— Царь часто бывает в Мемфисе?
— Да, часто и подолгу. Каждое утро визирь отчитывается. После объединения страны работы прибавилось.
— Ты уже видел Сесостриса?
— Два раза, когда он выходил из дворца. И тебя эта участь не обойдет. Он действительно один из самых великих египтян!
— Почему вокруг дворца так много стражников и солдат?
— Это из-за Собека-Защитника, отвечающего за безопасность фараона. Настоящий маньяк! Он все боится, что кто-нибудь из разочарованных чиновников покусится на Великого Царя. Да, кроме того, осложняется и ситуация в Сирийской Палестине. Кажется, генералу Несмонту удается контролировать эту область, но с бандитами никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Один из них может оказаться таким фанатиком, что попытается убить царя.
— Собек, объясни мне это, — потребовал визирь Хнум-Хотеп, показывая начальнику всей стражи пачку жалоб, которые вот уже несколько дней ложились к нему на стол.
Собек посмотрел документы. Капитаны торговых кораблей протестовали против произвольного изменения правил навигации, несправедливого повышения тарифов и недопустимого поведения сил правопорядка.
— Я не давал таких распоряжений.
— Но ведь ты — начальник всей стражи царства и отвечаешь за речное судоходство?
— Я этого не отрицаю.
— Но в этом случае ты не контролируешь своих подчиненных! Это серьезно, Собек, чрезвычайно серьезно! Из-за этих непростительных ошибок оказывается под угрозой репутация фараона. Может оказаться под угрозой сам процесс объединения страны. Если местные стражи будут диктовать закон, то к чему мы придем? Вскоре все вернется опять к правителям провинций!
— На данный момент у меня нет ни одного объяснения.
— Твое признание в беспомощности меня поражает. Ты все еще считаешь, что можешь исполнять свои функции?
— Я тебе это докажу. Все досадные недоразумения вскоре прояснятся.
— С нетерпением жду от тебя доклада и конкретных результатов.
Собек-Защитник пронесся над своим управлением как торнадо. Его инспекторы провели тщательнейшую проверку. Он лично допросил капитанов и сопоставил их показания.
В свете собранных сведений проявилась истина. И Собек снова предстал перед визирем.
— Мои служащие не нарушали правил судоходства, — твердо сказал он. — Это случилось только один раз, когда им были присланы два поддельных приказа из администрации.
— Что это значит?
— Это значит, что работает банда исключительно ловких вредителей, которая пытается посеять смуту.
— Они арестованы?
— К сожалению, нет.
— Ты это серьезно?
— К сожалению, да.
— Это угроза гражданскому миру?
— Не будем ничего преувеличивать, — запротестовал Собек. — У меня есть уверенность в том, что действует всего лишь небольшая группа, хорошо подготовленная и очень подвижная, но это не армия. Отныне на борту каждого торгового судна будет по два стражника. Кроме того, я изменю код моей служебной корреспонденции. А ты, визирь, сообщишь всем, что правила судоходства остаются прежними и что ни один капитан не должен уступать провокаторам, даже если его будут убеждать в обратном.
Хнум-Хотеп немного успокоился.
— Связано ли это с увяданием акации в Абидосе?
— Доказательств нет. Такая атака проводится не впервые, и предлагаемые мной меры вернут спокойствие. Разумеется, охота на смутьянов начата, и виновные закончат свою жизнь в тюрьме.
— Эти два скандала очень сильно тебе повредят, Собек.
— Плевать мне на них.
— Я смотрю иначе. Если ты окажешься некомпетентным, я буду вынужден принять меры. Не забудь, что ты отвечаешь и за безопасность фараона.
— Ты считаешь, что Великий Царь в опасности?
— Я тебя все еще поддерживаю, но дополнительных инцидентов не потерплю.
Икер делил время между обязанностями временного жреца в храме Птаха и занятиями правом в школе визиря. Сдержанный, трудолюбивый и ответственный, он пользовался всеобщим уважением. Писец трудился бок о бок со жрецами и чиновниками. Но ни один из них не мог дать Икеру той информации, которую он хотел получить: привычки монарха и способ, как к нему подойти поближе. Ничем не выдать себя и выждать подходящий момент казалось ему верным путем. Сколько же времени нужно будет ждать?
После завершения одного из занятий по праву в Доме Царя преподаватель объявил новость, которая заставила сердце Икера заколотиться в груди с бешеной силой: трое лучших учеников получат привилегию быть отрекомендованными Хранителю Царской Печати, который обычно представляет их фараону, чтобы тот смог убедиться в качестве их образования. Трое писцов изложат монарху предложения относительно реформы, направленной на упрощение законодательной деятельности.
Икер сразу же свел к минимуму время для отдыха. В качестве своей темы он избрал управление хранилищами, настаивая на необходимости накапливать запасы в главных городах и на упрощении их распределения во время неурожая. До сих пор в качестве основных текстов законов использовали — по оплошности — неисправленные документы.
Настал день подведения итогов.
Среди первых двух имен, которые назвал преподаватель, его имени не было. Вот-вот объявят третье и последнее...
Сосед толкнул Икера локтем.
— Ты спишь, Икер? Можно подумать, что тебе все равно! А ведь об этом мечтал каждый! Но повезло тебе, и вот ты среди избранных, которых представят фараону!
Учащиеся соревновались честно, поэтому побежденные радостно поздравляли победителей.
Но в следующее мгновение Икер уже думал о том, как всадит короткий меч в грудь тирану.
Трое учащихся в безупречных схенти, аккуратных туниках, коротких париках и кожаных сандалиях выглядели нарядно, но плохо скрывали свое нервное состояние.
Утром, когда Икер прятал под тунику свой короткий меч, он задавался вопросом, не станут ли их обыскивать? Если оружие найдут, то его тотчас арестуют и бросят в тюрьму.
Икер был вынужден отказаться от мысли брать с собой оружие, и у него сейчас не было с собой ничего, чем бы он мог поразить тирана. Что ж, возможно, ему удастся завладеть чьим-нибудь мечом, например отобрать его у стражника. Значит, придется действовать быстро и решительно.
Обыск прошел без осложнений. Секретарь и стражник провели учеников в зал для аудиенций, где их принимал Сехотеп.
— Будьте кратки, — предупредил преподаватель. — У Хранителя Царской Печати мало времени.
Высокопоставленный чиновник смутил молодых людей. Первый из них пробормотал что-то нечленораздельное, второй забыл основную мысль своего проекта. И только Икер сумел, правда, не без некоторых запинок, изложить свои мысли.
