Высокопревосходительство, — кивнул Ушаков.
— Анхен, а ты не запретительный указ выпусти, а разрешительный.
— Разрешить парики носить? — повела сурьмяными Анна Иоанновна.
— Нет. Разреши, кто не хочет, ходить без парика.
— А ведь точно. Очень хорошая мысль, — затряс головой в парике Ушаков и влез кучеряшками в кашу теперь.
— А господа лейб-гвардейцы?
— Никто же не запретил.
— Хм. Я знала, Ваня, что ты самый умный у меня.
— Кхм, — Брехт махнул рукой.
— За моё и Анны спасение получишь завтра орден Андрея Первозванного и де…
— Анхен!
— Забыла. Вот, Андрей Иванович, Иван Яковлевич уговаривает меня больше не раздавать государственных крестьян за заслуги. Говорит, что свободный человек трудится лучше.
— Спорить с их сиятельством бесполезно. Он, как вы выразились, Ваше Императорское Величество, самый умный человек, из тех, кого я знаю. А я не мало умников повидал, — захихикал Начальник Тайной канцелярии.
Кто понял, засмеялся.
— Раз пошла такая пьянка, то давайте ещё одно богомерзкое новшество, Петром введённое, обсудим. — Решил попробовать снова порегрессорствовать Иван Яковлевич.
— Табак⁈ — сразу понял Ушаков.
— Табак, вы ведь курите, Андрей Иванович, сможете бросить, если Указ будет, Государыни?
Ушаков опять откинулся на спинку стула.
— Привык за двадцать лет, но если Государыня Указ издаст…
— Подождите, Андрей Иванович, — подняла руку Анна Иоанновна, — Тут бунтов не учинят?
— Бурчать и сквернословить будут. До бунта может и не дойдёт дело, но недовольных много будет.
— Видишь, Ваня…
— Андрей Иванович, а как сделать так, что не запрет, а как с париками? — Брехт затылок почесал. Не приходили умные мысли в голову. Перехвали.
— Думать надобно, можно поднять таможенные пошлины, да даже нужно. За турецкий табачок, кто привык переплатит. Но многие сами уже начали сажать. Я беру у Василия Красного, он сам выращивает.
— Ладно, — Брехт махнул рукой. Давайте доедим, а то остывает, а об оспе после обеда сразу поговорим, там не долго. А то министр Здравоохранения уже со своей порцией покончил.
И правда Блюментрост уже всё съел и сидел, сложив руки на коленях, в беседу не вмешивался, раз не спрашивали. Брехт подумал, что нужно его привлечь к борьбе с курением… И передумал. Как объяснить людям о том, что курение рак вызывает. Рак это чего? Который за камень?
Событие пятьдесят восьмое
Нехитрое дело попасть ногою в проложенный след, гораздо труднее, но зато и почетнее, прокладывать путь самому.
Якуб Колас
Спустились после обеда на улицу, и Брехт предложил до той самой ротонды прогуляться. Прогулялись, в сопровождении целого капральства преображенцев во главе ещё и с вездесущим Иваном Салтыковым. Иван Яковлевич по дороге пожалел, что попёрся туда. Рана саднила. Ну, дохромал. Расселись, и тут Ушаков достал трубку носогрейку и табакерку и стал набивать эту загогулину махоркой.
— Андрей Иванович? — Бирон подниматься назад начал и скривился от боли в ляжке.
— Ох, простите, господа! Извините, Ваше Императорское Величество. Привычка дурацкая, нужно непременно после обеда закурить. Простите великодушно, — и трубка с табакеркой были мгновенно убраны в кисет, что ли, что к поясу был приторочен. Да, до карманов на кафтанах ещё не додумались. Только у Бирона и есть, да и то внутренний.
— Видишь, Ваня с каким искусом бороться придётся, — похихикала Анна Иоанновна.
— Вижу. Я один чёрт, прости Господи, придумаю, как с этим бороться. Вот, священников подключу, они происками сатаны это зелье объявят. Через дым вонючий диавол попадает в человека и разъедает его душу. А ещё, раз я теперь военный министр, в армии офицерам при нижних чинах курить запрещу. За нарушение, буде оно выявлено, лишение одного звания. Кури на здоровье, только спрятавшись. А за отказ от курения, наоборот, плюс звание, только отказ должен быть оформлен на офицерском собрании, и другие некурящие офицеры должны наблюдать за испытуемым и обнюхивать его.
— Ох и наживёте вы себе врагов, Иван Яковлевич, — Ушаков отцепил от пояса кисет свой и протянул Бирону, — Назначайте меня генерал-фельдмаршалом, — все четверо засмеялись и громче всех сам начальник Тайной канцелярии.
— Иван Лаврентьевич, — переключился на министра Здравоохранения Брехт. — Давайте теперь про оспу поговорим. Я выздоровел, и если всякие неудобства, связанные с пребыванием в карантине, исключить, то всего три дня была температура, которую можно сбить отваром ивовой коры и почек, или теперь уже молодых листочков, малины. Плюс отвар петрушки. Корней петрушки. Считаю, что опыт удачный и его нужно распространить на всю страну. С чего предлагаете начать?
— Задача! Карантин⁈ — развёл руками Блюментрост.
— Согласен бесконтрольно это делать нельзя. Нужны прививочные бараки. Большие, человек на сто. И к ним доктора. И сиделок несколько из переболевших женщин. Питье подносить людям привитым. Деньги, я думаю, Государыня на такие бараки выделит, начнём с Москвы наработаем опыт, поймём, где ошибаемся, а пока эти бараки будут строиться, есть несколько мест, где всё это уже имеется.
— Что имеется? — вскинулся лейб-медик.
— Всё. И место, и сиделки. Монастыри. Анна Иоанновна, пригласи завтра митрополита Феофана Прокоповича и переговори с ним. Если монахи привьются, то простой народ, да и дворян легче будет уговорить.
— И то правда. Говорю же, умней господина Бирона в мире человека нет.
— Ох, перехвалите, Андрей Иванович, — довольная заулыбалась императрица. Словно не Бирона, а её похвалили.
— И ещё есть несколько готовых к прививке категор… групп людей. Это Преображенский и Семеновский полк. У них казармы. И у них дисциплина, какая-никакая. Это я сам команду дам. И вы своим подчинённым, кои ещё не болели прививку сделайте Андрей Иванович.
— Непременно. Сам-то переболел в детстве, вон, всё лицо рябое, а кто не болел из моих обязательно прививку поставлю, — вытянулся хоть и сидя Ушаков. Точно, есть дисциплина в армии.
— Чуть не забыл с этой болезнью! Иван Лаврентьевич, а вы в Низовой корпус отправили гонца с рецептом противомалярийным? — хлопнул Иван Яковлевич себя по лбу.
— Обижаете, Ваше Высокопревосходительство. В тот же день. А после на свои деньги скупил всю сушеную полынь на рынке и на корабле с купцом отправил в Астрахань, и денег ему дал, чтобы он после переправил в Баку.
— Благое дело, — перекрестилась Анна, — Ваня, прикажи Ивану Салтыкову с преображенцами все окрестные большие сёла и города объехать и скупить всю полынь на рынках и у травниц, да и снарядить отдельное быстроходное судно в Баку. Там, пишут мне, сотнями и сотнями солдатики и офицеры умирают от лихоманки в месяц. И зимой даже не прекращается эта зараза. Как бы от неё, как от оспы прививку найти, — она повернулась к Брехту.
— Я не медик, но, если бы были прививки, их бы европейцы уже изобрели, у них в Индии и в других местах не меньше нашего людей гибнет. Корой хинного дерева спасаются. Как победить сию болезнь известно. Её комары при укусе передают. Комары размножаются в воде. Осушить болота в тех местах, и всё, гораздо меньше будет комаров, а полынь и хинин будут справляться с единичными случаями.
— И как же те болота осушить? — подвинул к нему голову, чтобы не пропустить «откровения» Блюментрост.
— Нужно сажать деревья. — Нда, только Австралия ещё не открыта. А, следовательно, и эвкалиптов нет. Медлит Кук, собака такая. — Думаю, что шелковицы лучше всего подойдут. В огромные деревья вырастают, а когда вырастут, то ещё и шелковичных червей можно во множестве разводить. Двойная польза. Даже тройная. Будет много шёлка, татары тамошние богатеть начнут, и более лояльно к России относиться.
— Так нужно туда послать наказ…
— Конечно. — А ещё нужно послать Витуса Беринга открывать Австралию, а с Аляской и командорскими островами и Чириков один справится. Завершил же он экспедицию без Беринга. А теперь Брехт им подскажет средство от цинги и даже с собой сам даст. Гораздо легче будет Чирикову. И Берингу легче. Всех проблем-то всякие смородины и шиповники насушить.
Событие пятьдесят девятое
Капитан, докладываю — на корабле бунт! Я готов тыкнуть в имена и назвать пальцы.
Пираты Карибского моря: «На странных берегах»
С прививкой от оспы преображенцев сразу не заладилось. Не бунт, конечно, но ропот про немцев поднялся. И это та самая пятая рота, которая уже чуть не месяц живёт в Измайлово. Офицеры с Брехтом фехтованием занимались, пока он не самоизолировался, потом вместе ворога ловили. И на тебе. Неожиданность. Сам виноват. Иван Яковлевич уверенный, что уж с этими солдатиками проблем не будет, дал команду подполковнику Преображенского полка Семёну Салтыкову отсортировать народ на рябых и чистых.
