Ознакомительная версия.
Потемкин отпустил лакея и сам разлил по бокалам вино. Анастасия лишь пригубила напиток, князь выпил все сразу и откусил от краюхи большой кусок. Он чувствовал страшный голод. После такого любовного свидания ему хотелось есть, пить, двигаться, говорить, работать. Первым предметом, на который ему хотелось направить свою пробудившуюся энергию, была сероглазая красавица.
— Что привело вас в Херсон, душа моя? — Потемкин, прижав отбивную вилкой, стал деловито отрезать от нее кусок, но мясо поддавалось плохо, видимо, животное, попавшее к мяснику на кухне Светлейшего, прежде находилось в хорошей спортивной форме и имело поистине железные мышцы и стальные сухожилия.
— Одно важное дело. — Анастасия следила за усилиями собеседника.
— Дело?
— Да. Я подавала прошение Ее Величеству о назначении пенсии за погибшего мужа. Мне было отказано.
— Почему?
— Якобы в полку неправильно оформили документы и подвигу его нет свидетелей. Но это неправда. Свидетели есть.
— Откуда вы знаете? — Потемкин все же раскрошил отбивную.
— В тот злосчастный день 9 июня 1774 года я находилась вместе с мужем на поле боя. Правда, в схватке у шатра турецкого главнокомандующего я не участвовала. Но умер он у меня на руках.
— Вы говорите о сражении при Козлуджи?
— Совершенно верно.
— Значит, вы отправились в этот долгий поход вместе с мужем? Вы так сильно любили его? Вы не могли с ним расстаться? — Потемкин пристально смотрел на ночную гостью. Она все больше интриговала князя. Он не сомневался, что разгадает ее загадку.
Анастасия не ответила, сделав вид, будто занята салатом. При необязательном светском разговоре она, не колеблясь, произнесла бы решительное «Да!», и это соответствовало бы истине, во всяком случае — одной ее стороне. Но минуты восхитительной близости, которые она пережила совсем недавно со Светлейшим, произвели в ее душе какое-то удивительное действие. Лгать ему она не хотела. Говорить правду боялась.
Она думала, что не стоит рассказывать князю о чувствах, охвативших ее, когда он вошел в гостиную Фалеева. Одетый в парадный генерал-аншефский кафтан, почти сплошь расшитый золотом, возвышающийся над толпой на целую голову, он улыбался, как победитель, взгляды гостей обратились к нему с восхищением, но без подобострастия. Все это напоминало появление солнца на сером, туманном небосклоне. Действительно, от него исходили энергия и какая-то необычная сила. Она попала в этот лучезарный поток и повернулась к нему, как цветок к дневному свету, поднимающемуся в зенит.
Однако в спальне, сняв сияющий золотой кафтан, Потемкин вдруг изменился. Он предстал перед ней больным, слабым, измученным донельзя человеком. Его лицо точно покрылось пеплом, а голос с каждым словом утрачивал свою былую мощь. Опустившись на колени, губернатор Новороссийской и Азовской губерний прижался лбом к ее животу. «Полюби меня!»— взмолился он. Но она уже его любила. Прежде Анастасия считала любовь с первого взгляда страшной глупостью, досужей выдумкой поэтов и романистов. Но все, что она совершила потом, можно было объяснить только этим странным, нелепым состоянием.
Теперь он задал вопрос о муже. Еще меньше ей хотелось говорить о своем браке с подполковником Ширванского пехотного полка Андреем Александровичем Аржановым. У слова «любовь» есть много смыслов и оттенков. До сего дня она знала один. Нынче ослепительный мир чувственных наслаждений открылся перед ней, и сделал это он, Светлейший князь Потемкин. Он стал вторым по счету ее сексуальным партнером. Ведь никого, кроме мужа, она не знала. И воздержание длилось шесть лет. Но мог ли он, блестящий покоритель женских сердец, поверить в это? Конечно, нет. Потому она предпочла молча вытерпеть его первые ласки. А что касается особых приемов воздействия на мужчин в постели, то про них она прочитала в одной французской книжке, некогда подаренной ей супругом…
Предавшись своим мыслям, Анастасия забыла о князе, сидевшем за столом напротив нее и не спускавшим с нее внимательного взгляда. Никакое его дело не стало бы успешным, не научись он понимать людей так, как понимала их его августейшая супруга и наставница Екатерина Великая.
— Не любовь вела вас за мужем, — вдруг сказал Потемкин, обращаясь к Анастасии. — Тут была лишь супружеская обязанность. Долг, освященный церковью, не более того.
— Может быть… — Она помедлила и все-таки решила ответить ему точнее, подробнее. — Но, право, это — очень скучная, банальная история. Бедная девушка по рекомендации своих родных вышла замуж за человека, годящегося ей в отцы, совсем небогатого, но весьма достойного…
— И постаралась его полюбить! — закончил он.
Она печально улыбнулась.
— Вижу, вы все знаете.
— Догадаться немудрено. А как подполковник Аржанов относился к вам?
— Хорошо, — безучастно ответила она.
— То есть не бил, не унижал, не попрекал куском хлеба?
— Ни в коем случае. Хотя его надежды я не оправдала.
— Каких надежд? — заинтересовался Потемкин.
— Он хотел наследника. — Анастасия вздохнула. — Он был последним представителем рода Аржановых по мужской линии и мечтал о сыне. Но с ребенком ничего у нас не получилось. Так этот род прервался…
— Чтобы у вас да ничего не получилось? Не верю! — Потемкин громко расхохотался и, блеснув единственным глазом, поцеловал Анастасии руку. — А сам-то подполковник что-нибудь делал для этого?
— Я не желаю обсуждать подобную тему, ваша светлость! — Она вспыхнула и отняла руку.
— Не обижайтесь, душа моя. Я должен знать.
— Зачем? — искренне удивилась Анастасия.
— Затем, что вы мне нравитесь. Не хочу, как господин Аржанов, огорчать вас.
— Мой муж не огорчал меня. — Она встала из-за стола. — Ужин был превосходный, ваша светлость. Спасибо! Но мне пора домой. Время позднее.
— Останьтесь… — Потемкин снова взял ее за руку. — Предстоит деловая встреча…
— Тем более, надо ехать.
— Но я вызвал этого человека для вас…
Тихий стук в дверь прервал их разговор. Князь сказал: «Войдите!» На пороге появился его адьютант поручик Новотроицкого кирасирского полка князь Мещерский. Он доложил, что купец Попандопулос с двумя приказчиками ожидает аудиенции.
— Проси! — коротко приказал Светлейший, не обращая внимания на знаки, которые делала ему Анастасия.
Маленький толстый человек, живой, как ртуть, не вошел, а прямо-таки вкатился в комнату. Он остановился посредине и отвесил поклон князю. Затем взглянул на Анастасию с некоторым удивлением, но тотчас склонился перед ней еще ниже.
Ознакомительная версия.
