Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии

— Может быть, оно и к лучшему, — отозвался Портос. — Итак, вы с д'Артаньяном бегите к остальным и побыстрее переодевайтесь, а я буду заметать следы.

— Превосходно! А я буду вас прикрывать, — резюмировал Атос. — В любом случаем вам будет необходим ключ от камеры, а он по-прежнему у меня. — Атос слегка пошатнулся.

— Ну, вот опять, положительно вы сегодня не в себе, дорогой граф, бросил Портос, устремляясь в темноту. — Лучше ждите меня здесь.

Двое бросились туда, откуда доносились голоса мушкетеров и плясали огоньки фонарей. Портос растворился во мраке, а Атос остался у подножия Базиньеры. Он оперся о шершавый камень стены и провел рукой по лицу, словно стряхивая невидимую паутину.

— Надо было поделиться с Арамисом и Портосом, — еле слышно пробормотал он. — И все же готов поставить сто против одного, что-то не так во всей этой истории!

Однако Атосу не пришлось развить свою мысль. Темнота перед ним сгустилась и обернулась чем-то вроде трехголовой гидры.

— Это я, — произнес знакомый голос, и Атос понял, что трехглавый призрак, выступивший из тьмы, не кто иной, как господин дю Баллон собственной персоной.

— Я уже собирался осенить себя крестным знамением, Портос!

— Дело в том, что я повстречал стражника, а так как наши интересы совершенно не совпали, мне пришлось присоединить малого к этой милой компании, — скромно пояснил Портос.

Странный вид дю Баллона объяснялся тем, что под мышками он нес двоих знакомых читателю стражников, в то время как на плечах его, свесив руки по одну сторону, а ноги — по другую, раскачивался, напоминая собой знак «Золотого Руна» или дичь, несомую удачливыми охотниками, третий стражник, злой гений которого угораздил его встать на дороге Портоса.

Вдвоем они доставили всю троицу бастильских стражей на третий этаж, Атос отпер дверь камеры, а Портос присоединил свои последние трофеи к двум предыдущим. Бассомпьер вскрикнул от изумления:

— Как! Вы все еще здесь!

— Мы заметаем следы, сударь! — пропыхтел Портос, удовлетворенно отдуваясь. — Мы, знаете ли, заметаем следы…

— Жаль, что я не вхожу в число ваших друзей, шевалье, — с меланхолическим вздохом заметил маршал. — У меня такое чувство, что познакомься я с вами раньше, я бы долго здесь не загостился.

— Что ж, господин маршал, — невозмутимо ответил Атос. — Вполне возможно, что на обратном пути нас арестуют и пошлют составить вам компанию… Это даст нам возможность получше узнать друг друга, и, быть может, завязать дружбу. Если же нам удастся выбраться отсюда, то следующий визит, который мы нанесем сюда, будет ради вас.

Атос и Портос, не торопясь, вернулись к мушкетерам конвоя. Не все из подчиненных г-на де Тревиля в точности понимали, что происходило в ту памятную ночь в Бастилии, но никто не сомневался в том, что они стали участниками или, быть может, свидетелями какой-то рискованной интриги, имеющей отношение к их лейтенанту. Поэтому как только двое друзей подошли к г-ну де Феррюсаку и вскочили на своих лошадей, маленький отряд пришел в движение, и через несколько секунд все были готовы пуститься в обратный путь.

— Здесь? — тихо спросил Атос, подъезжая к г-ну де Феррюсаку. Вместо ответа тот кивком указал ему на закутанного в мушкетерский плащ всадника в шляпе с низко опущенными полями, который тотчас же по прибытии постарался затеряться среди мушкетеров и теперь прилагал все усилия к тому, чтобы ничем не выделяться из их рядов. Арамис гарцевал на своем коне подле него. Завидев Атоса и Портоса, он поднял руку в перчатке и помахал им.

— Все в порядке, — сказал Портос. — Арамис подает нам знак. А наш гасконец держится тихо как мышка. И он прав! Надо еще унести ноги из этой чертовой Бастилии.

— Итак, все на месте, господа?! Тогда вперед, — скомандовал де Феррюсак, и мушкетеры пришпорили своих коней. Впрочем, они были остановлены первым же патрулем.

— Стой! Кто идет?!

— Ну и болван! Разве ты не видишь — кто идет?! — крикнул де Феррюсак.

— Разумеется, сударь, я вижу, что вы мушкетеры короля, но таков порядок, — ответил часовой.

— В таком случае — пропусти нас и открой ворота.

— Но такой приказ может отдать только начальник ночного караула, — был ответ.

— Этого я и опасался, — заметил Атос, переглянувшись с Арамисом и Портосом. И он заставил своего коня подойти к лошади де Феррюсака. Теперь они стояли рядом — стремя в стремя.

— Если вы говорите о том офицере, в обществе которого мы сопровождали арестанта до порога предназначенной ему камеры, то он, убедившись, что узник на замке, спустился в караульное помещение. Не ручаюсь за точность, но он упоминал, что собирается посетить половину коменданта, — проговорил Атос в своей обычной манере.

Спокойный, рассудительный тон Атоса, казалось, произвел на часового впечатление.

— Хорошо, — ответил солдат. — Возможно, начальник занят и дожидаться его долго. В таком случае назовите пароль, и ворота будут открыты.

— Тысяча чертей! — прошипел де Феррюсак. — Хороши же мы, нечего сказать!

— Кажется, мы пропали! — шепнул Арамис.

— Похоже, что так, — отозвался Атос, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Подумаешь, пароль! Экая безделица, — густой голос Портоса прорезал наступившую тишину. — Этой ночью пароль в Бастилии — «Святой Франциск и Шайо». Отворяй любезный, да поживее!

Атос и Арамис снова переглянулись в немом изумлении.

Господин де Феррюсак подскочил в седле, словно подстреленный. Однако он быстро овладел собой и, нахмурившись, повторил вслед за Портосом:

— «Святой Франциск и Шайо», или ты плохо слышишь, любезный?!

— Все правильно, господин мушкетер. Эй, отоприте ворота конвою!

Тяжелые створы ворот заскрипели и медленно поехали в стороны, Мушкетеры покинули внутренний двор главной тюрьмы королевства и поскакали к следующему посту, несущему стражу у вторых ворот. Здесь пустая карета, в которой был доставлен в Бастилию маршал Бассомпьер, была тщательно осмотрена, пароля никто не спрашивал, а ворота были открыты заранее.

Проскакав по крытой галерее, ведущий к внешнему рву, не заполненному водой, а заросшему травой в рост человека, кавалькада достигла последнего рубежа, который тоже был благополучно преодолен после беглого осмотра кареты. Отряд пришпорил коней, и скоро мрачные стены остались далеко позади.

— Все круги ада позади, — произнес Арамис со вздохом облегчения и перекрестился.

— Мы все должны поблагодарить Портоса, ему мы обязаны нашим спасением, — добавил Атос, придерживая лошадь.