Но тут я опять вынужден вернуться к гибели «красавчика Саши» — Александра Стависского.
В дни перед его убийством просочилась информация, что в Шамони прибыла по личной просьбе префекта Кьяппа одна темная личность: некто Вуа, корсиканец и сутенер. Так вот я установил, что Вуа видели также и в Дижоне, в день гибели советника Пранса. Видимо, Вуа прибыл тогда в Дижон опять же по личной просьбе префекта.
Рискну предположить, что именно Вуа исполнил весьма щекотливый заказ прокурора прессора. Делалось все в страшном секрете, так что улик тут, думаю, не добыть, но вот до истины докопаться можно, хоть она и страшно неприглядна, и даже кровава.
Не знаю, убедил ли я будущих моих читателей (ныне публикация настоящего очерка представляется совершенно невозможной), но сам я твердо уверен: тайны гибели советника Пранса больше не существует. Есть преступление, где замешаны лица, которые, увы, никогда не будут наказаны.
КОММЕНТАРИЙ К РАССКАЗУ «ТАЙНА ГИБЕЛИ СОВЕТНИКА ПРАНСА»:
Совершенно естественно, что в ходе сбора материалов о Прансе, ему неизбежно пришлось заниматься и убийством Александра Стависского.
Вот как обстояло дело.
В 1926 году полиция арестовала двух биржевых маклеров по обвинению в краже крупного пакета ценных бумаг. Выяснилось, что бумаги эти за пять миллионов франков продал им «красавчик Саша». Следственный судья Пранс отдал распоряжение о его аресте. Сашу задержали. Правда, до суда он не досидел, отец его покончил самоубийством, а Пранса «сослали» в апелляционный суд. Думается, последнему обстоятельству поспособствовал Стависский.
В общем, постепенно «красавчик Саша» окончательно взял верх над Прансом, и Сименон в итоге целиком переключился персонально на самого Стависского.
Немало этому содействовала дружба Жоржа Сименона с писателем и журналистом Жозефом Кесселем — литовским евреем, имевшим оренбургские корни, но родившимся в Аргентине. Впоследствии он стал весьма плодовитым французским литератором и даже был избран в Академию.
Жозеф Кессель приятельствовал с «красавчиком Сашей» и в 1934 году — по горячим следам — даже выпустил книжку воспоминаний «Стависский. Человек, которого я знал». В ней Саша изображен дьяволом-искусителем французской политической и деловой элиты, но вместе с тем беспримерно обаятельным человеком, описанным, надо сказать, с нескрываемой симпатией.
Не без помощи Жозефа Кесселя Сименон довольно много чего «накопал», хотя и не решился обнародовать результаты своих опаснейших розысканий, способных пролить свет на один из величайших уголовных скандалов двадцатого столетия. Так было составлено первое досье на Стависского (1944-й год).
Однако на этом Сименон не остановился и продолжил собирать материал, делая теперь акцент на детстве и юности Стависского, особенно сосредоточиваясь на его ипостаси мужа и отца семейства. Впоследствии — через тридцать лет — писатель еще раз взялся за перо и составил из них второе досье на Алексанлра Стависского.
Кроме того, он, опять же под псевдонимом Ж.С., создал ряд документальных очерков и заметок, непосредственно примыкающих к комплексу материалов о Стависском. Можно, пожалуй, сказать, что многолетние розыскания, предпринятые «сотрудником комиссариата полиции в отставке Ж.С.», в совокупности представляют собой самый правдивый и, как нам кажется, наиболее политически актуальный текст по делу Александра Стависского. Это — настоящая «стависскиана».
Писатель, кстати, так и не пожелал раскрывать свое инкогнито. Его разыскания о деле Александра Стависского — совершенно особая часть огромного наследия, которая ждет ещё своего осмысления.
Михаил Умпольский, проф.
Алик Жульковский, проф.
20 декабря 2011 года
г. Нью-Йорк — г. Лос-Аджелес
IV
ИСААК БАБ-ЭЛЬ
КОРОЛЬ ИЗ ОТЕЛЯ «КЛАРИДЖ» ИЗ ЦИКЛА «ПАРИЖСКИЕ РАССКАЗЫ»
Набросок очерка, чудом сохранившийся.
Публикация профессора Романа Оспоменчика,
Иерусалимский университет.
«Красавчик Саша» — остался в памяти как совершенно потрясающий парень, скажу я вам. Весь Париж — поверите ли? — стонал, глядя на него, и никак не мог прийти в себя. Ей-богу, дух захватывало!
Господин Александр был просто невиданно изобретателен и потрясающе добр, настолько, что французов это ставило просто в тупик, казалось им чем-то невозможным.
А жил как красиво — загляденье просто! Жил изумительно, признаюсь я вам!
Представьте только себе! «Красавчик Саша» делал деньги буквально из воздуха (и какие еще деньги — немеренные!) и тут же раздавал их — все без остатка. Невероятно, но как раз так оно и было. Сорил деньгами — просто с ума сойти! Уж придется, друзья мои, вам на слово мне поверить. А говорю я сейчас как на духу.
Это, знаете ли, зрелище совсем не для слабых духом! Сначала придумать хитроумнейший способ приобретения кряду сотен миллионов, а потом тут же все раздать. Французики при виде такого готовы были в штаны наделать от испуга и изумления. Вот так вот!
А как бы вы поступили на месте Саши? Да никак! А вот он придумывал невиданные каверзы, выуживал неведомо откуда кучи франков, разбрасывал, опять выуживал — и стал королем Парижа. Вы же держите фигу в кармане, и более ничего.
А как он умел любить! Бог ты мой — каким он бывал благодарным и преданным! И отзывчивым! Дамы все просто таяли пред ним, слюнки пускали, ей-богу!
А щедростью он отличался совершенно неслыханной — и ко всем без разбору, между прочим. Потому его и обожали (горничные, гарсоны и швейцары просто с ума сходили по нему), но за это же и ненавидели. Да, да — за доброту и щедрость. И за изыск особый. «Он чеки раздавал как розы», — как говорил один наш земляк.
Одевался же Саша точно истинный король. Да он и был король!
Кроме того, что с 1927 по 1933 год он ходил некоронованным королем Парижа (а жена его Арлеттка — настоящей королевой, судя по нарядам, мехам, бриллиантам, по какому-то шарманту да изыску, во всяком случае), «красавчик Саша» считался и признанным непревзойденным королем парижских мошенников. Хотя и жуликов, но все ж таки — властелином.
Обитал же Стависский со всем чудным семейством своим не где-нибудь, а конечно же на Елисейских Полях. Имел апартаменты не где-нибудь, а в отеле «Кларидж». В общем, монарх!
А знаете, что делают с королями в Париже?! — в Париже их тем или иным способом убивают. Так уж принято у французов, так они отвечают на королевские милости.
Прикончили и «красавчика Сашу». Нет, не народ. Упаси господь! Совсем не народ — тот бы руку на него не поднял. Ни в коем разе. Прикончила его одна гнилая, паскудная душонка — полицейский агент. Не по своей воле, конечно. Приказ такой вышел, и приказ с самого верху, от людей, которые долго Сашины карманы считали почти что за свои.
В общем, прикончили «красавчика Сашу» — и тут-то как раз и заварилась кровавая буча. И посыпались убийства на грешную парижскую землю. Даже мятеж как будто образовался, что-то вроде революции.
А у бедной Арлеттки под радостный вой завистников (их теперь едва ли не вся Франция) забрали ворюги-полицаи все-все, что подарил ей некогда «красавчик Саша»: не только автомобили и меха, но и домашние туфельки и даже нежнейшие панталончики ее. И бежала Арлеттка в ужасе да с проклятьями из благословенной, но распутной и чересчур уж обидчивой земли французской.
Куда же можно убежать? Вестимо, в Америку. Куда же еще? И сказывают, Арлеттка («королева в изгнании») в Нью-Йорке теперь, поет там в кабаке веселые французские песенки.
Но остался в Париже мальчик по имени Клод — сынок загубленного короля, существо в высшей степени чистое и совершенно невинное.
Несчастный принц! Он рожден был в роскоши и сказочной любви, но обречен стать нищим, ненавидимым, презираемым едва ли не всеми своими соотечественниками. Его, сына поверженного властелина, могут пнуть (и даже за милую душу!), но пожалеть или хотя бы утешить — ни в коем случае! Ни единая живая душа не поглядит в его сторону с сочувствием. Только со злорадством! До чего же жалка природа человеческая! Никто за него не вступится и тем более не будет драться.
