— Но дружба эта все же его стесняет.
— Он и намерен порвать ее при первом удобном случае.
— Он способен на все.
— Разумеется.
— Если так, мой добрый Луи, твой друг Гастон угодил, как говорится, прямо в волчью пасть.
— Это я ему посоветовал.
— Но над твоим другом, можно сказать, занесен нож.
— За негодяем зорко следят.
— А! Понимаю… Желтая птица? Луи кивнул, и Пьер продолжал:
— И все же план мошенника в главном уязвим.
— В чем же именно?
— Допустим, его ждет удача.
— Ты имеешь в виду заключение брака?
— Ну да. Только вряд ли родственники Жанны дадут себя обобрать так же легко, как дали похитить девушку.
— Фрэнсис предвидел все.
— Все? Однако…
— Жанна де Меркер сирота. А дальние родственники едва ее знают и заботятся о ней не больше, чем о вешнем снеге.
— Но ведь есть опекун, черт возьми! Должен быть! — возразил Пьер.
— Да, опекун есть.
— Ага! Вот видишь!
— Но опекун согласится на все. А Жанна в какой-то мере от него зависит.
— Быть не может! — возразил Пьер, оторопев.
— За сто тысяч экю он согласится на все что угодно. Понял теперь?
— Как не понять, черт возьми! Злодей все предусмотрел. Этот Вердьер ловкач, что и говорить!
— Во всяком случае, своего не упустит.
— Столько коварства в одном человеке, если можно назвать человеком такое чудовище.
— Увы, Пьер! Он человек не дурной и, к несчастью, не единственный в своем роде. Разорившись и потеряв всякую надежду честным путем вернуть состояние и положение в обществе, он решил действовать как разбойник, и останется в выигрыше. Ни мораль, ни нравственность для него не существуют. К тому же говорят, что цель оправдывает средства. Наша задача теперь подложить им мину, прежде чем они появятся здесь, где собрались их сообщники.
— О! Это очень важно и также трудно!
— Я ведь сказал тебе, что надо делать!
— Дай мне подумать, я лучше тебя знаю Америку, где живу уже десять лет. В этих краях, любезный друг, рассчитывать надо только на случай, ей-богу! Именно случай я и призываю к нам на помощь. Он один может принести нам успех.
— Да услышит тебя Бог, друг мой! Шла бы речь о поисках золотой или серебряной руды, я был бы уверен в твоем успехе, ты самый удачливый из золотоискателей. При твоем появлении золото само выходит на поверхность земли и ослепляет людей своим блеском. Но сейчас речь не о золоте.
— Терпение, Луи! — возразил Пьер, скрывая улыбку. — Может быть, сила, которую мне приписывают, и на сей раз поможет. Во всяком случае, не повредит.
Молодые люди замолчали, глубоко задумавшись.
Тем временем крики и хохот становились все громче. Проигрывали все, вплоть до сапог. Пили прямо из бутылок. Пыряли друг друга ножом прямо в лицо.
Этот дом еще не видел подобного оживления.
Хозяин весело потирал руки в предвкушении барышей. Вдруг Пьер стукнул себя кулаком по лбу, затем по столу и крикнул:
— Мистер Строг!
— К вашим услугам, господа, — не замедлил откликнуться толстяк и с заискивающей улыбкой поспешил к гостям.
Пьер улыбнулся и, положив руку хозяину на плечо, спросил с самым любезным видом:
— Вы любите всякие деньги, мистер Строг?
—О! — воскликнул американец, и губы его растянулись в улыбке.
— Но предпочитаете золото?
— Еще бы!
— Надеюсь, вы меня знаете?
— Имею честь, ваша милость.
— Ладно, тогда перейдем к делу.
— Я готов.
— Сколько вам дать, чтобы вы продали своего лучшего друга?
— Что прикажете? — вскричал озадаченный толстяк.
— Разве вы не слышали, что я сказал?
— Слышал.
— Так отвечайте же.
— В том-то и дело, — сказал трактирщик, почесывая лоб, — что я не могу вам ответить.
— Почему?
— У меня нет лучшего друга.
— Ну и хитрец же вы! — вскричал Пьер, смеясь. — Но представьте, что у вас есть такой друг. Сколько бы вы потребовали за предательство?
— Дружба — дело святое, ваша милость, — важно ответил трактирщик. — Поэтому предательство дорого стоит.
— Сколько же?
— Ну, хотя бы тысячу долларов, — залебезил хозяин.
— Так мало, любезный?
— Я честный трактирщик, — горячо возразил мистер Строг.
— Еще бы, черт побери. Ну так вот что я вам скажу: за пять минут вы можете получить не тысячу, а две тысячи долларов.
— Две тысячи! — вскричал трактирщик, побагровев от радости. — Что же я должен сделать, почтенный сеньор? Если только это в моих силах, я готов.
— Я уже сказал — предать лучшего друга, а поскольку у вас такового нет, того, кто вам доверился.
— О! Это уже сложнее!
— Почему же?
— Потому что дела надо делать честно, — заявил он и тут же добавил: — Конечно, насколько это возможно.
— Последние ваши слова обнадеживают. Итак, вы решились?
— Если бы…
— Вы мне прямо скажите: да или нет! В моем кошельке две тысячи долларов мексиканскими унциями. Я плачу наличными.
— На сей счет я спокоен, ваша милость.
— Что же вас удерживает? Вы в чем-то сомневаетесь?
— Надеюсь, вы не опорочите мое доброе имя, — произнес хозяин. — Ведь мне надо кормить семью.
— За кого вы меня принимаете, мистер Строг? — оскорбленно вскричал мексиканец. — Слово чести! Вы останетесь вне подозрений. Можете на меня положиться.
— Значит, я могу, я должен…
— Принять наше предложение.
— Да, сеньор.
— Итак, три дня назад к вам привезли двух женщин. Трактирщик побледнел и невольно попятился назад.
На лице его был написан ужас.
— Ну? — Пьер буквально сверлил его взглядом.
— Это верно, сеньор, — ответил хозяин дрогнувшим голосом, — но ваше дело, полагаю, их не касается.
— Ошибаетесь. Именно их и касается. Точнее, одной из них.
— Вы, вероятно, не знаете, кто привез этих женщин, — дрожа от страха произнес трактирщик.
— Очень хорошо знаю, мистер Строг, только это меня не пугает. Я должен видеть их. Слышите?
— Боже мой! Если это откроется…
— Все останется в тайне. Не беспокойтесь. Только предупреждаю, чтобы никаких подвохов. Иначе распрощаетесь с жизнью. Вы меня знаете!
— Но если…
— Я же сказал, распрощаетесь с жизнью!
— Допустим, я откажусь, что тогда?
— Что? Что вы сказали? Повторите-ка! — вскричал Пьер, взявшись за кинжал, висевший у пояса.
— Я пошутил, сеньор.
— Вот и прекрасно, почтеннейший. Не советую вам отказываться и вилять не советую. Вбейте себе это в голову, мистер Строг.
— Не дай бог вам обмануть меня даже ради хорошенькой женщины.
— Я понял вас, ваша милость!
— Я рад, что поняли. Итак, решено. Две тысячи долларов или смерть, даже самое высокое покровительство не спасло бы вас от моей мести. Напоследок скажу: сделаете все как полагается — получите не две тысячи, а десять тысяч долларов. Целое состояние. Поняли?