— Это место принадлежит Антемусу, — объяснил он. — Мне ничего не достается из прибылей. Когда вы прибудете в Иерусалим, то на многих стенах увидите знак «АА». Такие знаки можно встретить и в окрестностях города. Я уверен, что если бы он посмел, то приказал бы написать свои буквы и на Гробе Господнем. Вы увидите эти метки на переметных сумках на верблюдах каждого каравана, пересекающего пустыню. Антемус, — он плотно сцепил руки, — контролирует торговлю с Востоком также крепко, как я сжимаю руки. Он самый богатый человек в мире! Уолтер засмеялся:
— Тогда нам следует держаться подальше от хватки вашего жадного Антемуса.
Грек беспрестанно покачивал головой, выражая этим восхищение, зависть и страх.
— Вам придется идти к нему, хотите вы этого или нет. Иначе вам никогда не удастся добраться до далекой земли. Вместе с его караваном можно безопасно достичь любой точки, потому что он пользуется влиянием во всех странах. К тому же он платит откуп бандам грабителей в пустыне.
— Мы с другом готовы подвергнуться опасностям, — заявил Уолтер. — Мы понимаем, что добраться до Китая будет не так легко, как доехать до Оксфорда. Мы обязательно найдем купцов, которые доставят нас туда за разумную плату.
Грек отрицательно качнул темноволосой головой:
— Мой совет вам, юные пилигримы: даже не пытайтесь найти никого другого. Если вы не желаете принимать условия Антемуса, отправляйтесь домой, предварительно поклонившись святыням города. — Он ухватил Уолтера за рукав, как бы стараясь убедить его. — Если вы присоединитесь к кому-то, вам не удастся далеко уйти. Он об этом позаботится. Ночью вы услышите дикие крики, и банда страшных дьяволов пустыни обрушится на ваш лагерь. После этого вы уже никогда и ничего не услышите!
— Кажется, вы твердо решили заработать на нас свою долю прибыли!
Но хозяин конюшни не обратил внимания на упрек:
— Если вы к нему пойдете, он мне даже не скажет доброго слова. Послушайте меня. Как вы думаете, что случится с тем неразумным, который решит давать напрокат коней, как это делаем мы? Когда-нибудь утром его найдут с перерезанным от уха до уха горлом. Если вы покупаете священные реликвии в Иерусалиме, то можете быть уверены, что доходы от этого осядут в карманах моего хозяина. — У грека резко искривилось лицо. — Это такой отвратительный гад! Но всем приходится обращаться к нему.
— Хорошо, — сказал Уолтер, помолчав. — Я могу вам обещать только одно — что мы отправимся в Антиохию и повидаем его до нашего отъезда.
— Не забудьте ему напомнить обо мне, — еще раз сказал грек. — Похоже, в последнее время он мной недоволен.
2
Вход во владения Антемуса был весьма внушительным. Уолтер остановился на зеленых мраморных ступенях и сказал Тристраму:
— Возможно, через этот портал мы входим с страну великих приключений.
Тристрам с трудом выдерживал жуткую жару Востока. Его лицо стало напоминать сморщенную обгоревшую кожаную маску. Красивая куртка лучника была настолько грязной и пыльной, что нельзя было определить ее первоначальный цвет. Петушиное перышко на шапочке поникло, и девиз на перчатках стал почти неразличим.
Тристрам не был настроен так уверенно, как Уолтер.
— Я вынужден повторить, что сомневаюсь, стоило ли нам появляться здесь. Человек, который добывает деньги, спекулируя на святынях, кажется мне очень дурным.
— Если мы с ним не свяжемся, то у нас не будет шансов достигнуть Китая. Он, наверное, снимет с нас подвязки, но все равно надо попробовать. Что касается самого Антемуса, он, наверно, редкий негодяй, но в нем должны быть черты гения.
Тристрам недовольно покачал головой:
— Уолт, он явно слуга дьявола, и тем, кто с ним имеет какие-либо дела, становится очень худо!
Друзья постучали, и перед ними открылась дверь. Их встретил небольшого роста человек с жидкими усами. В носу у него было украшенное драгоценными камнями кольцо. На голове надет красный тюрбан и не очень чистая туника, завязанная на шее огромным бантом.
Он обратился к ним на непонятном языке. Потом попробовал второй язык — с тем же результатом. Мужчина покачал головой и сделал третью попытку на латыни:
— Юные господа, что вы желаете?
Тристрам плохо знал латынь, и объясняться пришлось Уолтеру:
— Мы желаем поговорить с Антемусом из Антиохии. Мы прибыли с Запада и хотим попасть в Китай. Может, он поможет нам отправиться туда с одним из его караванов.
— В Китай! — Глаза у человечка стали совсем круглыми, и в его лице появилось нечто кошачье. — Это просто поразительно. Я сам собираюсь в Китай. Вы — христиане, и мы должны путешествовать вместе. — Выражение его лица изменилось, и он добавил серьезным тоном: — Но я — священник-несторианин, отец Теодор из Исфахана. Я понимаю, что вы можете меня воспринимать с неприязнью и неодобрением.
Юноши с недоумением взглянули друг на друга. Им было известно, что несторианство — это азиатская ветвь Святой Церкви, а больше они ничего не знали. Они не успели задать ни одного вопроса — отец Теодор пригласил их войти внутрь и приказал потному черному великану закрыть двери.
— Вы нас презираете, — продолжил он, униженно покачивая головой. — Это правда, что мы имеем семь тайн и не поддерживаем целибат. У некоторых из нас есть даже несколько жен. Вы должны понять, — быстро добавил священник, — у меня самого нет жены. Не то чтобы я верю в целибат священников. Нет, нет, я просто следую собственным принципам. Можно сказать, что до сих пор ни одна молодая девица не привлекла моего внимания.
Они стояли в саду, изуродованном и затоптанном копытами верблюдов. Сейчас он был пуст, но ноздри неприятно щекотал сильный животный запах. Уолтер разглядывая высокую арку входа во дворец, красивые плитки пола и хрустальный шар, раскачивающийся на золотой цепи, и размышлял о контрасте между внешней красотой и коммерческой приниженностью двора.
Отец Теодор задал им вопрос:
— Правда, что истинным желанием последних крестоносцев было не стремление освободить Гроб Господень, а набраться силы и разрушить Несторианскую церковь?
— Единственная цель крестовых походов, — заявил, смеясь, Уолтер, — выбить мусульман из Иерусалима. Почти никто из тех, кто был крестоносцем, ничего не слышали о несторианстве.
Они вошли в огромный зал. Он был таким пустым и высоким, что каждый звук отдавался эхом. Отец Теодор невольно понизил голос.
— Но многие говорят абсолютно другое. Мы наслышаны об амбициозных планах ваших пап. Но им не удастся их осуществить. Мы ближе к святой правде, чем вы, и нас никогда не смогут разгромить. — Отец Теодор помолчал, а потом добавил: — Я попрошу, чтобы вас принял Кирьос Антемус. Я служу у него толмачом и знаю многие языки. Поймите меня правильно, таким образом я пытаюсь побыстрее добраться до Китая. Моя миссия состоит в том, чтобы проповедовать там истинную веру.
