– На моем месте вам, уважаемый, делать нечего. Это место еще заслужить надобно. А вот я на вашем месте хорошенько бы подумал, что дальше делать.
– Как мне кажется, думать сейчас надо в первую очередь вам.
– Я это уже заранее и сделал. Неужто по результатам обыска этого не видно?
– У вас свое видение ситуации, а у нас – свое. Пока что результаты обыска говорят не в вашу пользу.
– Ну и что?
– А то, что вам могут быть предъявлены серьезные обвинения. Хранение боеприпасов, покушение на убийство…
– Что еще?
– Вам что, этого недостаточно?
– Это еще доказать надо.
– Докажем, не волнуйтесь.
– Валяйте. А я посмотрю, что у вас выйдет.
– Даже так? Ну, что ж, в протоколе распишитесь.
Я внимательно прочитал протокол допроса. Вроде бы все было правильно, подвохов нет. Расписался и вернул протокол Аскерову.
– Все? Могу идти?
– Куда это?
– Домой. Куда ж еще?
– Боюсь, что туда вы не скоро попадете. Я вынужден задержать вас.
– Надолго?
– Это уж как прокурор решит. Полагаю, что надолго. Ознакомьтесь, вот постановление о вашем задержании. Пока на трое суток.
– То есть вы уже заранее знали, что меня арестуют в любом случае? Чего ж тогда ваньку валяли?
– А я не обязан перед вами отчитываться!
– А я бы на вашем месте подумал еще разок. Все же не бомжа арестовываете – заслуженного офицера.
– Все ваши заслуги – в прошлом. Сейчас вы обыкновенный преступник.
– Даже так? Уже преступник? А ничего, что приговора суда еще не было?
– А вы сомневаетесь в том, каким он будет? Напрасно.
– Ладно, это мы еще посмотрим, кого судить будут.
Аскеров позвонил, и через полчаса я уже с интересом осматривал камеру. Ничего особенного, в кино и хуже показывают. А вот в сталинское время, помню, не так комфортно было… Вот только жрать хотелось! Но, по позднему времени, кормить меня никто не собирался. Ладно, утро вечера мудренее. С этими мыслями я и уснул.
Утром меня подняли рано: оправка, надо же – завтрак! Однако! Жизнь-то налаживается! Настроение мое слегка приподнялось. Вскоре меня повели к следователю.
Им оказался полноватый мужик с седыми волосами. Когда я заходил в кабинет, он стоял и смотрел в окно.
– Присаживайтесь, Александр Сергеевич. Моя фамилия Никитин, Андрей Федорович. Мне назначено вести ваше дело.
– Приятно познакомиться. Что, уже и дело есть?
– Оно уже давно есть. В поле зрения органов вы попали не вчера.
– Ну да. Лет уж тридцать как попал.
– Ну, я не это имею в виду. Ладно, давайте по делу.
– Давайте.
– Что вы можете пояснить по существу предъявленных вам обвинений?
– А они уже предъявлены? Что-то не помню этого?
– Хм. Вы правы. Тогда что вы можете пояснить по имеющимся в распоряжении следствия фактам?
– По покушению на убийство – бред полнейший. По результатам обыска – подстава.
– С чьей же стороны?
– Ну, пока я только одно заинтересованное лицо вижу.
– Кого же?
– Аскерова. Который Генрих.
– И из чего же это следует?
– Пояснить?
– Сделайте милость.
– Охотно. Фототаблица по результатам обыска у вас уже готова?
– Да.
– Посмотреть можно?
– Пожалуйста. Вот она.
Я пролистал таблицу. Где же это… Ага!
– Вот посмотрите, фото за номером три-семь. Видите?
– Что?
– Передний и задний бамперы, так?
– Ну да. Там все и подписано.
– Повнимательнее посмотрите. Там, на фото, видны обрывки нитей, видите?
– Ну, есть они там, и что?
– На проходную позвоните, там уже с утра человек меня ждет.
– Это еще кто?
– Адвокат мой знакомый. У него для вас сообщение есть.
– Для меня?
– Ну, не конкретно для вас. Вообще для любого, кто бы этим делом ни занялся.
Никитин поднял трубку.
– Дежурный? Там на проходной должен ждать адвокат… Кто? – Это он уже ко мне.
– Черный его фамилия.
Никитин дернулся. Вова был весьма известной и очень непростой фигурой в адвокатском мире. С ним старались лишний раз не связываться.
– Черный. Ко мне его проводите.
Пока Вовка не появился, я рассматривал потолок. Никитин листал дело и хмурился.
– Разрешите? – В дверь стукнулись, и появился Черный.
– Входите. Что у вас?
– Привет, Саня! – подмигнул мне Володька. – Вот, пожалуйста.
И он положил на стол перед Никитиным пакет.
– Что это?
– Фото. На конверте есть отметка о приеме пленки на проявку и печать. Вот видите? Вчерашнее число, время 10.50, перед заездом гражданина Котова на территорию УВД.
– И что на фото?
– Можно я прокомментирую? – приподнялся я с места.
– Ну, пожалуйста.
– На фото видна нижняя часть моего автомобиля. Время съемки 10 часов 07 минут. Видите в нижнем правом углу верхнюю часть газеты? На ней есть вчерашняя дата, а фотоаппарат зафиксировал время съемки.
– Вижу.
– Вот на фото один из рабочих натягивает нить под бампером. Нить натянута таким образом, что, не разорвав ее, невозможно что-либо засунуть под бампер. Так?
– Допустим.
– На фото видно также, что полость внутри бампера пуста. И под передним, и под задним бампером. Так?
– Ну, так.
– Таким образом, я могу предположить, что обнаруженный в бампере моей машины сверток попал туда уже в момент нахождения ее на стоянке УВД. Прямо перед глазами дежурного. Стоянка хорошо просматривается, и машину видно отовсюду. Да у вас ведь и камеры висят, может быть, запись посмотрим? Кстати, сразу хочу пояснить, что тот самый рабочий вчера внезапно отъехал домой. На родину. Отпуск у него, понимаете? Так что товарищ Аскеров его допросить, увы, не сможет. А вот на суд он обязательно приедет, я его попрошу.
Никитин мрачно смотрел на рассыпанные по столу снимки.
Уже за воротами я пожал Вовке руку.
– Ну спасибо! Ловко ты его… Я думал, на это больше времени уйдет.
– Ты не особо расслабляйся тут. Ничего еще не закончено. Ты пока под подпиской о невыезде ходишь. Я про твоего опера – Аскерова – справки навести успел.
– Ну какой он мой! Продажная скотина, не более.
– Продажная, не спорю. Только очень недешевая. И у начальства на хорошем счету. Да и папа у него – тот еще гусь.
– И папа еще есть? Так это не ему я дорожку-то перебежал?
– У папы свои интересы имеются. Торговые. И с хозяином ваших домиков он не пересекается никак.
– Так какого же рожна?
– Аскеров просто так ничего делать не будет. Если только ему сверху не прикажут. Тут он из кожи вон вылезет, но порученное задание исполнит. За что и ценят его. Другого давно сожрали бы с потрохами, сколько уже на него жаловались, а этот целехонек. Зато и работка у него самая что ни на есть вонючая. Он «заказухи» лепит.
