Каньон Дьявола!
Значит, перед ним был не гигантский тепуй, а скорее два, хотя едва отделенные друг от друга узким ущельем в форме буквы «S», которое шло почти от подножия до вершины.
Он взял курс на ущелье и, приближаясь к нему, прикинул ширину прохода. Она колебалась от шестисот метров до километра, что давало ему великолепную возможность попробовать пролететь насквозь без особого риска.
Утро по-прежнему было спокойным, видимость — неограниченной, ветра почти не было, поэтому он, не раздумывая ни минуты, уверенно устремился в каньон с абсолютно отвесными стенами, отделявший величавый Ауянтепуй от его младшего брата, Парантепуя.
Он задохнулся от бесконечного восторга, ясно ощутив свою настоящую скорость: края скал стремительно надвигались — и тут же оказывались у него за спиной, — и закричал от восторга, как закричал бы на вершине карусели в парке аттракционов, а потом начал медленно забирать влево, чтобы удалиться от Парантепуя и вновь оказаться над широкой равниной Великой Саванны.
И вот тут он ее увидел.
Святые небеса!
Он ее увидел!
Мать всех рек!
Он был так изумлен, так ошарашен и чуть ли не испуган, что не знал, как реагировать.
— Боже! — только и выдохнул он. — Боже!
И вероятно, сам Создатель спустился в это утро на Землю, желая впервые продемонстрировать людям, как хорошо Он умеет все устраивать.
В последнее мгновение, когда первые капли воды забрызгали ветровое стекло и казалось неизбежным, что самолет разобьется о гладкую каменную стену, Джимми Эйнджел все-таки среагировал, вильнул вправо, чтобы направить самолет в пике, рискуя при этом упасть на деревья, растущие на дне ущелья.
Он вновь вышел на равнину, в Великую Саванну, взял курс на север и обернулся посмотреть, но уже ничего не увидел.
Джимми глубоко вздохнул, тряхнул головой, словно пытаясь отогнать дурную мысль, набрал высоту и несколько минут летел по прямой, чтобы собраться с мыслями и попытаться осознать, что же такое сейчас произошло.
Только что, на каком-то углу этого узкого ущелья, он почти налетел на гигантский конский хвост, свободно низвергающийся с вершины тепуя, — самый высокий водопад, который кто-либо мог себе представить.
Это же Мать всех рек!
Река, которая, согласно легенде, брала начало на небе, вечно затянутом плотными облаками.
Невероятно!
Нет! Это невозможно!
Наверняка ему привиделось, это был сон или наваждение. Слыханное ли дело — человек в разгар ХХ века вдруг узнает, что в этом отдаленном уголке планеты существует водопад столь невероятных размеров!
Он повернул назад, начал очень медленно набирать высоту и при этом направился в теснину, чтобы пролететь непосредственно над водопадом.
Сердце билось так сильно, что казалось, оно стучит о стенки кабины.
Руки дрожали.
Пот градом катился по всему телу.
Его пугала мысль о том, что он стал жертвой оптической иллюзии.
Правда была слишком красивой, чтобы оказаться правдой.
Он взял немного правее, для лучшего обзора, снизил скорость, следя за тем, чтобы она не упала ниже восьмидесяти километров в час — иначе конец! — и пролетел так медленно, как только возможно, над узким ущельем.
И вот он появился опять!
Это правда!
Плато не было обширным, однако в сезон дождей получало столько воды и имело такую форму — наподобие огромной и очень плоской тарелки, — что в итоге собирало всю эту воду в полноводную реку, которая искала выход в северо-восточной стороне и в конце концов низвергалась на равнину.
На середине пути мощный поток раскрывался великолепным веером, и это было самое грандиозное зрелище, какое можно увидеть на земле.
Джимми Эйнджелу, Королю Неба, потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и осознать, что он только что раскрыл самый сокровенный секрет Природы.
Он только что обнаружил самый высокий в мире замечательный водопад, который отныне и вовеки веков будет носить его имя.
В этот день, двадцать пятого марта тысяча девятьсот тридцать пятого года, Джимми Эйнджел вписал свое имя в историю.
— Тысяча метров?
— Тысяча метров.
— А откуда вам известно, что в нем ровно тысяча метров по вертикали?
— Потому что вначале я пролетел очень низко, над макушками деревьев, а затем высоко, на уровне тепуя, и высотомер показал разницу ровно в тысячу метров.
— То есть вы думаете, что открыли самый высокий водопад в мире? — В голосе журналиста сквозило недоверие.
— Дело не в этом, что я думаю… — вздохнул Джимми Эйнджел, стараясь запастись терпением. — Просто я его видел и замерил: он находится на северо-восточной стороне Ауянтепуя, в Каньоне Дьявола, который отделяет его от Парантепуя, и если мой высотомер не врет, вода падает с километровой высоты. — Он пожал плечами. — Даже если немного меньше, он все равно остается самым высоким — намного выше других — водопадом в мире.
— А как же так получилось, что раньше его никто не видел?
— Это вопрос не ко мне, а к тем, кто его не видел. На самом деле в этих местах существует древнее предание о большой реке, которая берет начало в облаках.
— О Матери всех рек? — Летчик молча кивнул, и репортер спросил: — Вы уверены, что обнаружили исток этой легенды?
— Предполагаю, что да.
— А у вас есть какое-нибудь документальное подтверждение?
— Документальное?… — удивился Король Неба. — Что вы имеете в виду? Там не у кого попросить справку.
— Я говорю о фотографиях.
— У меня на борту никогда не было камеры, — ответил летчик. — Уверен, что, даже если бы и была, я бы ею не воспользовался. Я был настолько изумлен, что ни о чем не мог думать.
— Вы пили?
— Пил?… — с явной досадой переспросил собеседник. — На что вы, черт побери, намекаете? Я говорю вам, что в вашей стране находится самый высокий водопад в мире, а вы намекаете на то, что я был пьян. Лучше нам прекратить этот разговор.
— Просто странно, что сюда должен был явиться американец, чтобы открыть то, о чем ни сном ни духом не ведал ни один венесуэлец.
— Я же сказал, что слухи о водопаде ходили, хотя ни один «цивилизованный» человек их не проверял.
— А почему именно вы?
— Может, потому, что я первый пилот, который полетел дальше Канаймы, рискнув так далеко продвинуться на юг.
— В поисках месторождения золота и алмазов?
— Возможно.
— Ищете мифическое месторождение шотландца?
— Миф — это что-то вроде вымысла, а это месторождение вовсе не выдумка. Я там был в двадцать первом году. — Джимми Эйнджел пососал трубку, пытаясь успокоиться: его так и подмывало выпроводить взашей нахального корреспондента единственного венесуэльского агентства новостей. — Я действительно искал месторождение и думаю продолжить поиски, но правда также и то, что я обнаружил водопад, который, хотите вы этого или нет, отныне будет называться водопадом Джимми Эйнджела, поскольку никто не сможет оспорить у меня это право. Это ведь вы пожелали со мной встретиться, и если вы не заинтересованы в том, чтобы сообщить эту новость миру, это сделает кто-то другой.
