Рука указала на восток.
– Кто они?
– Уланы! Французы!
К Господним Вратам явился новый враг.
Шарп подумал о деле чрезвычайной важности, всего одном, и побежал к монастырю, маша руками и крича:
– Капитан Джилайленд! Капитан Джилайленд!
Он выскочил на дорогу и с облегчением увидел, что лошади еще не выпряжены из фургонов.
– Двигайтесь! Быстрее!
– Сэр? – от дверей монастыря ему навстречу бежал Джилайленд.
– Уводите свое подразделение! Быстрее! Загоняйте фургоны во двор! Этих внесите хоть на руках, черт возьми, но быстрее! – он указал на запряженную волами телегу, застрявшую в замковых воротах. Джилайленд застыл навытяжку. – Да двигайтесь же, ради Бога!
Потом Шарп обвел взглядом разбредшихся по всему селению ракетчиков и понял, что придется действовать самому. Он бегал за ними, пинал, лично разворачивал лошадей, пока до людей, считавших, что в Рождество надо отдыхать, не дошло, что придется пошевелиться.
– Двигайтесь, ублюдки! Здесь вам не чертовы похороны! Толкайте! Двигайтесь!
Атаки французской кавалерии он не опасался: скорее всего, люди на крыше цитадели увидели передовые дозоры французов, посланные сделать то, что он уже сделал: освободить заложников. Теперь обрели объяснение и три всадника на рассвете: без сомнения, это был патруль, обнаруживший, что работу сделали за них. Французы придут за своими заложниками под мирным флагом, и Шарпу не хотелось, чтобы они увидели странные фургоны и переносное оборудование ракетных сил. Если он прав, драться не придется. Но, может быть, он не прав, и тогда ракеты, укрытые специальными чехлами и спрятанные в длинных фургонах, будут еще одним сюрпризом для противника.
– Двигайтесь!
Даже если французы увидят фургоны, они в жизни не догадаются об их назначении, но Шарп не хотел рисковать: у них хватит мозгов понять, что в западном конце долины происходит нечто странное, а значит, они будут настороже, и сюрприз не сработает.
Шарп бежал рядом с первым фургоном и орал фузилерам:
– Очистить ворота! Быстрее!
Фредриксон, надежный, ответственный Фредриксон пробрался сквозь толпу, борющуюся с непослушной телегой:
– Уланы, сэр. Зеленые мундиры с красными нашивками. Всего дюжина.
– Зеленые с красным?
– Думаю, императорская гвардия. Немцы.
Шарп перевел взгляд на селение, но никого не увидел. Долина за Адрадосом резко понижалась и забирала направо, на юг: если он их не видит, то и они не смогут заметить странные фургоны, начавшие, наконец, въезжать в замковый двор. Немецкие уланы. Люди, собранные по герцогствам и крошечным королевствам, союзным Наполеону. Против императора сражалось куда больше немцев, чем за него, но в одном все немцы были похожи: на поле боя они были лучшими.
Шарп крикнул Джилайленду:
– Спрячьте людей в конюшне, слышите? Спрячьте!
– Слушаюсь, сэр, – Джилайленд от этой внезапной спешки был в ужасе: до сих пор его война заключалась в кропотливом расчете углов и сил, но теперь на горизонте внезапно замаячила смерть.
– Где ваша рота? – снова повернулся Шарп к Фредриксону.
– Идут, сэр, – кивнул тот в сторону группы стрелков, продиравшихся сквозь колючие кусты. – Десять минут – и будут там.
– Я послал туда еще роту фузилеров. Пошлю еще одну. Хочу только убедиться в одном...
– Сэр?
– Что вы стали капитаном раньше любого их них.
Фредриксон усмехнулся:
– Так и есть, сэр, – кто из капитанов получил повышение раньше, тот и должен взять на себя ответственность за гарнизон дозорной башни, и Шарпу не хотелось, чтобы одноглазый боец был под чьим-либо началом. Он желал командовать сам: пусть Фредриксон врет ему, а не кому-то еще.
– И, Вильям... – он впервые назвал капитана по имени.
– Лучше Билл, сэр.
– Если вдруг начнется драка, вы должны удержать холм.
– Конечно, сэр, – Милашка Вильям радостно удалился: ему обещали не просто войну, а его личную войну. Кое-кто из офицеров недолюбливал ответственность, но лучшие из них только приветствовали ее, желали всеми фибрами души и принимали ее на себя – по приказу или без.
Шарпу осталось сделать еще кучу дел: нужно отправить вторую роту к дозорной башне, послать стрелков занять монастырь, выгрузить боеприпасы из фургонов Джилайленда и распределить их по складам на позициях. Он нашел горниста Кросса, потом двух прапорщиков-фузилеров, которых тут же назначил своими вестовыми, – и все это время к нему приходили десятки идиотов с проблемами, требующими его личного немедленного вмешательства. Как доставить еду на дозорную башню? Как быть с ранцами, оставшимися в монастыре? У колодца в цитадели перетерлась веревка – чем ее заменить? Шарп руководил, объяснял, решал. Вражеская кавалерия не показывалась.
Наконец на руинах взорванной стены, которую Шарп выбрал в качестве наблюдательного пункта, появился флегматичный сержант Харпер. В одной руке он нес толстый ломоть хлеба, накрытый мясом, в другой – бурдюк вина.
– Обед, сэр. Немного припоздал.
– А сам ты ел?
– Да, сэр.
Боже, как он проголодался! Холодная баранина, свежее масло на хлебе! Он вгрызся в самую середину – божественно!
Сержант-фузилер настоятельно интересовался, блокировать ли снова ворота замка. Шарп ответил отрицательно, но потребовал, чтобы телега стояла поближе. Другой солдат спросил, нельзя ли похоронить Кинни на перевале, чтобы могила его всегда смотрела на зеленые с бурым холмы Португалии. Шарп ответил утвердительно. А французской кавалерии все еще не было видно. Слава Богу, люди Фредриксона уже заняли башню, Брукер с двумя ротами двигался туда же, а третья рота разместилась в монастыре, и Шарп наконец расслабился: начало положено. Вино оказалось холодным и терпким.
Он спустился во двор и приказал разрушить наскоро возведенную дезертирами стену, а камнями забаррикадировать лестницу возле конюшен, ведущую в цитадель с запада. Затем он прикончил баранину, слизнул крошки и жир с ладони, и тут со стороны ворот донесся повелительный окрик:
– Шарп! Майор Шарп!
Сэр Огастес Фартингдейл в сопровождении Жозефины в дамском седле осадил коня под аркой. Чертов сэр Огастес Фартингдейл выглядел так, как будто выехал покататься в лондонском Гайд-парке: дело портила лишь чистая белая повязка, видневшаяся из-под шляпы и пересекавшая правый висок. Он подзывал Шарпа, постукивая стеком по сапогу.
– Шарп!
Шарп подошел к остаткам самодельной стены:
– Сэр?
– Шарп, моя жена хочет посмотреть, как взлетает ракета. Будьте добры организовать.
