— Я была первой, кому Джозеф Бэнкс показал этот рисунок, по крайней мере, он так утверждал.
Она решила, что шок не такой уж болезненный, как казался вначале, выдохнула и поплыла дальше. Ее гребки становились все мощнее, пока груз прошлого не ушел совсем.
— Мы познакомились на одном из тех глупых вечеров, на которых женщины либо мечтают заполучить будущего мужа, либо сбежать от уже существующего. Мужчины же, напротив, только пьют и в большинстве своем совершенно не знают, зачем там торчат.
Я спряталась в своем обычном уголке возле клумбы, которую я заложила на участке у дома моих родителей. Это место находилось достаточно далеко, чтобы скрываться в нем от скуки вежливых разговоров, но и относительно близко, чтобы меня не обвинили в нелюдимости.
И вдруг появился он. Его впечатлило разнообразие растений, которые я высадила. Он поздравил меня с таким роскошным цветником. Когда я объяснила ему, что ухаживаю не только за этой клумбой, но и за всем участком, Бэнкс повел себя очень учтиво и извинился за свой снисходительный тон. Потом он настоял на том, чтобы я провела его по садам. Сегодня я понимаю, это был тонкий расчет, но тогда радовалась, что мужчина выказывает внимание к тому, что интересно и мне. До этого все было совсем иначе.
Вскоре мы стали друзьями, сравнивали наши коллекции растений и спорили о Линнее и Миллере. Хотя я понимала, что любая молодая и незамужняя женщина была бы рада дружеским отношениям с самым завидным женихом Англии, но находилась под определенным давлением и игнорировала как свои инстинкты, так и бесконечные советы, которые давала мне матушка. Вместо этого я считала, что наши отношения основываются не на чувствах, а на науке. Именно наши общие интересы к растительному миру сблизили нас, а не такая обыденная штука, как влюбленность.
И, конечно же, произошло неизбежное, мы впали в это жалкое состояние безумия, за которое я так презирала подружек, когда с ними случалось нечто подобное. Мы писали друг другу елейные витиеватые послания, напрасно пытаясь убедить друг друга, что наша любовь была чем-то возвышенным, хотя на самом деле она была до ужаса нормальной. Вскоре наши экскурсии по садам в окрестностях превратились лишь в предлог для встреч на выходных, давая им приличный повод.
Когда он не сделал мне предложения, я убедила себя, что совершенно нет повода волноваться. Я сама была противницей брака. Не в последнюю очередь оттого, что видела в нем лишь общественную узду, которую надевали на женщину, чтобы загнать ее в какие-то рамки. Я еще никогда не задумывалась, что в этом может быть что-то хорошее. Была уверена, что у нас с Джозефом более высокое предназначение.
Даже когда я прочла в газете сообщение о его свадьбе, мне удалось закрыть глаза на правду. Он давно предупреждал меня и объяснял, что это не более чем деловое соглашение. Поскольку речь шла о благополучии его семьи, его вынудили это сделать. Джозеф утверждал, что между нами ничего не изменится.
В доказательство он рассказывал мне о своих планах в отношении «Резолюшн». Он говорил, что предпримет второе кругосветное путешествие, и я буду сопровождать его. Мы даже сходили в порт, где он показал, какие перепланировки придумал на корабле, описывал мне дополнительную палубу, на которой у нас будет собственный салон.
Он продумал все до малейшей детали. Я заранее отправилась на Мадейру, где назвалась молодым ботаником по имени Барнетт. С Мадейры я поплыла дальше на Кабо-Верде, где и ждала прибытия «Резолюшн»; на борт этого корабля я должна была ступить ассистентом Джозефа Бэнкса. Он объяснил, что переодеться нужно только для того, чтобы попасть на борт. Мне стоило лишь взойти на корабль, и Бэнкс за бутылкой вина уговорил бы капитана Кука оставить меня.
Чтобы избежать распрей в семье, — ведь родственники наверняка захотели бы удержать меня любой ценой, — я сделала вид, будто собираюсь в гости к тетке в графство Кент. Прежде чем сесть на корабль в Портсмуте, я написала семье письмо, в котором все объяснила. Чтобы не вызвать подозрений, я взяла только деньги, которые Джозеф подготовил для моего путешествия на Кабо-Верде, и лишь немного собственных средств.
Мне пришлось пережить два морских путешествия, я две недели ждала его в изматывающей жаре на Кабо-Верде. И можете представить мое удивление, когда я увидела «Резолюшн» намного меньших размеров — и ни одной весточки от великолепного Джозефа Бэнкса, которого нигде не было.
Денег у меня оставалось мало, а корабль в Англию пришлось бы ждать несколько месяцев, мне не хватило бы средств ни на проживание, ни на обратную дорогу домой. Поэтому у меня не было другого выбора, кроме как придерживаться изначального плана, внеся в него изменения. Хотя, мне кажется, капитан Кук с самого начала догадывался о правде и любезно согласился взять меня в Кейптаун. Моя мать — голландка, я владею этим языком. Я подумала, что в Кейптауне мне будет легче, чем на Кабо-Верде. А кроме того, меня ожидало двухмесячное путешествие, в котором меня будут кормить. Кук даже предоставил мне вашу каюту, так что у меня появилась возможность как нельзя лучше скрывать истину. Даже если он и рассказывал кому-нибудь о моем перевоплощении, то до меня эта информация не доходила.
В каюте я обнаружила эскиз и сразу узнала этот цветок. Джозеф показывал мне его и обещал назвать его в мою честь по возвращении в Англию.
До сих пор я наивно надеялась, что обстоятельства оказались сильнее. Произошли события, на которые он никак не мог повлиять. Он вынужден был отказаться от своих планов. В таком случае меня можно было бы назвать всего лишь случайной жертвой судьбы.
Когда вы ворвались в мою каюту, я была, скажем так, не одета. Я тут же решила, что вы расскажете о моей тайне всей команде корабля. Но вскоре мне стало ясно, что в вашем состоянии вы едва ли могли меня разоблачить. Когда вы начали снова и снова что-то повторять про цветок, я поняла, вместо кого вас послали.
К счастью, вы потеряли сознание. Я смогла быстро одеться и только потом позвала на помощь. Вас снова положили в ваш гамак. После этого случая я до самого Кейптауна не выходила из каюты.
Вечером на празднике в садах Ост-Индской компании я познакомилась с мистером Схеллингом. Пока корабль «Резолюшн» стоял в гавани, я сочла необходимым скрывать, кто я на самом деле, выдавая себя за Барнетта. Одетая в мужское платье, я смотрела по сторонам и искала возможности заработать на обратную дорогу в Англию. До этого я слышала от капитана Кука, что Схеллинг может облегчить подобную задачу. Итак, я назначила ему встречу, объяснила, что в планировании экспедиции произошла некая ошибка и второй ботаник не нужен. Я сказала, что сэр Джозеф Бэнкс щедро отблагодарит его, если Схеллинг поможет мне вернуться в Англию.
