А. Ф. Самойлов в его речи по поводу 75-летия И. П. Павлова [189]. Еще занимаясь изучением пищеварения, в книге «Об отделительной работе пищеварительных желез» Павлов совершенно исключил из своих исследований все широкие химические вопросы пищеварения. Он писал: «…Вопросы…о механизме или химизме деятельности самих клеток… останутся на долю бесчисленного ряда следующих научных поколений… На нашем, так сказать, ярусе жизни… с правом можно надеяться на возможность совершенного уяснения нормальной связи всех отдельных частей прибора между собой… На ступени органной физиологии мы как бы абстрагируемся от вопросов, что такое периферические окончания нервов, каким образом они воспринимают тот или иной раздражитель…. в силу каких реакций возникают в секреторной клетке те или иные ферменты и приготовляется тот или иной секрет. Мы принимаем эти свойства как готовые здания и, улавливая законы их деятельности в целом приборе, можем в известных пределах управлять прибором».
Принципиальная установка И. П. Павлова сосредоточивать все внимание лишь на одной проблеме, не отвлекаясь даже ближайшими к ней вопросами, подтверждается и тем, что, перейдя с 1905 г. полностью на изучение высшей нервной деятельности, он запретил своим сотрудникам работать по физиологии пищеварения, допуская лишь окончание уже начатых работ. Повидимому, из того же принципа исходил И. П. Павлов и при «изгнании» психологии, а вовсе не потому, что он не признавал ее значения. Он писал в 1928 г., что «конечно, психология, касающаяся субъективной части человека, имеет право на существование» [190]. Как говорилось в главе XV, он считал, что сложные психические отношения можно будет материалистически понять, лишь изучив законы действия рефлекторного прибора, и поэтому временно и откладывал все психологические вопросы. Когда законы деятельности рефлекторного прибора были им и его сотрудниками достаточно, по его мнению, изучены, И. П. Павлов начал интересоваться не только психологией, но и психопатологией.
Таким образом, еще одной особенностью метода исследования И. П. Павлова была терпеливая последовательность в переходе от изучения простейших закономерностей к изучению закономерностей более сложных. Направив вначале все свои усилия на изыскание простейших закономерностей высшей нервной деятельности, Павлов изолировал подопытное животное от многообразных воздействий внешней среды и исследовал лишь результаты действия раздражителей, которыми полностью мог распоряжаться экспериментатор, но постепенно он переходил к исследованию закономерностей целостной деятельности в естественных условиях.
С 1918 г. он стал регулярно посещать Психиатрическую больницу Александра III и знакомиться там под руководством А. В. Тимофеева и В. П. Головиной с психиатрией, а в конце 20-х годов заявил, что им «собран материал, относящийся не только к нормальной деятельности высшей нервной системы, но в известной мере к патологии и терапии».
Наблюдая собак после испугавшего их большого наводнения 1924 г., Павлов пришел к заключению, что работу коры головного мозга можно «сбить с нормальной дороги и сделать патологической» путем перенапряжения тормозного раздражительного процесса, или «сшибкой» (сменой тормозного состояния раздражительным или наоборот). Мозговая клетка, имея известный предел работоспособности, под влиянием перенапряжения, или «сшибки», слабеет, и получается иное, ненормальное отношение ее к раздражителям, начинает преобладать тормозной эффект — «гипноидное состояние»; сильные раздражители дают или одинаковый эффект со слабыми (уравнительная фаза), или слабые дают даже больший эффект, чем сильные (парадоксальная фаза), или положительное раздражение вовсе не оказывает действия, а тормозное оказывает положительное действие (ультрапарадоксальная фаза); кроме того, при ослаблении в клетке раздражительного процесса можно наблюдать так называемое инертное (застойное) состояние, когда раздражительный процесс не так скоро уступает место возникающим тормозным влияниям: клетка упорствует в своем раздражении, дает стремительную взрывчатость.
В 1932 г. появилась брошюра Павлова «Проба физиологического понимания симптоматологии истерии». Предел работоспособности корковой клетки при истощении, гипнозе, заболевании и старости понижается, и в окружающей среде оказывается для данной клетки все больше и больше сверхмаксимальных тормозящих раздражений. Слабый тормозной тип является поэтому специальным поставщиком неврозов. Сильное возбуждение от эмоции повышает возбудимость коры, и это быстро ведет раздражение к пределу и за пределы работоспособности клетки. Павлов при этом приводит как пример невроза случаи военного командования травматиков во сне.
Излечима ли истерия? По Павлову, это определяется типом нервной системы.
В 1930 г. в работе «Физиология и патология высшей нервной деятельности» И. П. Павлов высказал свои соображения об особенностях работы больших полушарий при шизофрении.
«Благодаря любезности проф. П. А. Осташкова и его помощников, — пишет он, — передо мной прошли все стадии так называемого преждевременного слабоумия dementia ргаесох. Некоторые стадии и вариации этого заболевания представляют собой не что иное, как различные фазы гипнотического состояния, и могут быть поняты в свете наших экспериментальных данных, относящихся к процессам торможения… Мое внимание при ознакомлении с больными было привлечено симптомом…. заключающимся в том, что больной не отвечает на задаваемые вопросы и не входит, таким образом, с вами в контакт, но иногда, когда вы эти вопросы повторите тихо и в спокойной обстановке, вы можете получить соответствующий ответ. Несомненно, этот симптом представляет собой полный аналог парадоксальной фазе гипнотического состояния… Такие симптомы, как эхолалия, эхопраксия, стереотипия, прекрасно понимаются с нашей точки зрения как различные степени гипноза, сосредоточивающегося то в одном, то в другом пункте коры больших полушарий. Таким образом, собирается достаточное количество оснований рассматривать некоторые симптомы шизофрении как проявление заторможенного состояния коры, как бы предохраняющего нервные клетки до поры до времени от дальнейшего истощения… Один из дальнейших симптомов шизофрении… стереотипии…. длительное повторение одних и тех же движений. Это также явное гипнотическое явление… Самое обыкновенное явление у шизофреников — каталепсия, т. е. продолжительное удерживание пациентом всяческих положений тела, и… кататония, т. е. напряженное состояние скелетной мускулатуры, сильно сопротивляющейся всякому изменению данного положения частей тела… есть результат начинающегося общего торможения больших полушарий, в силу чего ближайшая подкорка не только освобождается от постоянного контроля…. а даже на основании механизма положительной индукции приводится в возбужденное хаотическое состояние со всеми ее центрами».
«Чем вызывается хронический гипноз шизофреников? — спрашивает Павлов. — Конечно, повидимому, глубокое основание этого гипноза есть слабая нервная система, специальная слабость корковых клеток. Эта слабость может иметь много различных причин, наследственных и приобретенных… Но естественно, что такая нервная система при встрече с трудностями, чаще всего в критический физиологический и общественно-жизненный период, после непосильного возбуждения неизбежно приходит в состояние истощения».
«… В заключение, — писал Павлов, — позволю себе одно терапевтическое указание», и дальше он говорит о криках, шуме в психиатрических больницах как о «ложащихся еще более обессиливающим грузом на слабые корковые клетки» шизофреников и о необходимости для них режима покоя. Нам хотелось бы особенно подчеркнуть эти указания И. П. Павлова о необходимости покоя при лечении шизофреников потому, что это важное требование нередко забывалось.
