– Приношу свои извинения, – с фальшивой улыбкой проговорил Гумуштагин.
– Хорошо, – сказал Нур ад-Дин. – А теперь вернемся к нашим проблемам. Моя мудрая жена, Азимат, говорит, что нам следует расположиться в садах, к западу от города. – Он показал на соответствующее место на карте. – Я согласен. Отсюда мы и начнем осаду.
Апрель 1154
Дамаск
Джон ехал рядом с Юсуфом во главе колонны воинов, которая растянулась на несколько миль по безводным пологим холмам. Впереди и внизу раскинулся город Дамаск, толстые стены которого возвышались над зеленеющими фруктовыми садами, окружавшими город. Прищурившись, Джон разглядел на стенах солдат в кольчугах и шлемах, блестевших на солнце. Он сильнее сжал в руках поводья, когда вспомнил свое первое посещение Дамаска и исход обреченного крестового похода.
– Он очень красив, верно? – спросил Юсуф, указывая на город.
– Вид покажется тебе куда менее вдохновляющим, когда ты окажешься под его стенами, – ответил Джон. – Дамаск не будет легким трофеем.
– Но как он сможет сопротивляться армии, собранной Нур ад-Дином?
Джон нахмурился:
– Такие же мысли были и у крестоносцев.
Дальше они ехали молча, следуя за Нур ад-Дином и Ширкухом. Туран также находился рядом, но старался держаться от Юсуфа как можно дальше. У подножия холма Нур ад-Дин остановил свою лошадь.
– Мы разделим армию на колонны и захватим сады, – сказал им он. – Сегодня мы разобьем лагерь под стенами города.
Армия спустилась со склонов и разделилась на колонны, которые по тропам направились к садам. Ширкух и Туран уехали направлять колонну, но люди Юсуфа остались, чтобы сопровождать Нур ад-Дина. Когда Джон смотрел, как они строятся в колонну по четыре всадника в каждом ряду, он вдруг вспомнил Одноглазого, поедающего манго, и копье, вонзившееся ему в грудь.
– Мне это не нравится, – сказал Джон Юсуфу. – Сады могут стать смертоносной западней. Во время крестового похода мы потеряли здесь четверть наших воинов.
– У нас нет выбора. Мы выполняем приказ и рассчитываем, что Аллах нас защитит.
Колонна продолжала двигаться вперед с Нур ад-Дином во главе, вслед за которым следовали Юсуф и Джон. Джон ехал, положив ладонь на рукоять меча и внимательно наблюдая за низкими глиняными стенами, пытаясь разглядеть вражеских воинов, которые могли за ними прятаться. Однако он видел лишь листья финиковых пальм, шелестящие на ветру, и слышал щебет птиц вперемежку с топотом копыт.
– Что-то здесь не так, – прошептал он. – Где люди Муджир ад-Дина?
– Возможно, он отвел их за стены Дамаска, чтобы защищать город, – предположил Юсуф.
Между тем приближающиеся стены Дамаска казались все более высокими. Воины Нур ад-Дина направлялись к Баб эль-Фарадис, Вратам Рая, которые вели в город со стороны садов. Это было массивное сооружение, вдвое выше окружавшей его стены. Над воротами столпилось множество воинов с луками в руках. Джон нервно сжимал рукоять меча, а Нур ад-Дин вел их все дальше вперед. Еще несколько шагов, и вражеские лучники смогут в них стрелять.
– Что делает Нур ад-Дин? – проворчал Джон. – Сейчас нас всех прикончат.
– Эмир Муджир ад-Дин не осмелится позволить своим лучникам стрелять в Нур ад-Дина, – ответил Юсуф. – Сначала они будут вести переговоры. И только после этого начнется сражение.
Наконец в тридцати шагах от ворот Нур ад-Дин остановил свою лошадь.
– Люди Дамаска! – громко закричал он. – Ваш эмир предал вас. Он отказался присоединиться ко мне в войне с христианами. Он нарушил клятву, чтобы заключить мир с франками. Он не заслуживает вашей верности. – Он помолчал, выравнивая дыхание, а потом продолжил: – Откройте ворота передо мной! Я пришел в Дамаск!
Наступила тишина, которую нарушало лишь ржание лошадей и далекие трели птиц. Воины на стенах застыли. Затем заскрипели петли, и ворота открылись. Из них выехал человек без оружия, одетый в шелковый церемониальный халат. Когда он подошел ближе, Джон узнал в нем отца Юсуфа, Айюба. За ним шагали четверо пеших воинов, которые вели пленника в цепях. Это был молодой человек с пухлыми щеками и тщательно подстриженной бородкой. Процессия остановилась перед Нур ад-Дином.
– Приветствую вас, мой господин, – сказал Айюб и поклонился, не слезая с седла. – Город ваш. Знать Дамаска пришла засвидетельствовать вам уважение. – Он указал на мужчину в цепях. – И они прислали эмира Муджира ад-Дина.
– Подведите его ко мне, – сказал Нур ад-Дин.
Айюб махнул рукой, и эмира вывели вперед.
– Да благословит вас Аллах, – сказал Муджир ад-Дин, неловко кланяясь из-за цепей на его запястьях. Он выпрямился, нервно облизывая губы. – Добро пожаловать в мой город.
– Это уже не твой город.
– Да, господин.
– Ты поступил неправильно, когда пошел против меня, – сказал ему Нур ад-Дин. – Но я великодушный человек. Ты будешь эмиром Хома и отправишься со мной воевать против франков.
Муджир ад-Дин снова поклонился.
– Благодарю вас, господин.
– Освободите его, – приказал Нур ад-Дин, и с эмира сняли цепи. – А теперь войдем в мой город. – Он пришпорил своего скакуна и въехал в открытые ворота.
Айюб пристроился рядом с Нур ад-Дином, Юсуф и Джон поехали за ними. Люди на воротах приветственно кричали, сверху полетели лепестки роз.
– Знать Дамаска рассчитывает, что ей заплатят из казны за предательство их господина, – сказал Айюб Нур ад-Дину. – Кроме того, будет разумно заплатить мамлюкам, чтобы обеспечить их верность.
Нур ад-Дин кивнул.
– Ты хорошо потрудился, друг мой. Ты будешь правителем Дамаска.
– Благодарю вас, малик.
– Малик? Я не король, Айюб, а лишь слуга Аллаха.
Несмотря на скромные слова, произнесенные Нур ад-Дином, Джон видел, что с его губ не сходит улыбка, когда он под дождем из розовых лепестков въезжал в город.
* * *
В тот вечер Юсуф принял в участие в пире, который проходил в зале со сводчатым потолком, в самом центре дворца Дамаска. В последний раз он был здесь в детстве, во время неудавшейся осады франков. Теперь, как и в тот раз, они с Тураном сидели рядом, слева от помоста эмира. Тогда Юсуф испытывал благоговение перед эмиром. Теперь кресло на помосте занимал его отец, кивая командирам и сановникам Нур ад-Дина, которые входили и усаживались по краям круглого зала.
Последним вошел Нур ад-Дин и махнул Айюбу рукой.
– Пожалуйста, друг мой, садись. Ты это заслужил.
– Это большая честь для меня, мой господин, – сказал, усаживаясь, Айюб.
Нур ад-Дин присоединился к нему на помосте, потом махнул своим вассалам, и они также сели.
Юсуф нахмурился. Его отец сумел открыть ворота города при помощи предательства и взяток. Подобная тактика едва ли заслуживала поощрения. Он перехватил взгляд Айюба и отвернулся.
Пиршество продолжалось много часов, подавались десятки разных блюд. Юсуф и Туран ели молча, стараясь не смотреть друг на друга. Трапеза приближалась к концу, когда Айюб встал и поднял руки, призывая гостей к тишине.
– Друзья, я приветствую вас всех. А особенно нашего господина Нур ад-Дина, эмира замечательных городов Алеппо, Мосула и Дамаска, королевства более великого, чем владения самого султана сельджуков. Нур ад-Дин исполнил мечту своего отца, сумел объединить наши земли, и сегодня я приветствую его, как малика, эмира эмиров, короля Сирии. И пусть Аллах остается неизменно к нему благосклонен!
Собравшиеся принялись стучать ладонями по полу и кричать:
– Малик! Малик! Малик!
Нур ад-Дин жестом остановил крики и встал. Все гости также поднялись на ноги, когда он сошел с помоста и направился к центру круглого зала, где оглядел собравшихся мужчин.
– Малик, – сказал он и улыбнулся. – Так тому и быть. Но похвалы достоин не я, а Аллах. Все мусульмане должны объединиться против франков. Айюб, мой верный слуга, сумел передать Дамаск в мои руки, не пролив ни капли крови. Мог ли он совершить такое чудо без благословения Аллаха? И почему, друзья мои, Аллах нам помогает? Только по одной причине: Он хочет, чтобы мы освободили священный город Иерусалим и сбросили захватчиков-франков в море. Мой отец сделал первые шаги в этом направлении, когда покорил христианское королевство Эдесса. Теперь, когда мы объединились, я завершу начатое им дело!
