Ознакомительная версия.
Они погрузили на борт мешок с вяленым мясом и хлебом, небольшой бочонок воды и вытолкнули лодку в быстрину реки. Солнце уже клонилось к закату, когда они взялись за весла и направились в открытое море. Отойдя подальше от берега, они поставили небольшой квадратный парус — при этом рей раскачивался вдоль всего судна, а затем установили банки с наветренной стороны, чтобы выровнять лодку, пока ее нес северо-восточный ветер.
Ветер не стихал всю ночь, дул с переменной силой: то умеренный, то шквальный. Пока солнце все еще висело над горизонтом, Старри очень осторожно предложил подумать о том, чтобы причалить на этом непрочном сооружении из дерева и кожи к берегу и переночевать там. Но Торгрим не мог ждать, поэтому Старри настаивать не решился. А вскоре в этом и надобность отпала. Потому что, как только стемнело, стало слишком опасно наобум приближаться к усеянному скалами берегу в надежде отыскать место, где прибой не разбивался бы о камни. Поэтому они продолжали плыть.
Небо было затянуто облаками, и звезд не было видно — у Торгрима не осталось надежных ориентиров, по которым он мог бы определить курс. Он знал одно: ветер и море с тех пор, как они вышли из реки Литрим, были по левому борту лодки, поэтому он и держал этот курс, надеясь, что за ночь ничто не изменится. Он немного повернул нос курраха на восток, чтобы оставаться подальше от берега, а не приближаться к нему, и уравнять любое возможное отклонение от курса. Ему оставалось только одно — держаться, если получится, выбранного курса и ждать рассвета или шума прибоя у скалистого берега.
Сейчас же, с наступлением рассвета, он увидел, что боги были к нему милостивы, как обычно случалось, когда он пускался в дерзкие авантюры.
— Эй, Старри, потрави немного этот канат, — сказал Торгрим, кивая на парус.
За ночь они отошли от берега намного дальше, чем предполагал Торгрим, и теперь он хотел изменить курс, взять западнее.
— Да, Торгрим, конечно, но сначала я отолью, — ответил Старри.
Он вылез из одеяла, ступил на негнущихся ногах к подветренной стороне, потом взобрался на борт. Одной рукой держась за ванты, чтобы не упасть, он стянул штаны и с громким вздохом облегчился в море. Торгрим удивлялся тому, как долго Старри сдерживал себя, не желая склоняться над черными водами или, еще хуже, обнажать свое мужское достоинство перед теми существами, что прятались в толще воды.
Старри соскочил на дно курраха и протравил канат, в то время как Торгрим разворачивал нос лодки западнее. Потом Старри сменил Торгрима у руля, чтобы тот мог, в свою очередь, опорожниться с подветренной стороны. Покончив с этим, Торгрим приготовил завтрак: вяленое мясо, хлеб и вода.
Солнце поднималось все выше, согревая воздух, и хотя теплые летние деньки уже давным-давно остались позади, все равно это было приятно, когда они летели на всех парусах по ветру. Они приближались к побережью Ирландии по касательной, держа курс чуть юго-западнее. Вскоре стал отчетливо виден берег: зазубренные скалы, разбивающийся о них прибой, длинная полоска пляжа, пологие холмы дальше от моря. Солнце поднималось все выше, а с ним рассеивалась серость, становилось все теплее, и видимость улучшалась.
— Знаешь, Ночной Волк, не стоит недооценивать судоходные способности этой маленькой лодочки, — заметил Старри.
Он стоял с наветренной стороны, держась за ванты, откинувшись назад, чувствуя под ногами движение курраха, а ветер развевал его волосы. Время от времени в воздух взлетала струя соленой воды, окатывая его с головы до ног, и он радостно приветствовал ее. Если бы это был не Старри Бессмертный, а кто-то другой, такое поведение уже давно вывело бы Торгрима из себя, но Старри следовало воспринимать таким, каков он есть, и Торгрим понимал, что злиться на него бесполезно. Кроме того, стоя на борту, он уравновешивал лодку, она больше лежала на киле, а тем самым увеличивалась ее скорость.
И все же Торгрим не удержался и заметил, что они не на прогулку выехали.
— Мы не знаем, с чем столкнемся, когда догоним корабли, — сказал Торгрим. — Нашим людям может грозить огромная опасность. — Он не стал отдельно упоминать о Харальде. Как не стал говорить о том, что они уже могут быть мертвы, все до одного. Об этом он даже думать не хотел.
Но Старри в ответ только улыбнулся.
— Им может грозить огромная опасность, — согласился он. — И может завязаться кровавая битва. — Для самого Старри это был словно бальзам на раны.
Он взглянул на небо, в очередной раз его обдало соленым душем, и Торгрим обрадовался, что благодаря Старри на него самого попало мало воды. И тут Старри посмотрел вперед и воскликнул:
— Корабль!
Торгрим не сразу понял, что он сказал, настолько был поглощен своими безрадостными думами.
— Что? Где? — сразу же откликнулся он, когда до него дошел смысл сказанного.
— Вон там! — указал Старри вперед по левому борту.
Торгрим перегнулся через борт, чтобы разглядеть хоть что-то из-за ног Старри. Милях в четырех к югу от них мыс огибал драккар. Судно шло крутым бейдевиндом, отдаляясь от берега и держась ближе к востоку.
В тусклом свете деталей разглядеть не удалось, виднелась лишь серая масса на воде, но это, вне всякого сомнения, был корабль под парусами.
— Старри, ты можешь хоть что-то рассмотреть? Может быть, это «Скиталец»?
Старри ответил не сразу, он вглядывался в далекие очертания, искренне пытаясь понять, что же это за корабль, но даже его необычайно острое зрение тут было бессильно. Он покачал головой:
— Прости, Ночной Волк. Может быть, это «Скиталец». А может быть, и нет.
Торгрим нахмурился. Ему необходимо было сделать правильный выбор, но для этого не хватало сведений. Если он сменит курс и пойдет кораблю наперерез, а это окажется корабль Гримарра «Крыло Орла», тогда спасения не будет. Их со Старри убьют. Торгрим, пусть и очень устал, был не против погибнуть в бою, особенно если удастся забрать Гримарра с собой. Он был бы даже рад такому исходу. Старри, разумеется, только об этом и мечтал. Но Торгрим не хотел попусту растрачивать свою жизнь, если оставалась надежда, что он нужен Харальду. Что сыну необходима его помощь. Он не мог покинуть этот мир, пока жизнь Харальда была в опасности.
С другой стороны, если он начнет править к берегу, а корабль на самом деле окажется «Скитальцем» и будет держаться выбранного курса, удаляясь в открытое море, Торгриму никогда его не догнать. Если судно направляется в Англию, если оно исчезнет за горизонтом, а его оставят в Ирландии, думая, что он мертв, пройдет еще немало лет, прежде чем он вновь найдет свою команду. Если вообще найдет.
Он продолжал вглядываться в корабль вдали, погрузившись в раздумья, когда заметил, как изменились его очертания. Для остальных могло показаться, что широкий парус сжали, но Торгрим достаточно повидал маневров на море, чтобы понимать, что случится, когда судно повернет правым бортом. Корабль шел против течения к земле, а не направлялся в Англию, и тут Торгриму все стало ясно.
— Обрасопь парус, Старри, мы идем к берегу, — приказал Торгрим.
Без лишних слов Старри отдал брас с подветренной стороны и немного подтянул с наветренной — для этого относительно небольшого паруса особых усилий не требовалось, а Торгрим слегка подвинул в сторону весло, служившее рулем. Куррах повернулся западнее, практически перпендикулярно направляясь к берегу.
Драккар в отдалении теперь оказался по правому борту. Куррах шел с ним почти параллельным курсом, и пересечься они не могли, если только сам Торгрим этого не захочет. На драккаре никогда не решатся подойти к берегу так близко, как сможет эта легкая мелкая лодка. Прежде чем большее судно окажется на опасном расстоянии от скал, ему придется сменить галс и держаться от земли подальше. На самом деле Торгрим удивился, когда увидел галс, на который легло судно. Если бы это был его корабль, он бы попытался плыть на север вдоль побережья, и, только находясь в нескольких милях от берега, он вновь бы сменил галс и направился бы к нему.
«Наверное, у них есть причины, чтобы идти таким курсом, — подумал Торгрим, — и мне они неизвестны».
Какими бы ни были эти причины, Торгриму такой маневр был только на руку. Находясь с наветренной стороны от драккара, они со Старри смогут нырнуть между скалами, и если этим судном окажется «Скиталец», то они настигнут его, когда корабль будет идти против ветра. Но он все больше сомневался в том, что видит перед собой свой корабль. Командование взял бы на себя Орнольф или, возможно, Агнарр, но в любом случае, как и Торгрим, они держались бы подальше от берега.
Почти час драккар и куррах оставались на сходящихся курсах, но Торгрим не мог с уверенностью сказать, «Скиталец» это или нет. И тут драккар зачем-то опять сменил галс. В маневрах судна чувствовалась какая-то нерешительность. Корабль опять пошел в открытое море, оставляя побережье и куррах за кормой.
Ознакомительная версия.
