ГЛАВА XIII. Закон прерий
Окрестности пещеры, в которой жил Чистое Сердце, изменились за последнее время. Начиная от входа в нее и на довольно значительное расстояние все деревья были срублены и земля очищена. Тут стояло от полутораста до двухсот шалашей из раскрашенных в разные цвета бизоньих шкур. Все племя команчей расположилось здесь лагерем.
Трапперы, охотники и команчи сошлись между собою как нельзя лучше.
Посреди этого селения возвышался вигвам совета, увенчанный множеством скальпов, воткнутых на длинные шесты. Он был значительно больше всех остальных, и в нем постоянно горел большой костер.
Необыкновенное оживление заметно было в лагере. Индейцы, раскрашенные боевыми рисунками, вооруженные как на войну, казалось, готовились к битве.
Охотники, одетые в самые лучшие костюмы, чистили оружие, как будто оно должно было скоро понадобиться им.
Несколько человек стояло около привязанных и совсем уже оседланных лошадей.
Краснокожие и белые ходили то туда, то сюда и озабоченно переговаривались о чем-то.
И, что еще страннее, караульные были расставлены кругом лагеря — мера, к которой никогда почти не прибегают индейцы.
Видно было, что готовится что-то необычайное. А между тем нигде не видно было Чистого Сердца, Черного Лося и Орлиной Головы.
Весельчак распоряжался всеми приготовлениями и время от времени переговаривался со старым вождем команчей — Солнцем. Оба они были чем-то сильно озабочены; лица их были серьезны, брови нахмурены.
В этот день кончался срок, назначенный Уактено.
Осмелится ли он прийти? Или, может быть, он только похвастался, что придет?
Знавшие бандита достаточно хорошо, а таких было очень много, стояли за то, что он исполнит свое обещание.
Каковы бы ни были его недостатки, нельзя было отрицать, что он безумно смел и обладает железной волей.
На его слово можно положиться. Он не отступит ни перед чем и во что бы то ни стало сдержит его.
И чего же ему, в сущности, бояться? Враги не страшны ему, так как генерал у него в руках. Он его заложник и отвечает за него своей жизнью.
Было около восьми часов утра. Солнце сияло на безоблачном небе, и ослепительный свет его заливал прерию.
Хесусита и Люция вышли из пещеры в сопровождении Эусебио.
Обе они были бледны и грустны. Лица их казались утомленными, а глаза покраснели от слез.
Весельчак тотчас же подошел к ним.
— Мой сын еще не вернулся? — тревожно спросила Хесусита.
— Нет еще, сеньора. Но не беспокойтесь: он скоро будет здесь.
— Я не могу не бояться. Может быть, с ним что-нибудь случилось, и это задержало его.
— Нет, нет, этого не может быть. Я только ночью ушел от него, чтобы успокоить вас и передать всем нашим его приказания. Никакой опасности не предвиделось, когда я оставил его, и вам нечего тревожиться.
— Увы! — сказала Хесусита. — Вот уже двадцать лет, как я не знаю ни минуты покоя. Каждый вечер я с ужасом думаю о том, что, может быть, наутро не увижу сына! Неужели Господь не сжалится надо мною?
— Успокойтесь, сеньора, — прошептала Люция, целуя ее. — Если Чистое Сердце и подвергается опасности, то только потому, что хочет спасти моего дядю. О, дай Бог, чтобы ему это удалось!
— Мы скоро узнаем все, — сказал Весельчак. — Положитесь на меня: я не стану обманывать вас.
— Да, вы добры и любите моего сына. Вы не были бы здесь, если бы ему грозила опасность.
— Конечно, не был бы. Благодарю вас за хорошее мнение обо мне, сеньорита. Теперь я еще ничего не могу сказать вам; но, умоляю вас, будьте потерпеливее. В настоящую минуту Чистое Сердце заботится о счастье сеньориты.
— О, да! — сказала Хесусита. — Он всегда неизменно добр и великодушен.
— Потому-то и называют его Чистым Сердцем, — прошептала, краснея, Люция.
— И он вполне достоин этого прозвища! — воскликнул Весельчак. — Я жил с ним долго, знаю его хорошо и могу лучше всякого другого оценить эту благородную натуру!
— Теперь мне приходится поблагодарить вас, Весельчак, за хорошее мнение о моем сыне, — сказала Хесусита, пожимая ему руку.
— Я только отдаю ему справедливость, сеньора. Если бы все охотники походили на него, жизнь в прериях была бы совсем другая!
— Что же он не возвращается? — снова сказала Хесусита. — Время идет, а его все нет.
— Теперь он уже скоро вернется, сеньора.
— Я хочу увидеть его и поздороваться с ним прежде всех.
— К несчастью, это невозможно.
— Почему же?
— Потому, что ваш сын не желает, чтобы вы и сеньорита присутствовали при сцене, которая будет происходить здесь. Он просит вас ждать его в пещере.
— Но как же я узнаю, спасен ли мой дядя? — тревожно спросила Люция.
— Вы тотчас же узнаете это, сеньорита. А теперь вам нельзя оставаться здесь. Ради Бога, уходите в пещеру!
— Да, так будет лучше, — сказала Хесусита. — Пойдемте, моя дорогая, — прибавила она, улыбаясь Люции. — Мы должны исполнить желание моего сына.
Люция беспрекословно последовала за ней.
— Как счастлив тот, у кого есть мать! — прошептал Весельчак, вздохнув и провожая глазами двух женщин, входивших в пещеру.
Вдруг послышался предостерегающий крик караульных; индеец, стоявший около вигвама совета, тоже крикнул.
Услышав этот сигнал, бывшие на совещании вожди команчей вышли из шалаша.
Охотники и индейские воины схватили оружие и выстроились по обе стороны от него.
Облако пыли быстро неслось к лагерю.
Оно рассеялось, и показалась группа всадников, мчавшихся во весь опор.
Впереди скакал на великолепной вороной лошади человек, которого все тотчас же узнали.
Это был Уактено. Он сдержал свое слово и приехал требовать исполнения гнусного предложения, сделанного им три дня тому назад.
Когда воины или охотники приближаются как гости к какому-нибудь селению, хозяева обыкновенно выезжают к ним навстречу и с громкими криками стреляют в воздух. Таков обычай прерий.
Но на этот раз не было ничего подобного.
Команчи и охотники стояли неподвижно и молча ждали приближения бандитов.
Эта холодная встреча не удивила Уактено. Он сделал вид, что не заметил, как недружелюбно принимают его, и смело въехал в селение. За несколько шагов от вождей, поместившихся перед вигвамом совета, всадники, сдержав лошадей на всем скаку, сразу остановились как вкопанные.
Такая ловкость не прошла незамеченной. Охотники, знатоки по части верховой езды, были поражены искусством своих врагов и едва удержались от восторженных криков.
Как только бандиты остановились, воины и охотники, стоявшие по обе стороны от вигвама, сошлись вместе и сомкнулись позади них.
