Ознакомительная версия.
— Мне — кровь из носу, необходимо несколько средних командиров. Да и младший комсостав — тоже очень к месту будет. Сержанты, старшины — короче, всех кого найдёте! Эту толпу, что нам навязали прокурорские, необходимо срочно приводить в порядок. А я своих командиров сдернуть с места не могу! Только-только бойцы притерлись… сработались — опять всё ломать?
— Ясно, — невозмутимо кивнул тот. — Задачу понял. Разрешите исполнять? Род войск значение не имеет?
— Ну, разве что, летчики мне не нужны. А так — греби всех! Побеседуем…
Отойдя от моста, капитан присел на камень. Ф-ф-у-у… передохнуть хоть полчаса, а то уже ноги не держат…
Сдвинув на затылок фуражку, он осмотрелся по сторонам. Оборудование позиций уже приближалось к концу — темные линии окопов вытянулись вдоль берегов ломаными линиями. Алексей, совершенно сознательно, отказался от отдельных стрелковых ячеек и приказал рыть сплошные окопы. На эту мысль его натолкнул многоопытный Хромлюк. Ещё когда они отходили от сгоревшего моста, тот как-то вскользь пожаловался на то, что сидевшие в одиночных ячейках бойцы больше подвержены панике.
— … Он же, бедолага, один сидит! И весь мир для него — в его ячейке! Испугался, дрогнул — а рядом-то никого и нет! Некому руку протянуть! На миру-то, как говорится, и смерть красна, а в одиночку каково? Ни словом перемолвиться, ни цигарку протянуть… Вот и ёкает сердешко у болезного. Мол, один я, все ушли, бросили…
Резон в этих словах был. И немаленький.
Понятное дело, окажись рядом какой-нибудь, более опытный в военном деле командир, он напрочь раскритиковал бы всё то, что здесь понастроил Ракутин. Потыкал бы носом в несоразмерное расходование сил для рытья совершенно ненужных окопов, попенял бы на неправильную расстановку артиллерии… да много чего ещё мог бы сказать! И всё — по делу! Но — не было тут никого подобного. И некому было укорять капитана…
— Воздух!
Самолеты подошли совершенно незаметно. Быстрые, летящие почти над самой землей тени вынырнули из-за леса и почти в мгновение ока оказались над переправой. И только здесь они сделали горку, выходя на боевой курс. Бросать бомбы с бреющего полета было опасно — можно схлопотать от своих же разрывов. В этот момент их и заметили.
Гулко застучал в бочку кто-то из бойцов, и вся ожидавшая входа на мост толпа, внезапно пришла в движение. Брызнули во все стороны люди, пытаясь найти себе хоть какое-то укрытие. Рванулись в стороны грузовики, стремясь уйти подальше от моста — его все полагали главной целью.
Взвыли сирены — головной самолет накренился, заходя на цель.
А Ракутин — так и остался сидеть на камне. Стрелять по самолетам из пистолета? Глупо. А его автомат остался далеко на командном пункте. Да и зачем было бежать? Он понимал, что главная цель фашистов — мост, бомбить одинокого человека в стороне никто не станет. Да и, откровенно говоря, что-то сломалось в нём сегодня. Мысленно понимая, что надо встать и найти какое-то укрытие, он не мог заставить себя подняться — ноги просто отказывались служить. И сейчас капитан молча сидел на камне, наблюдая за разбегающимися по полю людьми.
Прямо на него несся крепкий, хорошо сбитый парень со знаками различия лейтенанта. Не с пустыми руками — в них он держал пулемет. Хорошо знакомый ДП.
— Погранец! — гаркнул он во все горло. — Помогай!
— Чем?! — не сразу сообразил капитан.
— Плечо подставь! С рук стрелять трудно!
Алексей только боком повернулся, подставляя плечо под пулемет.
Тяжелый ствол долбанул прямо по ключице, и Ракутин уже открыл рот, собираясь матерно сказать лейтенанту о необходимости быть поосторожнее…
Ду-ду-ду-ду!
Очередь рванула прямо над ухом, и капитан моментально оглох.
Неизвестно, был ли неведомый бегун хорошим пулеметчиком или здесь приложили руку внезапно ожившие зенитные установки, но первый самолет резко дернулся в сторону. Сброшенные им бомбы, бесполезно ухнули где-то в стороне. Заложив вираж, бомбардировщик скользнул вбок, и зенитчики перенесли огонь на следующий. Дымные трассы, как громадные ножницы, скрестились прямо перед ним. Самолет дернулся. Пытаясь уйти от огня установок, он накренился на бок, показав Ракутину светлое брюхо. Снова оглушительно ударил пулемет над ухом, и капитан увидел, как светлячки трассирующих пуль перечеркнули самолет.
По-видимому, лейтенант куда-то там попал… Бомбардировщик заскользил влево… и словил очередь зенитного пулемёта. Вот это оказалось ему совсем не по вкусу! Облачко дыма вырвалось откуда-то из-под мотора, и самолет клюнул носом.
— Ага! — восторженно заорал лейтенант за спиной. — Огреб, фашист, недоделанный!
В траву шлепнулся отстрелянный диск.
Оставшиеся самолеты резко рванулись в стороны. Идти низко над землей уже никто не рисковал.
Внезапной бомбежки не получилось.
Разбуженные зенитные пулеметы вцепились ещё в один самолет. Уходя от дымных трасс, тот тоже сбросил бомбы куда попало.
Но сбить в этот раз больше никого не удалось. Немецкие бомбардировщики, напуганные плотным огнем с земли, не стали делать второго захода. А может быть, у них просто не осталось бомб?
— Слышь, лейтенант! — толкнул Алексей локтем пулеметчика. — Туда смотри!
В воздухе, совсем недалеко от моста, покачивался на воздушных потоках парашют.
— Это немец выпрыгнул! Айда за мной, поймаем его!
Несущийся над полем ветер дергал купол и сносил его куда-то в сторону от моста. Висевший под ним человек двигал руками, пытаясь управлять своим падением. Позади себя капитан слышал топот ног и тяжелое дыхание людей — кто-то ещё, кроме пулеметчика, бежал за ним следом.
— Не стрелять никому! Живым этого гада возьмем! Ясно?!
Но свою кобуру капитан всё-таки расстегнул. Мало ли… кто его знает, фашиста этого. Станет ведь стрелять, живым-то ему в плен неохота…
Купол парашюта скрылся за откосом и Алексей наддал, стремясь поскорее сократить расстояние.
Ещё десяток метров…
Под ногами зашипел песок — бегущие перевалили через пригорок и теперь спускались к реке.
А вот и парашют — на земле. Совсем недалеко от воды бесформенной кучей лежал погасший купол. И где же летчик?
Вот он!
Фигурка в комбинезоне во весь дух спешила к воде. На ту сторону уплыть, что ли, хочет? Это в летном-то снаряжении? Проще уж сразу — головою об камень, и то менее мучительно будет.
Камень!
Точнее, камни! Это он к ним и бежит, хочет там залечь!
— Лейтенант! — не оборачиваясь, крикнул Ракутин. — Пугани немца! Он в камнях залечь хочет, замучаемся тогда его оттуда выковыривать!
Ду-ду-ду-дах!
Прямо перед ногами летчика взлетели фонтанчики земли — пулеметчик положил короткую очередь буквально впритирку!
Ознакомительная версия.
