Глава четвертая
У ЛАДОЖСКОГО князя
Продолжение рассказа Тюра
Пока плыли мы в Ладогу, привязался я к Кукше все равно что к сыну. Сперва не желал он меня признавать. Бывало, подхожу к нему с лаской, а он, того и гляди, зарычит или укусит. Этим-то он мне и понравился. Зато, не скрою, я почувствовал гордость, когда он мало-помалу начал приручаться.
Вскоре убедился я: не зря мне казалось, что он может укусить руку, протянутую к нему с лаской. Приплыли мы в Ладогу и сразу попали на пир. Одд Стрела, ладожский конунг, встретил нас приветливо, Хаскульда и меня усадил на почетное сиденье рядом с собой. Другим тоже оказал всяческую честь.
Полюбопытствовал он, конечно, что за отрок с нами. Когда поведали мы ему о Кукше, конунг самолично приказал налить в самый красивый рог меду и отнести Кукше: раз, мол, он воин, пусть пьет.
Захотелось конунгу рассмотреть Кукшу поближе, и подозвал он его к себе. Кукша не робеет, подходит. Конунг улыбается, берет его за подбородок, и тут Кукша выхватывает нож из ножен и всаживает его конунгу в руку.
Не понравилось мне, как конунг с Кукшей обошелся, пнул он его, точно пса, хорошо еще – не искалечил. Вижу, Хаскульду это тоже не понравилось. Однако промолчали мы.
Только начались у нас с конунгом с того раза нелады. Кто-то нашептал ему, будто Хаскульд утаил часть конунговой дани. Дальше – больше. Кончилось тем, что покинули мы конунга, уплыли из Гардарики.
Жаль было оставлять Гардарики. Благословенная страна! Нигде нет столь дешевых рабов, нигде нет такого изобилия драгоценной пушнины. Серебро и золото с Востока щедро течет в Гардарики! Меду, подобного тамошнему, нет на всем свете! А какие там рабыни!
Одно плохо – жизнь чересчур спокойная. Викинг нет-нет да и затоскует по морю, по набегам, по сражениям. А там, того и гляди, моль паруса побьет[18]. Мы с Хаскульдом давно уже собирались их проветрить. Но не уплыли бы мы оттуда навсегда, кабы не распря с Оддом. Впрочем, есть тому и еще одна причина, более важная.
Спору нет, Одд Стрела – доблестный вождь, настоящий морской конунг, избороздил все моря. Особенно знаменит он как лучник. У него полон тул[19] заколдованных стрел, на каждой магические руны[20] начертаны. От его стрелы никто не может уйти. Не зря он зовется Одд Стрела.
Однако викинг должен, как видно, хоть время от времени выходить в море. От морской соли крепнет сердце. А тому, кто позволяет себе расслабиться, судьба перестает посылать удачу. В последнее время нам с Хаскульдом стало казаться, что счастье оставило Одда Стрелу.
И, конечно, не случайно Кукша ударил ладожского князя ножом, это судьба Кукшиной рукой пометила Одда Стрелу знаком неудачи. Рассудили мы, что плохо кончит ладожский конунг и незачем нам делить с ним его несчастливую судьбу.
Глава пятая
КУКШИНЫ ПОБЕГИ
Продолжение рассказа Тюра
Впрочем, я взялся о Кукше рассказывать, а не о ладожском конунге.
Истинную правду говорил Хаскульд, что судьба бережет Кукшу. Пока мы были в Ладоге, он дважды пытался бежать. Один раз ночью он слез по наружной стене крепости, не имея ни веревки, ни лестницы, а когда стал спускаться по крутому земляному валу, сорвался. Любой другой непременно сломал бы шею, а ему хоть бы что! Мы ходили смотреть то место – верная гибель!
Другой раз он спустился из крепости по веревке, сел в лодку и поплыл. На следующий день к вечеру мы его нагнали. Как видите, опять ему повезло – ведь пока он плыл, его могли поймать какие-нибудь бездельники и продать в рабство. А если бы ему и удалось добраться до дома, он сгинул бы в безвестности, теперь же его ждет будущее знаменитого воина.
Но самое удивительное случилось позже, когда мы уже покинули Ладогу.
Остановились мы на ночлег на реке Неве неподалеку от финской деревни. Сходили в деревню, купили меду. Кукшу я, по обыкновению, брал с собой. Из предосторожности ночевали мы на корабле, на якоре, отойдя немного от берега. Тамошние жители – народ воинственный, при случае и сами не прочь пограбить. Просыпаемся утром – Кукши нет.
Вспомнил я, что жена старейшины, которая нам мед продавала, разговаривала с Кукшей. Наверно, она и сманила его. Приходим в деревню, говорим старейшине: мы-де хотели бы сохранить со здешними жителями мир да любовь и ожидаем от жителей того же. Поэтому мы просим вернуть нам похищенного отрока.
Старейшина отвечает, что ему ничего не известно о похищении. Он уверен, что отрока в деревне нет, ибо люди его рода не могли что-нибудь предпринять без его ведома. Чтобы у нас не было сомнений, он предлагает нам обыскать деревню.
Обыскали мы избы, облазили клети да амбары и ни с чем вернулись на берег. Однако все уверены, что Кукша где-то здесь. Скорее всего, его спрятали в лесу. Но лес велик, его не обшаришь.
Устроили мы совет, как быть: плыть дальше, смирившись с потерей Кукши, или напасть на деревню и заставить ее вернуть отрока?
Всем было ясно, что предстоящие походы в богатые западные земли без Кукши не будут столь удачны, как с ним. К тому же все мы успели привыкнуть к нему и особенно сильно почувствовали это, когда потеряли его.
Самые воинственные предлагали немедленно отомстить финнам – напасть на деревню, жителей перебить, имущество разграбить, а деревню сжечь. Кто-то из более осторожных напомнил, что в Ладоге говорят, будто у здешних финнов есть в тайных местах особые била, вроде огромных барабанов, которыми финны в случае нападения подают весть соседям. Весть мгновенно облетает всех единоплеменников, и жители окрестных деревень спешат на помощь своим. Как бы не попасть в беду, ведь вся Нева в их руках.
Хаскульд, как всегда, предложил мудрое решение. Он сказал:
– Устроим погром ночью. Внезапное ночное нападение сулит верный успех и наименьшие потери. Сейчас мы снимемся с якорей и пройдем немного вниз по реке, пусть финны думают, что мы уплыли своей дорогой. Тогда им уже незачем будет прятать Кукшу. А мы в укромном месте дождемся ночи, вернемся и нападем на деревню. Зажжем несколько домов, чтобы было светло, и начнем убивать и грабить. Я уверен, что мы найдем там и Кукшу. Покончив со своим делом как можно скорее, мы без промедления тронемся в путь и утром будем уже в море. И пусть хоть все финны этой страны, а вкупе с ними и словене и кто угодно ополчатся на нас!
Большая часть викингов одобрила предложение, но всегда есть и такие, которые сомневаются. Кто-то спросил Хаскульда:
– Разве не черное дело убивать ночью?
Хаскульд и тут нашелся. Он засмеялся и сказал:
