами. Не остановились и у лавок продающих упряжь. Задержался я только у продавца оружия. Соскочив с коня, я шагнул внутрь лавки. Ножи, топоры, щиты, мечи, копейные наконечники, пучки стрел, кистени, рогатины. Прям оружейная палата. Как джин из лампы появился парень.
— Что боярин изволит? Могу предложить отличный клинок.
Как по волшебству у него в руках появилась сабля, в богато украшенных ножнах. Чуть сдвинув ножны, он повернул к свету и показал на лезвие.
— Посмотри, боярин, какой узор на клинке. А ножны с эфесом? Эта сабля князей достойна. Персидская работа.
Сабля меня не интересовала. Красивое и богатое не всегда толковое и качественное.
Мельком глянув на клинок, переключился на стену с ножами и показал на некоторые из них.
— Вот эти возьму. Покажи-ка.
Продавец с готовностью подскочил.
— Отличный выбор, боярин. А к ним я могу предложить отличный пояс.
Ну конечно, все как всегда. Но пояс хорош. Я кивнул продавцу.
— Я его беру, и эти ножи. Но это всё.
По продавцу было видно, что он с удовольствием продаст мне хоть всю лавку.
— Сколько с меня?
— Четь куны, боярин.
Я пожал плечами. Не запомнил я такие подробности денежной системы, когда копался в нете. Просто достал одну гривну и подал продавцу. Тот принял её и, достав большой кошель, выложил на прилавок несколько монет. Потом из маленького добавил ещё три.
— Вот разность, боярин.
Вот и славно. Мои гривны прошли проверку. Я забрал сдачу. В моей руке оказалось три массивных монеты, это, похоже, куны. А мелочь — это остаток куны, пятнадцать ногат, если не ошибаюсь.
Снаружи, с лошадьми, меня терпеливо дожидался Митяй, щелкая дынные семечки. Я сунул покупки в сумы и поехал дальше, высматривая лавки с одеждой. Высмотрел в одной лавке шкуры. Вот это мне надо. Быстро сторговавшись, купил себе большое одеяло из овчины и несколько воловьих шкур. Из них потом палатку сооружу. Наконец я высмотрел лавку с одеждой. В ней на выбор висели и рубахи, и штаны, куртки, налатники с мехом на выбор. В общем, в этом тряпичном отделе можно было приодеться с ног до головы. Вот и славно.
Я стал разглядывать рубахи украшенные орнаментом по краям рукавов и оторочки ворота. Узор переплетаясь напоминал свастику и я вспомнил его название: «Коловрат».
М-да. Глядя на вышивку, которая включала в себя коловратный узор, в который замысловато вплетались птицы, похожие чем-то на орлов, я подумал: «Гитлер был страшный плагиатор. Вот орлы, кого-то дразня, выпускают свои языки. Вот коловрат, похожий на свастику. Это мы, русские, были наследниками ариев, а не они. Испоганили символ, твари. Вот и получили по полной от настоящего великого народа».
Наверно, тут все продавцы знакомы с магией, так как этот парень появился из ниоткуда, словно джин. Тут же выдав извечную фразу:
— Что боярин желает?
— Приодеться желаю. Рубах две-три, штанов пару, куртку и налатник.
— Э… куртку? Могу предложить охобень.
И как по волшебству у него в руках появилось нечто, похожее на пальто. Ну, куда мне такое?
— А что-то другое есть?
Опять не заметил, как парень что-то сделал руками и показал мне как бы плащ.
— Вот, есть мятл.
Блин, что всё такое длинное? Мне куртка нужна.
— Есть чего покороче, вот по сюда. Чтоб тёплая была.
Я стал объяснять, что мне надо. Парень покачал головой.
— Такого нет, но можно пошить. Тимофей!
Из глубины лавки появился мужичок. Мне пришлось повторить всё, объясняя. Вроде понял. Снял мерки верёвкой с узлами и накарябал что-то на куске бересты.
