— Ваш рассказ, майор, тоже подтверждает общеизвестный факт, что животное не может выносить человеческого взгляда.
— А как вы думаете, ведь укротители львов, наверное, пользуются этим могуществом человеческого взгляда?
— Я не сомневаюсь, что они пользуются и этим, но думаю, что у них есть и другие средства, увеличивающие инстинктивный страх животных перед ними. Я несколько раз наблюдал за укротителями в зверинце и постоянно видел, что они не спускают глаз с животного, когда приказывают ему.
— Я тоже замечал это. Но о каких же других средствах вы говорите?
— Я не могу указывать на них положительно, но только предполагаю. Наиболее причиняет животному боль и неприятное ощущение удар в морду. Некоторые из животных, как например тюлень, тотчас же умирают от него. Без сомнения, сильная боль парализует на время волю животного и заставляет его бояться повторения того же. Мне кажется, что повторение такого удара лишает животное его мужества, и оно теряется. Но повторяю, это только мое личное мнение, основанное на некоторых наблюдениях.
— А вы не думаете, что на животное можно влиять добротой и кротостью?
— Да. Мне кажется, почти на каждое животное можно влиять добротой и в каждом можно вызвать чувство привязанности, за исключением разве некоторых. И эти исключения, мне кажется, зависят только от страха животного к человеку. Если бы удалось преодолеть этот страх, можно было бы приручить всякое животное. Конечно, есть животные, у которых нет никаких качеств, подходящих для приручения их. Думал ли кто-нибудь, например, о том, чтобы приручить скорпиона?
— Есть еще одно животное, которое, даже взятое детенышем, не поддается никаким попыткам приручить его — это серый медведь из Северной Америки.
— Я тоже слышал это, — сказал Суинтон. — По крайней мере, до сих пор все попытки были бесплодны. Это одно из самых нелюбезных животных, и я, пожалуй, согласился бы лучше встретить десять львов, чем одного такого медведя, если верить всему, что о нем рассказывают. Однако там костры совсем гаснут. Кто на карауле?
Майор встал и пошел посмотреть, кто из готтентотов должен быть на карауле. Он нашел караульщика спящим. После нескольких энергичных толчков тот наконец проснулся.
— Вы должны быть караульным?
— Да, господин, — ответил Толстый Адам, тараща и протирая глаза.
— Вы так хорошо исполняете свою обязанность, что не получите табаку при очередной раздаче.
— Господа все не спят, потому я хотел уснуть пока немного, — оправдывался Адам, поднимаясь на ноги.
— Смотрите хорошенько за кострами, — приказал майор, направляясь к своему фургону.
Встреча с бушменами. Стадо буйволов. Чудесное спасение. Сваневельд в опасности. Беседа. История.
Надеясь догнать стадо буйволов, путешественники встали на другой день очень рано. Они были приятно удивлены, найдя вдоволь воды в реке и услыша фырканье и плеск воды, указывающие на присутствие гиппопотамов в широких бухтах. Последнее особенно обрадовало готтентотов, которые давно уж скучали о любимом ими мясе гиппопотамов.
В этот же день караван встретился с небольшой партией бушменов. Сначала они боялись, и только две или три женщины решились подойти поближе и получили в подарок табаку, после чего подошли и все остальные.
Узнав от Омра и готтентотов, что караван будет охотиться, бушмены последовали за ними, надеясь получить мяса.
Все бушмены были очень маленького роста, особенно женщины, бывшие не выше четырех футов. Лица у них были бы симпатичные, у некоторых даже очень красивые, если бы они не были испорчены слоями жира и грязи. Запах от них был до такой степени неприятен, что путешественники старались держаться на расстоянии.
— Правда ли, что львы и другие животные предпочитают мясо черного человека мясу белого, вследствие его аромата? — спросил Александр Суинтона. — Или это шутка?
— Я думаю, что в этом есть доля правды, — заметил майор. — Говорят, что бенгальский тигр всегда отдает предпочтение местному уроженцу перед европейцем.
— Нужно сказать, что всем этим зверям вообще приходится чаще лакомиться мясом чернокожих, чем мясом белых людей, потому они, может быть, и привыкли больше к первому, чем к последнему. Но и запах несомненно играет тут большую роль. Запах, который разносится на большое расстояние от готтентотских и бушменских поселений, вероятно, издали привлекает диких зверей. Он должен быть приятен для них так же, как приятен для нас запах бифштекса, когда мы голодны.
— Рассказывают даже, что львы выбирают чернокожего, если имеют возможность выбора между им и белыми, — сказал Александр.
— И это верно. Я знаю даже такие факты. Однажды я путешествовал с голландцем-фермером в фургоне, сопровождаемом готтентотами. На ночь мы распрягли быков и легли спать на песке. Нас было пять человек — фермер, я, два готтентота и одна готтентотка. Последняя была очень толстая и от жары, конечно, вспотела. Ночью пришел лев и из всех нас унес только женщину. По его следам мы увидали утром, что он прошел мимо фермера и меня.
— Женщина погибла?
— Ночь была так темна, что мы ничего не видели. На отчаянные крики женщины мы, конечно, проснулись, схватились за ружья, но было уж поздно. Другой случай кончился менее печально. Один готтентот спал ночью в кафтане из овечьей шкуры и уткнувшись лицом в землю, как они обыкновенно спят. Лев схватил его за кафтан и потащил. По дороге готтентот ловко выскользнул из кафтана и оставил его льву.
— Не думаю, чтобы лев остался доволен таким лакомым кусочком, как этот кафтан, — сказал майор. — А знаете, не пора ли распрягать? Ведь мы прошли уж не менее двадцати верст. А в этих лесах мы найдем, вероятно, немало дичи.
— Да, пожалуй, тут найдутся и слоны, и буйволы. Нужно осмотреть следы на тропинке, которая ведет к реке. Они, вероятно, ходили туда пить.
— Мне кажется, тот холмик будет прекрасным местом для нашего лагеря, — сказал майор. — На нем достаточно тени от мимоз, и, вместе с тем, нам не нужно будет углубляться в лес.
— Прекрасно. Вы ведь у нас квартирмейстер, вам и решать.
Майор приказал Бремену распорядиться расстановкой фургонов, как обыкновенно, и повернуть скот к траве.
Когда лагерь был устроен, путешественники сели на лошадей, дождавшись возвращения Сваневельда, который ушел на разведки. Он сказал, что отовсюду по направлению к реке видны следы слонов, буйволов и львов.
Ввиду охоты на таких крупных зверей были спущены все собаки. Путешественники углубились в лес в сопровождении бушменов и всех готтентотов, за исключением караульщиков скота. Бремен, Сваневельд и Омра были также на лошадях, остальные шли пешком. Путешественники ехали медленно и осторожно, впереди всех по опушке леса.
