Аргентина. Полная история страны. От древности до наших дней - Антонио Фернандес

Стараясь максимально упрочить свое влияние, Хосе Рега последовательно избавлялся от тех членов правительства, которые не желали подчиняться ему, заменяя их серыми посредственностями из числа своих сторонников. В частности, были отправлены в отставку министр экономики Хосе Бер Гелбард и президент Центрального банка Альфредо Гомес Моралес, на которых держалась экономическая политика правительства. Результат не замедлил сказаться – к весне 1975 года темпы инфляции разогналась до восьмидесяти процентов, а непродуманная шоковая терапия, предпринятая новым министром экономики Селестино Родриго, привела к инфляционному шоку: в августе 1975 года цены возросли более в чем два раза по сравнению с маем. И за всем происходящим внимательно наблюдало правительство Соединенных Штатов, мечтавшее вернуть «старые добрые времена», когда иностранных инвесторов встречали в Буэнос-Айресе с распахнутыми объятиями.

В августе 1975 года президента Изабель Перон обвинили в присвоении крупных сумм со счетов правительственной благотворительной организации «Крестовый поход солидарности». Рега к тому времени покинул страну. Давление со стороны левых и «нейтральных» политиков вынудило его уйти в отставку с министерского поста в июле 1975 года, после чего Изабель Перон назначила его послом Аргентины в Испании. В январе 1976 года в отставку ушел министр внутренних дел Анхель Робледо, который после отъезда Реги был главной опорой Изабель. Вдобавок к этому у нее испортились отношения с губернатором провинции Буэнос-Айрес Викторио Калабро. Несчастная женщина, не понимавшая, что ей нужно делать, хваталась то за один раскаленный гвоздь, то за другой, и в результате совершала ошибку за ошибкой. [149]

Государственный переворот, произошедший 24 марта 1976 года, был предопределен, спланирован за полгода и даже проанонсирован в прессе без указания конкретной даты – газеты наперебой писали, что «военные скоро наведут порядок», и публиковали ехидные карикатуры на президента.

Переворот получился «мягким», можно сказать – домашним. Вскоре после полуночи Изабель села в вертолет, который должен был доставить ее из Каса Росада в президентскую резиденцию Кинта-де-Оливос (по воздуху приходилось передвигаться из соображений безопасности, поскольку в Буэнос-Айресе было неспокойно). Но вертолет приземлился на одной из ближайших на военно-воздушных баз, где Изабель была взята под арест (и оставалась под домашним арестом до июля 1981 года, когда ей было позволено уехать в Испанию).

Ближе к утру по радио и телевидению было сделано объявление: «Гражданам сообщается, что на сегодняшний день страна находится под оперативным контролем хунты верховного командования Вооруженных сил. Мы рекомендуем всем жителям строго соблюдать постановления и директивы, исходящие от военных, служб безопасности или полиции, и быть предельно осторожными, избегать индивидуальных или групповых действий и поступков, которые могут потребовать решительного вмешательства хранителей правопорядка».

Обращение было подписано главнокомандующим сухопутными войсками генералом Хорхе Рафаэлем Виделой, главнокомандующим военно-морскими силами адмиралом Эмилио Эдуардо Массерой и главнокомандующим военно-воздушными силами генералом Орландо Рамоном Агости – вся армия выступила единым фронтом. Хунта ввела чрезвычайное положение, по стране прокатилась волна задержаний левых активистов и всех тех, кого хунта считала своими противниками. Конгресс был распущен, многие депутаты подверглись репрессиям.

29 марта Хорхе Видела был провозглашен президентом. Роль конгресса при нем исполняла «карманная» Консультативная комиссия по законодательным вопросам, состоявшая из девяти старших офицеров (по три представителя от каждого вида вооруженных сил).

Администрация президента США Джеральда Форда не только приветствовала установление власти хунты, но и в определенной мере способствовала этому. «Выгода важнее принципов», – говорил мексиканский диктатор Порфирио Диас [150]. Применительно к позиции американского правительства это выражение можно было переиначить следующим образом: «Прибыль от инвестиций важнее торжества демократии».

Диктатура генерала Виделы выспренно называлась «Процессом национальной реорганизации», но ей больше бы подошло определение «Процесс национальной дезорганизации» или же «Процесс национального регресса». Министр экономики Хосе Альфредо Мартинес де Хоз, занимавший эту должность с 1976 по 1981 год, «пытался остановить понесшую лошадь, выпустив поводья из рук», иначе говоря – пытался справиться с инфляцией и прочими бедами посредством отмены государственного регулирования в экономической сфере. На первый взгляд такой подход мог показаться верным, но на деле он оказался вредным – агонизирующей экономике нужна была не свобода, а хорошо продуманные государственные меры по выводу из кризиса. Но вряд ли можно назвать «хорошо продуманными» отмену всех ограничений на экспорт и импорт – от этого выиграли иностранные компании, а не Аргентина. Да, торговля заметно оживилась, но в целом положение не улучшилось. Достаточно сказать, что за четыре года пребывания Хоза на министерском посту внешний долг возрос вчетверо, а песо обесценилось в десять раз!

Преемник Хоза Лоренцо Хуан Сигаут, прославившийся фразой: «Любой, кто ставит на доллар, проиграет!», практиковал такую непопулярную «оздоровительную» меру, как замораживание заработной платы. Неоднократные замораживания привели к тому, что реальная заработная плата рабочих стала вполовину меньше, чем при Хуане Пероне, а ведь она и тогда была не очень-то высокой. Перед рабочими замаячил призрак нищеты, что привело к многократным повсеместным забастовкам. В конце 1982 года правительству пришлось пойти на существенное увеличение заработной платы, несмотря на то что бюджет трещал по швам. Почему аргентинцы так любят исторические романы? Да потому, что им невероятно приятно читать о тех благословенных временах, когда простой гаучо утром и вечером досыта ел асадо. В период «Процесса национальной реорганизации» мясо появлялось на столах многих простых аргентинцев только по воскресеньям, да и то не каждый раз, и это в Аргентине-то!

Во внешней политике хунты главную роль играли отношения с США, немного охладевшие при президенте Джимми Картере, но восстановленные при Рональде Рейгане. В рамках так называемой «Операции Чарли» хунта сотрудничала с ЦРУ в деле оказания военной помощи правым силам в Центральной Америке.

Преследование политических противников, которым хунта занималась на всем протяжении своего пребывания у власти, получил название «грязной войны». Статистика убийств осталась тайной, но по самым скромным оценкам в ходе «грязной войны» было уничтожено (считая и пропавших без вести) не менее десяти тысяч человек, а «нескромные» оценки увеличивают это количество втрое или вчетверо. Помимо расстрелов широко практиковались «смертельные полеты», появившиеся по инициативе вице-адмирала Луиса Мария Мендии: людей сбрасывали в океан с самолетов, предварительно сделав им инъекцию наркотического или снотворного препарата, от которого они впадали в бессознательное состояние. К сожалению, далеко не все палачи впоследствии понесли заслуженное наказание, большинству удалось его избежать.

29 марта 1981 года соратники принудили