Ознакомительная версия.
— Отлично, сэр; если мы откроем другой ящик, помеченный вашей фамилией, может быть, мы найдем еще что-нибудь нужное и на сегодня покончим осмотр. Солнце опускается; мы устроим себе постели и ляжем спать. Я устал, — проговорил старый моряк.
— Я тоже очень устал, — заметил Сигрев, — и вполне согласен поступить, как вы предлагаете. В ящике, о котором говорите вы, спрятаны книги, только не помню хорошенько, какая именно часть моей библиотеки была сложена в него.
— А вот сейчас увидим, сэр, — сказал Риди, открывая ящик топором, — книги немножко заплесневели снаружи, но они лежат так плотно, что, по-видимому, не сильно пострадали внутри. Вот я вынул два тома, посмотрите, сэр.
— Плутарх: «Жизнь великих людей», — сказал Сигрев, — о, я очень рад, что у нас именно это сочинение. Его может читать и старый и малый. Больше ничего не будем вынимать, Риди; я уже знаю, что все остальные книги в этом ящике — исторические. Может быть, это мой самый лучший книжный ящик.
— Мне кажется, сэр, что спасено еще два, — заметил Риди, — но это мы узнаем завтра.
Возвращение. — Убитая свинья. — Пойманная рыба. — Томми и свинья. — Томми и ружье. — Страх Томми. — Томми наказан.
Риди и Сигрев устроили из ветвей что-то вроде грубо сделанного ложа. Закусив на ночь, они поручили себя охране Божией и легли спать.
На следующее утро началась та же самая работа; они открывали ящики и тюки, вытащенные из моря. Нашлось еще много книг, четыре ящика со свечами, три — полные риса (и хорошего, и подмоченного), множество других очень полезных для них вещей, а также таких, которые не имели никакой ценности для обитателей острова.
К своему большому удовольствию они увидали, что два цибика чая и три мешка с кофе, которые Риди привез на берег еще до гибели «Великого Океана», совершенно не пострадали. Сахара же не было совсем; небольшой запас его совершенно растаял.
— Это неудача, сэр, — проговорил Риди. — Наш мастер Томми очень опечалится; но сахар, конечно, нельзя назвать предметом первой необходимости.
— Мастеру Томми нужно привыкнуть к лишениям, Риди, — сказал Сигрев. — Мы не можем ждать, что у нас будет решительно все; ведь мы живем не в ста ярдах от бакалейной лавки! Теперь пройдем туда, где засыпали вещи песком.
Песок вскопали; бочонки с солониной и обструганные доски вполне уцелели, но остальные вещи погибли.
Около полудня Риди и Сигрев окончили осмотр, и так как осталось еще много времени, Сигрев сделал съемку нескольких частей этой стороны острова. Потом они вскинули на плечи ружья, Риди взял еще несколько фунтов испорченного риса для кур, и оба пустились в обратный путь.
Они вернулись к дому на берегу залива, отдохнули в амбаре, потом снова пошли к палаткам, раскинутым на лугу.
До луга оставалось около полумили; вдруг Риди услышал какой-то шум, знаком остановил Сигрева и шепнул, что свиньи близки! Он зарядил ружье. То же сделал его спутник и оба бесшумно двинулись к кустам, в которых слышалось хрюканье.
Они долго не видели животных, наконец, ярдах в двадцати от себя рассмотрели все стадо. Свиньи подняли головы; старые громко хрюкали, а когда Риди прицелился и выстрелил, бросились прочь.
М-р Сигрев не успел пустить пули, но Риди подстрелил одну свинью, и она, вздрагивая, лежала на земле.
— Свежая свинина будет приятною вещью, м-р Сигрев, — сказал Риди, подходя к животному.
— Да, конечно, — согласился Сигрев. — Мы отнесем ее домой?
— Мы повесим ее на ружье, и нам будет не очень трудно тащить нашу добычу, сэр, — сказал Риди. — Это одно из животных, родившихся на острове; недурное для своего возраста.
Свинью повесили к ружью, и Риди с Сигревом взяли его, один за конец дула, другой за приклад, и таким образом понесли добычу.
На опушке леса они встретили миссис Сигрев и Уильяма, которые пошли к ним навстречу, услыхав выстрел. Миссис Сигрев немного волновалась, но, увидев свинью, конечно, тотчас же поняла, почему возвращавшиеся стреляли.
— Я немножко испугалась, услыхав ружейный выстрел, — заметила она, обнимая мужа. — Я никак не думала, что вы сегодня же вернетесь. Мы все здоровы, и все у нас хорошо.
Уильям взял дуло ружья из рук отца, который пошел впереди вместе с женой.
— Что у вас нового, мастер Уильям? — спросил мальчика Риди.
— У нас тут хорошие новости, Риди, — ответил мальчик. — Вчера вечером, устав от работ, я сел в шлюпку, желая посмотреть, можно ли здесь в глубине поймать какую-нибудь рыбу, и поймал трех очень красивых и совсем не похожих на тех, которые попадались нам среди рифов. Одну мы приготовили сегодня на завтрак и на обед; она оказалась очень вкусна.
— А вы одни отправились в шлюпке?
— Нет, с Юноной; мама сказала, что часа на два она отпустит ее. И она чудесно гребет, Риди.
— Юнона очень ловкая и способная девушка, мастер Уильям, — сказал Риди и прибавил: — Мы осмотрели наши запасы, и теперь предстоит много дел. Вряд ли нам в течение недели удастся переправить сюда все вещи, а потому, я думаю, мы завтра же отплывем к первому становищу. Но посмотрим, что скажет вам отец.
— Мне приятнее грести, чем копать, — заметил Уиль, — и я с удовольствием предоставлю копание отцу, Риди.
— Я думаю, он согласится отпустить вас; ведь ему, конечно, больше хочется остаться с вашей матушкой и детьми.
Подойдя к палаткам, Риди тотчас же повесил свинью на поперечную балку в той из них, в которой ночевали Сигрев, Уильям и он сам, потом, прислонив ружья к стенке этого полотняного жилища, вместе с Уилем пошел за ножом и другими инструментами, чтобы взрезать и выпотрошить свинью.
В их отсутствие Каролина и Томми вошли в палатку посмотреть на свинью. Томми сказал сестре, до чего он рад, что на обед дадут жареную свинину, взял одно из ружей и сказал:
— Теперь, Каролина, я застрелю свинью.
— Ай, Томми, не трогай ружья, — заметила девочка, — папа очень рассердится. Помнишь, как ты выстрелил подле бухты?
— Ничего, — ответил Томми, — я хочу тебе показать, как стреляют в свиней.
— Не надо, Томми, — закричала Каролина, — не надо, не то я пойду и скажу маме!
— Тогда я застрелю тебя, — крикнул Томми, прицеливаясь в сестру.
Каролина так испугалась, что бросилась бежать со всех ног, а Томми, напрягая все силы, приложил ружье к плечу и потянул за собачку.
Томми случайно взял ружье Сигрева, которое осталось заряженным и, потянув за пружинку, выстрелил. Так как мальчик не мог крепко прижать его к плечу, оно сильно отдало, приклад ударился о его лицо, выбил ему два передних зуба и разбил щеку; из носа шалуна хлынула потоком кровь.
Томми так изумился и испугался, услыхав выстрел и почувствовав боль, что громко закричал, бросил ружье и побежал к палатке, в которой сидели его отец и мать. Они услышали звук выстрела и побежали к выходу.
Ознакомительная версия.
