Шипя что-то, монгол крутанулся, и мы опять сшиблись. Попытался проделать трюк со щитом, да не тут-то было. Опытный и вёрткий попался. Нас опять разнесло пробегающими лошадями без седоков. Тут степняка кто-то ткнул с земли рогатиной, и тот выпал из седла. Я осмотрелся. В трёх метрах двое поганых насели на Горина. Направил вороную туда, по пути огрел краем щита поднимающегося с земли монгола. Полосонул поперек спины ближнего. Горин тут же свалил другого и, стряхнув кровь с сабли, посмотрел на меня:
— Жив, боярин?
— Жив, мне ещё щит дарить тебе.
Горин хмыкнул и огляделся. Битва кипела. Верхом сражающихся было мало. Вокруг дрались пешие среди бродящих лошадей. Радовало, что лошадей степняков было больше. Но ещё в полукилометре перемещались свежие монгольские сотни. Горин бросил клич:
— Китеж! Китеж! Китеж!
Со всех сторон донесся ответный. Горин поднял руку с саблей и закричал:
— Ко мне! Ко мне, вои! В ряд! В ряд!
Вокруг нас начали собираться ратники, кто на своих, кто на монгольских лошадях. Мало, как мало. Собралось около сотни. Правда, ещё где-то с краю сражались и клича не слышали. Горин саблей показал на край поля. Там готовились к атаке новые сотни монгол. Ратники выравнивались в ряд, угрюмо посматривая на монгольские ряды и подбирая копья степняков. Медленно подъехал тот ратник, что стоял рядом с Демьяном. Он тщательно обтирал распухшие губы и часто сплёвывал, при этом ругаясь. Горин посмотрел на него и улыбнулся:
— Кто эдак тебя, Михаил?
Ратник ещё раз ощупал губы и пробормотал:
— Да вот, резвый поганый попался. Так торопился с рогатины слезть, что своей ногой поганой мне по сусалам заехал.
Собравшиеся ратники захохотали.
— И что ты ему сделал? Убил второй раз?
— Кому такой должок возвратишь?
Ратник смеялся осторожно, придерживая рот. Он показал на край поля, где степняки выстраивались в ряд для атаки:
— Вон другам егошним возверну.
— Ха, боярин! Я сшиб одного и четверых зарубил!
Рядом со мной появился Демьян. В руках он держал две рогатины, одну я узнал. Он подал мне мою рогатину и, подняв сетку бармицы, утёр пот.
— Жарко.
Я показал на монгольские сотни, что начали движение к нам:
— Сейчас жарче будет. Ты, это, поберегись, парень.
Он кинул и стал смотреть на разгоняющихся степняков. Горин спокойно ждал.
— Смогут ли отроки дострелить сюда? Далековато.
Горин кивнул:
— Далеко, вот и ждём. Пусть ближе подойдут.
Когда до монгольской лавы осталось двести метров, Горин крикнул:
— С Богом!
— Китеж!
Лошади, храпя, резко взяли в рысь. Сбиваясь плотней и опустив рогатины, мы понеслись навстречу врагу.
Молодцы, парни! Дострелили!
Напротив нас закувыркались кони. Большинство слетевших всадников вскакивали и кидались в сторону, но тут же попадали под собственную конницу. Стрелы летели плотно и сшибали врага уже по всей линии.
Удар!
Мне показалось, что моя рука оторвалась и осталась на ратовище рогатины. По щиту противно проскрежетало. Что-то ударило в правый бок и по плечу. Опять удар в щит. Еле удержался в седле. Ржание вороной и боль в левой ноге, а я саблю никак не могу достать. Рука онемела.
Бум!
Зазвенело в голове. И боль в спине.
Ё… м…ть!
Наконечник копья прошел мимо щита и ударил в бок. Твою…
Не совсем заживший ушиб отдался резкой болью. Что же с рукой? Я пытался сжать рукоятку сабли, но не мог.
Вдруг все осталось позади. Вырвался?
Огляделся. Точно. Строй степняков в восемь рядов проскочил. На удивление быстро. И живой. А ратников вырвалось всего десяток. Все тут же развернули коней и кинулись обратно. Я поднёс руку к лицу, пытаясь понять, что с ней? Постепенно она оживала, и я стал разминать ее, приводя в чувствительность. Похоже, я получил сильный удар в локоть, прямо по нерву.
Битва кипела. Много монгол метались пешими, сшибленные при ударе, но много и верховых. В этой каше было трудно разобрать русских ратников. Разве что по концентрации степняков вокруг кого-то. На меня кинулись двое. Бросив разминать руку, выхватил, наконец, саблю. Ткнул вороной в бока и кинулся навстречу, забирая вправо.
— Умри!
Хруст костей. Этот подставился под удар щита. Второй развернул коня и кинулся за мной. Рванул на себя узду, разворачивая вороную. Степняк выбросил вперёд копьё. Я пригнулся, отводя остриё в сторону, и резко ударил своим щитом в край монгольского щита. Степняк щит удержал, но от удара открылся бок, и я тут же вогнал туда клинок. Всё. Стряхнул кровь. Рядом в землю воткнулась стрела.
Стрела!
Саблю в ножны. Достал лук. Наложил стрелу.
На! И монгол слетел с коня со стрелой в глазу.
На! И у одного из ратников стало противников меньше. На. На. На. Спасибо потом скажешь.
В разрыве сражающихся увидел Демьяна, отбивающегося от двоих. На. На. Крутится волчком ратник с разбитыми губами. С тела слетают кровяные брызги. На. На.
Как мало стрел в колчане. Рука цапнула пустоту. Опять настала пора сабли.
Ткнул пятками вороную. Она жалобно заржала.
— Ну, ты чего, девочка? Давай, вперёд, Фрося.
Кобыла медленно стала разгоняться. Подобрал монгольское копьё, торчащее из земли. Сойдёт. Снял щит, висевший справа. И на полном ходу насадил зазевавшегося степняка. Увидел впереди отбивающегося от пятерых Горина. Кинулся к нему, заорав:
— Китеж! Ура!
Один из монгол развернулся мне на встречу и, вдруг метнулся под лошадь. Вороная всхрапнув кувыркнулась и я вылетел из седла. Сбив двоих поганых, вскочил рядом с Гориным. Он тяжело дышал. Боярин отбил саблю степняка и рубанул сам.
— Что?
— Что-что? На помощь пришел. Изранен весь.
Горин отбил монгольский клинок и рубанул степняка.
— На себя посмотри.
Я резко развернулся, поведя саблей. Степняки отпрянули. Скосил глаза вниз. Мда, штаны проще выкинуть. А боли нет.
— Ущ!
Живой, падла. Тот, что носился перед строем, медленно подходил ко мне.
— Ты синый богатур, урус. Мне будет сайн убит тебе.
Я поправил щит и покачал саблей.
— Ты понимаешь нашу речь, степняк?
Монгол ощерился:
— У меня пять боол урус. Ты был бы шестой.
— Счас. Иди и возьми.
— Умри, урус.
И степняк ударил. Уходя вбок и отбивая его саблю я вдруг поскользнулся и стал заваливаться назад. Справа мелькнул наконечник копья и ударил в щит. Меня рвануло в сторону и не ожидавший этого монгол, споткнувшись в замахе, напоролся на мою саблю. Глаза его потухли и он прошипел:
— Му байна.
Я отбросил труп и, вскочив, подобрал щит. Степняк, что чуть не наколол меня на копьё, уже разворачивался ко мне, намереваясь повторить атаку. Ёп. В таких сражениях крутись юлой, хоть глаза на затылке отращивай, запросто ударят сзади и помрешь, не зная кто тебя убил. Я собирался проделать тот же трюк, что проделали со мной. Жалко конечно лошадь, но жить надо и сражаться.
