Ознакомительная версия.
Бельгийцы по-прежнему находились в районе Козова – Озерна, где русское командование собирало все боеспособные части, чтобы бросить их в наступление на Бережаны – Галич.
Для проведения прорыва на выбранном участке отобрали два корпуса, считавшиеся самыми надежными: 6-й, которым раньше командовал Алексей Гутор, только что назначенный главкомом войск ЮЗФ, и 49-й генерала Владимира Ивановича Селивачева. Причем в 6-й корпус, помимо штатных 4, 16-й и 2-й Финляндской стрелковой, дополнительно влились еще две дивизии – 151-я и 152-я.
49-й корпус из двух Финляндских стрелковых дивизий (4-й и 6-й) и 82-й второочередной усилился отдельной чехословацкой бригадой полковника Вячеслава Платоновича Троянова. Чехословаки почему-то не поддавались на революционную агитацию и слыли едва ли не самыми дисциплинированными на фронте.
О времени наступления и направлении ударов россиян было хорошо известно немецко-австрийскому командованию. Главнокомандующий войсками союзников на востоке генерал-фельдмаршал принц Леопольд Баварский успел укрепить оборонные порядки, сосредоточив в месте предполагаемой атаки противника 8 дивизий армейского резерва.
На линии Броды – Надворная стояла группа войск генерала Бем Эрмоли, состоящая из 4-й австрийской армии «карпатского мясника» генерала Карла Терстянского фон Надаса (на Буском[83] направлении), 2-й австрийской армии самого Бем-Эрмоли – на Золочевском направлении и Южной немецкой армии графа Феликса фон Ботмера на Бережанском.
Южнее Днестра расположились 3-я австрийская армия генерала Карла фон Кирхбаха и войска левого крыла Карпатского фронта эрцгерцога Иосифа.
Наступление планировали начать 18 июня.
Зная об этом, австрийцы еще в 3.30 принялись палить из артиллерийских орудий по позициям 11-й армии на линии Конюхи – Зборов. Поэтому первая атака русских войск, имевших, кстати, трехкратное преимущество в живой силе, быстро захлебнулась. Только ближе к полудню артиллерия 6-го корпуса смогла подавить австрийские батареи и начать планомерный обстрел вражеских позиций газовыми снарядами, продолжавшийся до 5 часов утра 19 июня.
Благодаря этому пехота наконец взломала оборону противника возле деревни Конюхи[84] на стыке 54-й и 19-й дивизий. Такой «громкий» успех объяснялся тем, что на один австрийский полк приходилось целое соединение русских…
Однако уже на следующий день ударная немецкая группировка отбросила противника далеко назад.
На третий день наступления – 20 июня, 11-й армии придали 1-й гвардейский корпус, но гвардейцы тоже не желали воевать. Солдаты митинговали, обсуждали приказы и… отказывались выполнять их. 21-го не пошли в бой гренадеры 6-й дивизии. На следующий день вышли из подчинения гвардейские полки и финляндцы…
102Весной 1917 года бельгийский бронедивизион был реорганизован. Велосипедную роту расформировали, а ее бойцов придали обеим батареям.
После обильных весенних дождей бронеавтомобили с трудом преодолевали подольский чернозем, поэтому многим бельгийским воинам пришлось пересесть на мотоциклы с колясками, вооруженные пулеметами Льюиса.
Когда противник пошел в контратаку, часть русских солдат без приказа снялись с окопов и начали отступать. Некоторые из них без промедления сдались в плен. И только 155-й пехотный полк при поддержке бронеавтомобилей оказывал бешеное сопротивление врагу.
Первая бельгийская батарея прикрывала один из флангов, не давая немцам зайти в тыл бойцам 6-го корпуса. Задачу удалось выполнить только ценой непомерных утрат. В том бою были смертельно ранены отчаянный смельчак граф Ледекерке, успевший получить за воинское отличие три солдатских Георгия (4, 3-й и 2-й степеней), и лейтенант Аспремонт-Линден. Их похоронили в Киеве, однако до наших дней могилы героев, к сожалению, не сохранились…
103Уже 8 июля Гутора на посту главкома ЮЗФ сменил Корнилов. Поменяли командира и в бельгийском бронедивизионе. Семета – на любимца солдат капитана Ле Маре.
Но на общую ситуацию на фронте это никак не повлияло. Русские войска, практически не оказывая сопротивления врагу, поспешно отходили в сторону Тарнополя, и только отдельные части время от времени поднимались в контратаки. В одной из них стройные ряды бельгийцев снова серьезно поредели…
Броневики, за которыми сутулились изможденные войной русские воины, стремительно приближались к немецким окопам. Шквальным огнем противник быстро заставил пехоту лечь. Техника осталась без поддержки. А машины так сразу не развернешь! Прямыми попаданиями три из них были мгновенно уничтожены. Погибли Рене Росельт и Луи Лихтер…
Головной броневик, в котором находился Констант Ле Маре, выполз на переднюю линию фортификационных сооружений и, намотав на колеса изрядное количество колючей проволоки, застыл над траншеей, мгновенно превратившись в мишень для немецких артиллеристов.
Ле Маре и Оскар Тири были тяжело ранены и лежали без сознания. На выручку им под покровом наступившей темноты бросились чуть ли не все бельгийцы… Пятеро из них тащили одного Константа…
11 июля Тарнополь был сдан.
А уже вечером 13-го Корнилов приказал начать общее отступление к государственной границе Российской империи. И в тот же день Временное правительство, отбросив декларируемые им же сомнительные демократические принципы, приняло решение о восстановлении на период войны смертной казни за невыполнение приказов.
К 21 июля россияне полностью оставили Галицию и Буковину. Бельгийская база под ударами немецкой авиации была эвакуирована сначала в Проскуров, а затем и вовсе – в Киев…
104В том, последнем бою был ранен в голову и разведчик Луи де Потер. Но история, случившая с ним, оказалась, как всегда, не столько трагической, сколько комической. Настоящий хэппи-энд!
Хотя в то время его состояние оптимизма не внушало. И братья по оружию решили скинуться на… огромный венок, который был торжественно передан администрации госпиталя.
А Луи выжил!
И, продав венок, смачно отобедал в одном из киевских ресторанов.
Его товарищи в то время были уже на полпути домой. Для того чтобы вернуться на Родину, им предстояло совершить чуть ли не кругосветное путешествие… Москва – Вологда – Екатеринбург – Чита – Харбин – Владивосток – Сан-Франциско – Сакраменто – Чикаго – Нью-Йорк – Бордо – Париж…
В Киеве бельгийцев пытались склонить на свою сторону украинские «незалежники», в Москве – большевики-ленинцы.
И тем, и другим бельгийцы ответили отказом.
– Мы не будем убивать наших русских братьев, ни белых, ни красных, – говорили они…
Ознакомительная версия.
