палатке.
— Простите, что? — не поняла я.
— Не будем мы с тобой ночевать! — топнула ногой Маша.
— Вы будете находиться под моим надзором! Столько, сколько понадобится! — он дёрнул цепь, которой мы были связаны, словно собачий поводок.
— Когда-нибудь тебе придётся нас отпустить, — прищурилась Маша.
— Отпущу, если велит Окада-сама.
— Так отведи нас к нему!
— Сейчас он вас точно не отпустит, потому что спит.
— Так нести циновки или нет? — напомнил о своём присутствии Такамото.
— Неси, — уверенно велел Акира.
Его друг поплёлся выполнять просьбу. По дороге он чихнул так сильно, что факел в его руке потух. Мы с Машей обернулись ему вслед, посмотреть, не споткнётся ли он снова, но всё обошлось.
Акира провёл нас в свою палатку. Немного погодя появился Такамото с циновками и разложил их на земляном полу.
— Можем ли мы надеяться на то, что нас хотя бы покормят? — спросила я у Такамото, потому что мой живот урчал так громко, что сверчки снаружи испугались и затихли.
— Есть рис, рис с рисом и просто рис. Вы что будете?
Нам показалось, что он шутит, но парень на полном серьёзе уставился на нас в ожидании ответа.
— Тогда рис, пожалуйста, — наобум сказала я.
— Да, обойдёмся без изысков, — съязвила Маша.
Такамото ушёл и вскоре вернулся. Он протянул нам с Машей по чашке варёного риса и по паре гладких деревянных палочек. Ушёл, не дожидаясь, пока мы приступим к еде. Принесённая им каша оказалась жестковатой и пресной, но, за неимением выбора, пришлось её глотать.
— Вы двое не знакомы со столовым этикетом, — Акира, похоже, наблюдал за тем, как мы держим палочки для еды.
— Мы не здешние, как ты, возможно, уже заметил.
— Иностранцы. Гайдзины?
— Как тебе угодно называть. Ты не мог бы снять с нас цепи, чтобы нам было удобнее есть?
— Я не могу допустить такое послабление.
— Тогда, будь добр, принеси ложки или что-то такое.
— Такамото уже ушёл, а я вас без присмотра не оставлю.
— Ишь ты, противный какой, — поморщилась я.
Мы без восторга доели рис и стали устраиваться на ночь. Маша заснула, наверное, едва приняв горизонтальное положение. Я свернулась калачиком на циновке и ощупала рукава куртки, чтобы оценить нанесённый быком ущерб. Похоже, эта новая куртка к нашему возвращению домой новой уже не будет! Подложив под голову пакет, я приготовилась заснуть. Перед нами лежал на боку Акира, крепко сжимая цепь, ограничивающую нашу свободу. Надо же, какой упёртый попался. Похоже, мы недооцениваем его?
Глава 4
Зелёный чай
Мы проснулись из-за Акиры, гремевшего нашими цепями. Чего и следовало ожидать!
— Вставайте! — потребовал слуга Окады-сама. — Я отведу вас к своему господину.
Маша пробормотала что-то невнятное. Я повернулась на другой бок, давая понять, что господин может и подождать. Приоткрыв глаза через некоторое время, я увидела, что Акира всё ещё стоит, выжидательно склонившись над нами. Как только я снова уткнулась лицом в свою импровизированную подушку, он стал дёргать цепи.
— Мы возвращаемся домой сегодня, так что лучше не затягивать с этим, — торопил он. — Вещи можно оставить здесь — никто их не заберёт.
— Может, снимешь с нас цепи? Мы пойдём самостоятельно, — сказала я, сев на циновке и протянув парню связанные руки.
— Если Окада-сама прикажет, я непременно это сделаю.
***
Мы с Машей чувствовали себя, мягко говоря, неловко, пока Акира шёл с нами через лагерь. Кто бы нам не встретился по дороге — все с любопытством глазели на нас, ведомых «под конвоем». Мы подошли к центральной палатке лагеря, которая гордо возвышалась над остальными. Акира отодвинул загораживающую вход ткань и прошёл внутрь. Поскольку длина связывавшей нас цепи не позволяла нам находиться на большом расстоянии от него, мы тоже вошли и остались у входа.
В палатке мы увидели Окаду. Он сидел по-турецки на циновке, а на сундуке перед ним лежал развёрнутый свиток. Лицо его выражало озабоченность. Напротив стоял ещё один мужчина с густыми бакенбардами и повязкой на глазу и объяснял что-то:
— Пока мелкие острова остаются незащищёнными, все средства вложены в побережье Кюсю.
— В бакуфу тоже не знают, чего ожидать? — спросил Ёшикэзу.
— По-моему, они что-то замалчивают. Они потратили столько средств на строительство защитной стены, что беднота бунтует. Это не просто так, — предположил его собеседник.
— Ничего страшного. В прошлый раз они остались ни с чем, и в этот раз сработают в ущерб себе, — заверил Окада.
С этими словами он вынул из-за пояса свой кинжал, согнул его и в прямом смысле завязал в узел. Мы с Машей нервно сглотнули. Мужчина прервался, как только увидел нас. Акира в обыденной манере поклонился, в первую очередь, начальнику, а потом, по-видимому, коллеге последнего.
— Акира! Проходи, мальчик мой, — Ёшикэзу махнул рукой своему слуге.
Тот подошел к нему, глядя в пол в знак уважения.
— Ближе, ближе, — попросил Окада, и, как только парень выполнил его просьбу, надавил пальцем на кончик его носа, точно тиская младенца.
Мы с Машей подавили смешок. Акира залился краской и поспешил перейти к сути своего обращения:
— Я привёл двоих, пытавшихся проникнуть лагерь. Что прикажете сделать с ними?
Мужчина с травмированным глазом взглянул на нас и предупредил коллегу:
— Пожалуйста, отнесись к этому серьёзно. Сейчас, когда нам снова грозят вторжения монголов, они вполне могут оказаться шпионами.
— Набеги монголов? Да как они сюда доберутся, по морю? — я осмелилась подать голос. — Не думаю, что монголы хороши в морских атаках. Они ведь в основном передвигаются верхом.
— А с вами можно вести диалог! — решил Окада. — Ёшихиро, дай мне поговорить с ними. Оставьте нас!
Мужчина с повязкой на глазу вышел из палатки. Акира, нехотя отпустив цепь, последовал за ним.
— Ёшихиро и Ёшикэзу? Похоже, их родители не отличались богатой фантазией, — шепнула мне Маша.
— Идите сюда! — Окада стукнул ладонью по стоявшему перед ним сундуку.
Мы с Машей подошли к нему, поклонились и сели на пол. Свиток, лежавший на сундуке, при близком рассмотрении оказался картой. В довольно упрощённом виде на ней были изображены Японский архипелаг в центре и Корейский полуостров в левом верхнем углу.
— Так что ещё вы знаете о монголах? — помедлив, задал вопрос феодал.
В этот раз он был без головного убора, и его волосы были собраны в короткий высокий хвост, он был перемотан так туго, что почти стоял вертикально. И одежда на нём была попроще: золотисто-зелёного цвета рубашка со шнурком на запахе и плиссированные штаны, то же самое, что носили Акира и Такамото, но из более качественной на вид ткани. Широкие брови придавали лицу
