— Да, — подтвердил Лупициан. — Кажется, сейчас он находится в Нижней Мезии. Я могу уточнить у магистра Бастого.
— Я хочу, чтобы все имущество патрикия Руфина было передано его сыну, — твердо сказал император. — Ты должен лично проследить, Лупициан, чтобы мой приказ был исполнен в точности.
— Все будет сделано так, как ты сказал, божественный Аркадий.
— Тебе придется, Лупициан, занять место сиятельного Руфина, — распорядился юный император. — А кого ты предлагаешь в магистры пехоты?
— Комита Гайану, — отозвался с поклоном Лупициан. — Он хоть и варвар, но хорошо зарекомендовал себя, служа твоему отцу, божественному Феодосию.
— Хорошо, — кивнул головой Аркадий, — пусть будет Гайана.
Квестор Саллюстий ликовал так, словно одержал победу в кровопролитной битве. Всего за двести тысяч денариев он избавил Константинополь от языческой заразы и спас империю от больших потрясений. Высокородный Саллюстий был уверен, что сиятельный Лупициан, ставший префектом претория, разделит его радость, но старый патрикий, которому уже перевалило за семьдесят, выглядел расстроенным и сбитым с толку. А ведь все прошло без сучка без задоринки. Никому, казалось, и в голову не пришло заподозрить высших чиновников империи в заговоре против сиятельного Руфина. Даже имя Гайаны, нанесшего роковой удар, ни разу не было названо.
— Боюсь, ты ошибаешься, высокородный Саллюстий, — с порога разочаровал квестора Лупициан. — У Руфина много сторонников, и они будут мстить за его смерть.
— Но ведь не нам же? — растерянно развел руками Саллюстий.
— Не знаю, — вздохнул Лупициан. — Сотник Коташ, руководивший охраной Руфина, уже назвал магистру Бастому имена заговорщиков. В их числе он упомянул и тебя, Саллюстий.
— Но ведь у него нет доказательств, — возмутился квестор.
— Доказательства нужны императору, чтобы отправить виновных на плаху, а русам Кия вполне достаточно подозрения, чтобы всадить тебе кинжал в бок, высокородный Саллюстий.
— Но Коташа не было близ ложа, — не сдавался квестор. — Гвардейцы никого не подпускали к императору. Сотник не мог опознать Гайану.
— Ищи, кому выгодно, — криво усмехнулся Лупициан. — Вот сотник и нашел вас с Гайаной.
— А тебя, сиятельный Лупициан, он тоже нашел? — взъярился Саллюстий.
— Я всего лишь предупредил тебя, квестор, — примирительно заметил вновь назначенный префект претория. — По словам Бастого, этот Коташ страшный человек. Сотник дал клятву Велесу, что отомстит убийцам Руфина. Сиятельный патрикий был, оказывается, жрецом очень высокого ранга посвящения. Так что держись настороже. И предупреди об опасности магистра Гайану.
Саллюстий не нуждался в подсказках Лупициана. Он и без того знал, к кому следует обратиться за помощью. Магистр пехоты Гайана, обласканный императором благодаря усилиям своих друзей, должен был помочь и им, и себе выйти из сложного положения. Гайана уже успел вернуть себе дворец, изъятый по приказу префекта Руфина, и Саллюстий прямо от Лупициана направился к его преемнику на посту командующего легионами божественного Аркадия. Дом Гайаны едва ли не под завязку был набит воинственными готами, похоже, магистр пехоты отлично понимал зыбкость своего положения и заранее побеспокоился о своей безопасности. Взволнованного квестора далеко не сразу допустили пред светлые очи сиятельного Гайаны, чем он был слегка раздосадован. Тем не менее ему удалось проникнуть в атриум дворца, построенного, если верить слухам, на деньги руга Меровлада, убитого в далеком Медиолане. Разглядывая стены роскошного сооружения, Саллюстий в который уже раз подосадовал на вороватого Пордаку, сумевшего обойти своего непосредственного начальника при разделе большого куша.
— А ведь за тобой должок, квестор, — с ходу оглушил претензией гостя хозяин. — Пятьдесят тысяч денариев.
Квестор бросил взгляд на магистра Евтропия, сидевшего по правую руку от Гайаны, и сразу же сообразил, о чем идет речь. За посредническую услугу он взял с константинопольских патрикиев жалкую сумму в пятьдесят тысяч денариев. А жадный евнух, вместо того чтобы выразить высокородному Саллюстию горячую благодарность за счастливое разрешение всех своих проблем, поспешил донести Гайане о случайной, в общем-то, оплошке квестора.
— Если должен, то заплачу, — буркнул расстроенный людской неблагодарностью Саллюстий.
— Тогда садись, — гостеприимно махнул рукой Гайана. — Есть серьезный разговор.
Конечно, рекс готов был отчаянным авантюристом, да и терять ему, в сущности, было нечего, но вот кто удивил в этот день Саллюстия, так это магистр Евтропий, который всегда славился своей осторожностью и расчетливостью. Но, видимо, победа, одержанная над префектом Руфином, вскружила евнуху голову.
— Другого выхода все равно нет, — жестко отозвался Евтропий в ответ на робкие протесты Саллюстия. — Либо мы, либо нас.
— Но ведь это заговор против императора! — возмутился квестор.
— А кому он нужен, твой Аркадий, — презрительно хмыкнул Гайана. — Пусть копается в манускриптах. Зато магистр Бастый — это совсем другое дело. Старый дурак Лупициан тоже лишний в нашем раскладе. Впрочем, убивать его никто не собирается, отпихнем в сторону, и все. Брак Аркадия с Евдоксией должен быть расторгнут. Императрицу мы отправим в ссылку. А ты, Саллюстий, станешь префектом претория.
— А если я откажусь? — растерялся от такого напора Саллюстий.
— В таком случае ты недолго протянешь на этом свете, квестор, — ласково улыбнулся своему старому врагу Евтропий.
— Вы мне угрожаете? — взвизгнул от возмущения Саллюстий.
— Не мы, а русы Кия, — жестко сказал Гайана. — К сожалению, мне не удалось разделаться с людьми Руфина. Почти все они ускользнули из города. Ты понимаешь, квестор, чем это нам грозит?
— Не совсем.
— Не пройдет и месяца, как рекс Валия приведет к Константинополю армию варваров, — охотно объяснил Саллюстию Евтропий. — И чтобы успокоить варваров и спасти город от осады, божественный Аркадий, по совету воеводы Бастого и с благословения епископа Нектария, выдаст сыну Оттона Балта убийц патрикия Руфина. Теперь понял, о чем идет речь?
Саллюстий, разумеется, понял. Эта подлая парочка, варвар и евнух, решили прибрать к рукам власть в империи и устранить всех, кто мог им в этом помешать. Расправившись с Бастым и Лупицианом, они потом возьмутся за квестора, которому не на кого будет опереться в борьбе с наглыми временщиками.
— Епископ Нектарий никогда не согласится расторгнуть брак, освещенный церковью, — попытался вразумить авантюристов Саллюстий.
