Выражение лица Мэссона говорило именно об этом.
— И, наверное, вы полагаете, что доктор Тунберг станет рисковать жизнью, чтобы нас забрать?
Мэссон постепенно приходил в ярость. Не только потому, что втоптали в грязь имя его друга, а еще и оттого, что в глубине души у него самого зародились такие подозрения.
— А как быть со львами или буйволами? Вы бы у них тоже выторговали особые условия? — язвительно бросил он.
Она указала на ружье, которое стояло у ствола одного из деревьев ассегай:
— Думаю, с этим я бы справилась.
Мэссон, не веря своим ушам, покачал головой.
— Ну, по крайней мере, сюда же я как-то добралась, правда? — подвела она итог. — Хотя я, оставленная всеми на Кабо-Верде, вначале и сидела без гроша. И даже весточки не получила от Бэнкса. А мог бы и написать что-то в духе: «Любимая Джейн, мне ужасно жаль, что так повернулось дело! С глубочайшим уважением, твой мерзавец сэр Джозеф Бэнкс». Думаю, до сих пор я справлялась с трудностями довольно лихо. И все пошло прахом, только когда появились вы вместе со своим паяцем, доктором этим!
— По крайней мере, я теперь знаю, как вас зовут, это может пригодиться, — ответил Мэссон. — Потому как, если бы мой паяц доктор и я случайно не проходили мимо, на вашем надгробном камне сейчас могла бы красоваться надпись, что-то вроде: «Здесь, посреди нигде, покоятся жалкие останки мистера Барнетта, слегка ботаника, частично сумасшедшего. Они, кстати, являются доказательством того, что и женщина не может выжить в Африке одна!»
Взгляд, которым одарила Мэссона Джейн, мог быть действеннее удара кулаком. Ее глаза почернели от гнева, а потом она развернулась на месте и бросилась через кусты. При этом она просто прорубала собой «просеку» в листве и ветках.
Глава 41
— Мэссон! Где же вы? — крикнул Тунберг.
Почти всю ночь он проскакал верхом и теперь стоял один посреди пустого лагеря. Полдень еще даже не наступил, а Тунберг уже был не в настроении. Он обнаружил пустую палатку и заметил на примятой траве след, исчезающий между деревьями.
Ругаясь в душе, что Мэссон не последовал его рекомендациям и не остался в лагере, дожидаясь его возвращения, он направился по тропе и все же нашел товарища.
— Вот вы где! Я уж думал, вы решили, вернуться в Кейптаун без меня, — пошутил Тунберг.
Услышав знакомый голос Тунберга, Мэссон обернулся:
— А я думал, что вы бросили нас в беде!
— Бросил в беде? — переспросил Тунберг. — Вы считаете, я просто так оставил бы вас наедине с самой красивой женщиной по эту сторону границы? Я бы не смог жить с осознанием того, что покинул ее в таком скучном обществе.
Тунберг подмигнул Мэссону и пожал ему руку.
— Как я рад вас видеть! — произнес Мэссон слишком серьезно.
И Тунберг почуял приближающиеся неприятности.
— Что случилось? Она опять вас избила?
— Хуже, она убежала.
— Убежала? Но куда? — растерянно переспросил Тунберг.
— Ох, недалеко! Она сидит там, наверху. Мы повздорили. Я ее, наверное, чем-то обидел.
Мэссон указал на одинокую фигуру. Она сидела в тени зарослей молочая на утесе, откуда открывалась прекрасная панорама долины.
— О, как мило, мистер Мэссон! Но теперь у нас нет времени на ссоры между влюбленными, у нас много дел.
— Вы нашли лошадей?
— Еще лучше! Вероятно, я вообще спас все дело! — Тунберг расплылся в улыбке. — Сейчас все объясню, только поговорю с нашей мисс Чванливастью в ее неприступном убежище. Но до этого я хотел бы вам кое-что отдать, наверное, это принадлежит вам. Я нашел это среди обломков фургона. — Он протянул Мэссону небольшой пакет, обернутый в вощеную ткань. — На этот раз постарайтесь внимательнее за ним следить.
Мэссон развернул ткань и взял в руки свой дневник. Как владелец дневника, он был зол на то, что тот был испачкан и растрепан. Но потом Мэссон раскрыл обложку, пролистал страницы, посмотрел эскизы своего сада и записки, которые делал на борту «Резолюшн», — все сохранилось. Страницы, на которых он рисовал возможные очертания цветка для королевы, карты Фолс-бей и пометки были вырваны. Он развернул обложку в поисках доклада капитана Кука и ничего не обнаружил.
— Я не знаю, как вас благодарить.
— Вы отблагодарите меня, если заполните дневник новыми рисунками растений, которые мы обязательно обнаружим на обратной дороге в Кейптаун. И есть одно растение, которое наверняка вас заинтересует.
Последние слова заглушил ветер, потому что Тунберг был уже на полпути к Джейн, которая так и не сдвинулась с места.
Мэссон смотрел ему вслед. Фрэнсису казалось, что он может помешать, поэтому он вернулся в лагерь, где еще раз перелистал оставшиеся страницы дневника.
Сидя у самых углей затухшего костра, он горевал, что все предыдущие эскизы цветка пропали. Одновременно он облегченно вздохнул, что страницы, из-за которых ему грозила тюрьма, тоже исчезли. Без этих компрометирующих страниц в его дневнике обвинением будут только слова Схеллинга.
Вдруг Мэссон услышал шаги и, не отрывая глаз от дневника, произнес извинения, которые прокручивал в голове все утро:
— Прежде чем мы с вами продолжим ссору, леди Соммертон, хотел бы вам сообщить, что мне действительно очень жаль.
Он рассчитывал увидеть Тунберга и Джейн, но когда оглянулся, то столкнулся нос к носу с Эулеусом. Тот хмуро смотрел на Фрэнсиса, его лицо и одежда были в копоти. Он напоминал только что вырвавшегося из ада демона.
Мэссон не двигался, но глазами искал ружье, которое все еще стояло у ствола дерева. Фрэнсис был ближе к нему, чем Эулеус, но, как раз когда Мэссон обдумывал свои шансы — удастся ли схватить оружие и выстрелить, — он услышал приближающихся Тунберга и Джейн. Отчетливо доносился их оживленный разговор.
— Тунберг! — крикнул Мэссон, выпустил из рук дневник и бросился к ружью.
Фрэнсис добежал до дерева, схватил ружье и одним движением приложил к плечу. Повернувшись, Мэссон взял на прицел Эулеуса; причем он считал, что туземец в любую секунду может броситься на него. Но Эулеус не сдвинулся с места, а лишь угрюмо смотрел на него. Мэссон получше прицелился, направил ствол в грудь Эулеусу и уже приготовился спустить курок.
— Нет, Мэссон, подождите! — Тунберг выбежал на поляну и, раскинув руки, встал между Фрэнсисом и туземцем. — Опустите оружие, Мэссон, пожалуйста.
Фрэнсис медленно опустил ружье. Тунберг подошел и взял ружье у него из рук.
— Ага, точно, как я и предполагал: оно на полувзводе, — неодобрительно хмыкнул швед, перепроверив оружие. — Я надеялся, что вы лучше усвоите мои уроки, Мэссон. В конце концов, вы могли находиться в опасной для жизни ситуации!
