— Александр был зятем Эдуарда. Я не могу поверить в то, что он сделал это. Убийство? У нас нет доказательств, — сухо заявил он. — А теперь, когда этот человек мертв, мы их не найдем уже никогда.
Роберт понимал нежелание сенешаля верить в такое предположение. Один из ближайших советников и даже друзей короля, он первым во всеуслышание заявил, что падение со скалы было несчастным случаем. Для него это — как ножом по сердцу; признать, что он ошибался, а убийца остался безнаказанным, было мучительно стыдно. Но Роберт не желал, чтобы это помешало ему получить ответы на вопросы.
— Быть может, я сумею найти доказательства в Лондоне?
Джеймс опустил руки, и лицо его прояснилось.
— Нет. Выброси эти мысли из головы. Так будет лучше для нас обоих. Клянусь, я не могу в это поверить. Но если — да поможет нам Господь! — ты прав, то Эдуард не колеблясь устранит угрозу разоблачения в твоем лице. Ты понимаешь, что это означает? Если будут найдены доказательства его причастности к убийству короля, Эдуард будет отлучен от Церкви, как и вся Англия. Он и так едва не начал гражданскую войну, когда настоял на продолжении непопулярного конфликта в Гаскони. Только представь, как поведут себя его мятежные подданные, если об этом станет известно и им придется ощутить на себе гнев Рима?
— С восторгом представляю.
Джеймс покачал головой.
— Я всего лишь хочу подчеркнуть, что для Эдуарда это огромный риск и что он будет зубами и когтями бороться за то, чтобы ты не раскрыл его тайну. Хотя вряд ли у тебя что-либо получится. Не представляю, какие доказательства ты сможешь найти, чтобы обвинить его, прежде чем он прикончит тебя. Эдуард — опасный и непредсказуемый человек даже в обычных обстоятельствах. А каков он, если его загнать в угол?
Роберт выдержал его взгляд.
— Если он и впрямь отправил этого наемника, Адама, убить меня, что помешает ему довершить начатое, когда я прибуду в Вестминстер?
— Сдавшись на его милость, ты перестанешь представлять для него угрозу. На самом деле Эдуарду даже выгодно помиловать тебя и принять обратно. Он знает, что ты был предводителем восстания после отъезда Уильяма Уоллеса. Твоя капитуляция станет не только ударом для нашего дела, но и доказательством для его баронов, что война приносит плоды. Я предполагаю, что, в силу своей полезности, ты перестанешь быть для него мишенью номер один.
По глазам сенешаля Роберт видел, что тот и сам до конца не верит своим словам.
— Что вы скажете Ольстеру? — после долгого молчания поинтересовался он.
— Что-нибудь придумаю. Уж не правду, во всяком случае. Ее нельзя открывать никому. Ни графу Ричарду, ни твоим братьям. Никому. Завтра его закопают, — закончил Джеймс, глядя на покойника. — И эта тайна должна быть похоронена вместе с ним.
Вестминстер, Англия 1302 год
Не вытираясь, Роберт отвернулся от таза и подошел к окну. Из-за двери до него долетали приглушенные голоса слуг, переносивших последние его вещи из повозки в их новые жилые помещения. Оконные стекла искажали пейзаж за окном, разрезая на части болота, начинавшиеся сразу за дворцовым комплексом. Он крутил в пальцах наконечник арбалетной стрелы, глядя на них.
Эдуард утверждает, что нашел «Последнее пророчество» в цитадели мятежного принца Лльюэллина ап Граффада в Нефине, той же самой валлийской деревушке, в которой веком ранее были обнаружены «Пророчества Мерлина», впоследствии переведенные Гальфридом Монмутским. В своей «Истории королей Британии» Монмут описывает видение пророка, в котором тот предсказывал крах Британии, если только реликвии Брута не окажутся у одного короля. Именно в том пророчестве, которое нашел в Нефине Эдуард, и были поименованы все четыре реликвии. Вскоре после этого открытия он организовал свой Круглый Стол и создал орден Рыцарей Дракона, целью которого стало помочь ему собрать их воедино.
Корона Артура, Меч Милосердия, Посох Иисуса, Камень Судьбы; в этих священных реликвиях, происхождение которых покрыто тайной, воплощен суверенитет каждой нации, признаваемый всеми. Завладев ими, Эдуард осуществил духовное порабощение королевств, о котором он мечтал, и «Последнее пророчество» дало ему веский повод оправдывать кровопролитные войны тем, что они-де ведутся для блага всей Британии.
Роберт всегда сомневался в истинности видений Мерлина, хотя было трудно опровергнуть точность его предсказаний хотя бы в том, что касалось смерти Александра. Но теперь, после открытия, сделанного в Данлюсе, судьба и рок перестали быть единственными подозреваемыми. Что это было — исполнение пророчества или злая воля конкретного человека? Он закрыл глаза, мысленно сопоставляя даты. На первый взгляд, они совпадали — признание Маргарет наследницей Александра и его помолвка с Иоландой, покорение Эдуардом Уэльса и образование Круглого Стола. Он вполне мог отправить Адама в свиту Иоланды, чтобы тот впоследствии убил короля и сделал «Последнее пророчество» неоспоримым, доказав подданным добродетельность и праведность поступков Эдуарда. Вопрос заключался в другом — был ли текст подлинным, и Эдуард лишь стремился воплотить будущее, предсказанное на его страницах, или же он выдумал его для собственных целей? Если верно последнее, то это может погубить короля.
Если рыцари Круглого Стола узнают, что он дурачил их все эти годы, что они сделают? Пророчество было тем пламенем, что подогревало и раздувало их веру, поднимало их над тяготами кампании и гибелью людей, повышением налогов и истощением их состояний. Эдуард уже пережил одну гражданскую войну в юности, когда его соперником был Симон де Монфор, и едва не разжег новую из-за борьбы за Гасконь. И теперь — когда его казна пуста, а репутация пошатнулась после длительной, кровопролитной и дорогостоящей войны в Шотландии — сумеет ли он пережить еще одну?
Возможно, Роберту никогда не удастся доказать то, чего он боялся: что Эдуард организовал убийство короля Александра, чтобы заполучить власть над Шотландией. Но пророчество? Оно может стать тем ключом, с помощью которого он сумеет изменить судьбу королевства. Роберт видел латинский перевод, который, по словам Эдуарда, был сделан с оригинального валлийского текста: иллюстрированная книга в дорогом переплете, содержащая описания сокровищ и подвигов из легенд о короле Артуре. Но первоисточник, откуда они были взяты, король хранил в запертой шкатулке: якобы листочки, найденные в Нефине, были такими древними, что могли рассыпаться в пыль при неосторожном обращении. Однажды Роберт своими глазами видел эту черную шкатулку в усыпальнице Исповедника в Вестминстерском аббатстве, в тот самый день, когда туда была помещена Корона Артура.
