В голосе капитана звучала холодная уверенность — ведь в былые времена он и в самом деле слыл непобедимым. И Уоган ничуть не сомневался в ловкости Лича. Однако это его нисколько не успокаивало.
— Да защитит нас Господь, — проговорил он. — А караван?
— Стало быть, ты сомневаешься во мне? — спросил Лич, медленно прищурив один глаз, и продолжил: — Неужто ты думаешь, что, покалечив его, я не сумею вырвать у него тайну? Возможно, этого ему будет мало, как, впрочем, и фитиля между пальчиками ног… Но ведь в наших руках его кривляка-женушка, и мы найдем способ позабавиться с ней — прямо у него на глазах. Уж тогда-то он развяжет свой поганый язык… Или ты думаешь, за долгие скитания по морям я не научился развязывать языки упрямым ослам?
Глаза ирландца округлились.
— Клянусь небом и всеми святыми, Том, ты сущий дьявол! — произнес он в восхищении.
И, взявшись под руку, они вернулись в свой лагерь.
В это же самое время де Берни, приближаясь к хижине мисс Присциллы, столкнулся с Пьером.
Покачав головой, метис удрученно сказал:
— Пока ничего!
Де Берни широко раскрыл глаза и нахмурил брови.
— Так-так! Это уже серьезно! — проговорил он.
На другое утро де Берни, взволнованный, с землистым, осунувшимся, как никогда, лицом, сидел в одиночестве на пригорке неподалеку от хижины, устремив неподвижный взгляд на «Кентавр», застывший с голыми реями посреди сверкающей на солнце лагуны.
На рассвете поднялся свежий бриз. Под его мягким дуновением за спиной де Берни шелестели кроны пальм. С берега доносились голоса пиратов, они уже приступили к смазке корпуса «Черного Лебедя» — скоро корабль будет готов к спуску на воду. И не позже чем через три дня они покинут Мальдиту. Это сейчас и беспокоило де Берни больше всего; именно это лишило его прежней непоколебимой уверенности. Пьер, как всегда, отсутствовал. Появился он только в девять. Де Берни тотчас встал. В тревоге он стиснул руку метиса и пристально взглянул ему в глаза.
Пьер был сильно возбужден, улыбнувшись, он радостно кивнул.
— Наконец-то! — произнес он. — Они уже близко!
— Это точно? — спросил де Берни, опасаясь, что ожидания его могут не оправдаться.
Достав из-за пазухи подзорную трубу, Пьер протянул ее де Берни.
Вслед за тем они скрылись в лесной чаще, двинувшись по тропинке, которую Пьер однажды показал мисс Присцилле.
Меньше чем за полчаса они добрались до западной оконечности острова, и, подойдя к самой кромке прибоя, де Берни стал вглядываться в морскую даль — в направлении, которое ему пальцем указал метис.
Милях в пяти от острова курсом ост шли три больших красных корабля; под порывами крепкого ветра они сильно кренились на один борт — так, что даже были видны их белые днища.
Вскинув подзорную трубу, де Берни пристально рассматривал их в течение нескольких секунд. И хотя ни на одном из них не было флага, де Берни знал, что это за корабли.
Когда де Берни на мгновение опускал трубу, его узкое лицо осенялось недоброй улыбкой. Понаблюдав еще какое-то время за кораблями, он наконец оживился и с решительным видом повернулся к Пьеру.
— Через час они будут на траверзе острова, — заметил он. — Нельзя терять ни минуты.
В лагерь они вернулись так же внезапно, как и ушли. Их отсутствие длилось не больше часа. Остановившись возле хижины, де Берни отдал подзорную трубу Пьеру, и тот унес ее к себе в палатку. Затем француз вошел в хижину; майор уже был там — борясь с дремотой, он сквозь прищуренные веки наблюдал за мисс Присциллой, которая занималась шитьем. Чувствуя на себе их озабоченный взгляд, он подошел к стене и снял шпагу с портупеей.
— Что вы делаете? — спросила его девушка.
— Судя по тому, откуда повеял ветерок, надо быть ко всему готовым… — сказал француз и, надев через голову инкрустированную серебром портупею, закрепил ее на плече. — Так-то будет лучше, это внушает уважение и побуждает к учтивости.
Удовлетворенные его объяснением, чему во многом способствовали улыбка и непринужденный тон де Берни, они спокойно проводили его взглядом.
Выйдя из хижины, де Берни остановился. Он сознавал всю серьезность принятого им решения, и ему захотелось сказать последнее слово мисс Присцилле и отдать кое-какие распоряжения майору на тот случай, если с ним случится беда. Но после короткого раздумья он направился к палатке метиса.
— Пьер, если со мной случится что-то серьезное, позаботься о мисс Присцилле.
В темных бархатистых глазах метиса мелькнула тревога.
— Господин, вы решили драться! А может, лучше обождать? Разве нельзя придумать что-нибудь другое?
— Это самое верное решение. К тому же я просто обязан так поступить.
— Верное? — переспросил Пьер. — Очень жалко, но для вас оно не такое уж верное!
— Да нет, черт возьми! Вернее и быть не может!
Пьер схватил руку хозяина и поднес ее к губам.
— Храни вас Бог, господин, — произнес он и поклонился.
Де Берни погладил его по голове.
— Не робей, мой мальчик! — сказал он и твердым шагом ушел прочь.
Поискав Тома Лича, он в конце концов нашел его вместе с Уоганом в полсотне метров от буканьерского лагеря.
Де Берни дружески, и даже залихватски, поприветствовал их. Однако доброжелательства в глазах Тома Лича он не заметил.
— Что тебе здесь нужно? — настороженно прогнусавил капитан.
— Что мне нужно? — переспросил его де Берни, притворившись удивленным, хотя на самом деле он был очень доволен тем, что его появление разозлило капитана, так как именно на это он и рассчитывал. — Что мне нужно?.. — снова спросил он и, подняв брови, изобразил на лице недоумение.
Его дерзкое поведение должно было только подлить масла в огонь. И Лич, готовый вспыхнуть как порох — только спичку поднеси, решил, что, если быть похитрее, ему наверняка удастся осуществить то, что сорвалось вчера.
— Да, что тебе нужно? Если ты опять пришел скандалить, лучше сразу убирайся.
«Лучшего и не придумаешь», — подумал де Берни и, приняв вызывающий вид, приблизился на шаг к Личу — под неусыпным оком Уогана.
— А ты не очень-то любезен, Том, — сказал он.
Лич не поверил своим ушам — ведь еще вчера француз вел себя, как последний трус. Однако капитан остался верен избранной тактике.
— Любезен? А с чего мне с тобой любезничать? — возразил он и сплюнул, желая подчеркнуть свое презрение к нему.
— О, неужели не с чего? Честное слово, Том, ты ведешь себя на редкость вызывающе!
— Вызывающе! О-го-го! Месье считает, что я веду себя вызывающе! Ты, как и все твои бравые сородичи, привык прятаться за чужие спины: пускай, мол, другие грызутся, а сам — в кусты.
