Капитан слабо улыбнулся шутке. Улыбнулся, хоть ему было не до смеха, когда он узнал подробности самого удивительного приключения в своей жизни.
— Но вы воздадите мне сторицей в другом, — продолжал анатом.
— Можете не сомневаться, сэр, вы не пожалеете, что потратились, — заверил его капитан.
— Фу, та-та! — профессор только презрительно отмахнулся.
— Скажите, пожалуйста, ведь это невероятное явление? — поинтересовался капитан после некоторого молчания.
— Невероятное? О да, видит Бог! Или вы полагаете, что нечто подобное случается каждую неделю?
— А в вашей памяти сохранились подобные случаи?
— Пожалуй, да. Именно в памяти, но не в практике. Доводилось ли вам слышать про Джона Смита, взломщика? Ему отменили смертный приговор после того, как его уже успели привести в исполнение и он проболтался на виселице четверть часа. Когда пришло сообщение о помиловании, миловать было некого. Однако на удивление всему миру плут ожил и вернулся к ремеслу взломщика. Засвидетельствован и еще случай — с Анной Грин из Оксфорда. Она провисела с полчаса, и, как и вы, попала в руки анатома, доктора Петти, и он ее оживил. Появлялись в печати сообщения и о других случаях. И тем не менее это явление достаточно редкое — такое редкое, что человек должен благодарить судьбу, если она уготовила вам нечто подобное.
Капитан лег, все еще не в силах оправиться от удивления и от мыслей, возникших в связи с этой потрясающей воображение историей. Как сказал доктор, nemo bis punitur pro eodem delicto, следовательно, ему нечего бояться, даже если проведут опознание. Но капитан Гейнор полагал, что до опознания дело не дойдет.
Вскоре его мысли обратились к Дамарис, и в душу капитана закралось страшное сомнение. Как она отнесется к его воскрешению из мертвых? Каким образом она получила письмо? Тут, впрочем, существовал лишь один путь. Но теперь тот факт, что он жив, или снова жив, может все изменить и как-то повлиять на дарованное ему, как он надеялся, прощение. Терзаемый сомнениями, капитан Гейнор снова обратился к доктору:
— Когда я смогу уехать?
— Та! — прицокнул языком тот. — К чему такая спешка? Если вы будете лежать тихо и слушаться меня, возможно, через неделю-полторы ваши силы восстановятся. Здоровье у вас хорошее, очень хорошее. Но я порядком обескровил ваши вены, и надо подождать, пока кровь восстановится.
— Через неделю... — простонал капитан.
— Та-та! Это еще малый срок. Благодарите судьбу, что вас не похоронили. А если у вас есть друзья, с которыми надо связаться...
— Нет, — прервал его капитан, — друзья подождут, так будет лучше, — и перевел разговор на другую тему: —Сэр, я ваш должник, и вы облегчили бы мою совесть, не говоря уж о кошельке, если бы позволили мне возместить ваши расходы.
— В этом нет нужды! Та-та! Что мне еще оставалось? Вскрыть живого? Ей-богу, врачи не убийцы, что бы ни болтало простонародье. К тому же вы живой куда интереснее для эксперимента. Скажите, вы помните казнь?
— Нет.
— Вот, вот, то же самое говорил и Джон Смит, когда очнулся. Расскажите, что вы помните.
Капитан с готовностью описал свои галлюцинации, не назвав лишь имя дамы, ждавшей его в саду, в объятиях которой он, как ему показалось, задохнулся.
— Предостережение! подхватил доктор Близзард. — В женских объятиях таится опасность! И все же мужчины рискуют. Какая неосторожность!
Для профессора все детали опасного перехода капитана Гейнора за врата судьбы были бесценны, и он включил их в свои мемуары, где описал удивительное воскрешение капитана Дженкина, — мемуары, позволившие обогатить повествование столь необычными подробностями.
Глава XVII
ПОНСФОРТ — СЕЯТЕЛЬ ВЕТРА
На следующей неделе, в понедельник, четыре дня спустя после казни капитана Гейнора, лорд Понсфорт появился в Монастырской ограде — впервые с той памятной встречи в саду, едва не стоившей его светлости жизни.
Сэру Джону рассказали о той встречи и о вмешательстве садовников, спасших милорда. Сэр Джон горько сожалел о вмешательстве, как и о других событиях прошлой недели. Не окажись поблизости садовников, капитан Гейнор остался бы жив, а мир избавился бы от негодяя и стал чище.
Встреча сэра Джона с незваным гостем произошла в библиотеке. Первым порывом сэра Джона было не принимать лорда Понсфорта, но, поразмыслив, он все же направился в свой просторный кабинет-библиотеку, где его ждал Понсфорт. Однако с первых слов сэр Джон взял бескомпромиссный тон:
— Не кажется ли вам, сэр, что вы уже сотворили достаточно зла и после случившегося несчастья могли бы избавить нас от нежелательного визита?
Его светлость стоял со шляпою в руке, слегка опираясь на трость с аметистовым набалдашником, всем своим видом изображая оскорбленную невинность.
— Сэр Джон, — спокойно возразил он, — уверен, что вас, к сожалению, ввели в заблуждение.
— По-вашему, я ошибаюсь, полагая, что вы обрекли капитана Гейнора на смерть?
— Сильно ошибаетесь! воскликнул лорд Понсфорт. — Но мне ясно, на чем основаны ваши умозаключения. Тем более я рад рассеять ваши заблуждения. Вероятно, вы думаете, что арест Гарри Гейнора — следствие той злополучной ссоры в вашем саду. Но это не так, сэр. Ордер на его арест выписали за несколько дней до моего приезда, и Гарри Гейнора так или иначе должны были арестовать. На самом деле я приехал предупредить его.
— Предупредить, что вы его предали? — холодный пронзительный взгляд сэра Джона вперился в красивое смуглое лицо собеседника, и тот невольно покраснел.
— Ваши слова резки — резки и несправедливы, сэр, —ответил он.
— Лжете, милорд! — отрезал баронет. — Слышите —вы лжете!
Лорд Понсфорт выпрямился, надменно вскинув голову, и лицо его приняло жесткое выражение. Сэр Джон наблюдал за ним не без злорадства.
— Будь вы лет на двадцать моложе, сэр Джон, я просил бы вас о сатисфакции, но вы старый человек, — сказал Понсфорт, как бы смягчаясь и являя собой воплощенное терпение, — и потому я вынужден смириться и попробовать доказать вам мирным путем чудовищную несправедливость ваших слов.
— Увольте меня от продолжения! — вспыхнув, перебил его сэр Джон. — Вы можете пренебречь оскорблением, сославшись на мой преклонный возраст, а я и впрямь не в силах оскорбить вас: ведь вы снесете и пощечину и все что угодно.
— Сэр Джон! — вскинулся Понсфорт. — Не испытывайте моего терпения, или я позабуду о разнице в возрасте.
— Мне это безразлично. Есть множество молодых людей, желающих свести с вами счеты. Что вы скажете об О’Ниле или Ли, о своем бывшем друге Хэрвуде, Клинтоне, Браунриге и, наконец, о мистере Дайке, самом опытном (фехтовальщике в Англии? Задумывались ли вы над тем, что произойдет, когда все эти джентльмены и другие, которых вы предали и посадили в тюрьму, выйдут на свободу? А их освободят, ведь у правительства нет оснований предъявить им обвинение в государственном преступлении. Будьте уверены, они тотчас же отомстят вам за низкое предательство, за то, что вы их продали. Или вы надеетесь, что они не знают о нем или сомневаются в вашем предательстве?
