ты пропал куда-то, – так же шёпотом объяснила Эй-Нефер. – Знаешь, как жрать хочется!
– Ты слышала? – спросил Шере напряжённо.
– Так, обрывки какие-то. Про мертвецов. Вроде отец твой убил кого-то в Унуте?
Шере даже онемел.
– Да ты что! – возмутился он. – Мой отец никого не убивал!
– Ну кто-то другой убил, – невозмутимо ответила Эй-Нефер. – Тебе-то что до того?
Шере промолчал. Эй-Нефер уселась на циновку под сикомором и, чавкая, уплетала лепёшки.
– Правда, что ли, с утра не ела? – спросил Шере.
– Ну да. Да я вообще не каждый день ем, так-то я привычная.
– А почему ты всё-таки домой не идёшь?
– А что там делать? – беззаботно ответила девочка. – Еды всё равно не дадут, а стянешь что-нибудь, – побьют. Так уж лучше на базаре своровать, там хоть убежишь…
– Как побьют? – оторопел Шере. – Почему за еду побьют? Они же твои кто… Дядя, тётя…
– Ну да, а толку-то? Не мут же.
– А что с твоей мут случилось? – спросил Шере, решив выслушать версию Эй-Нефер.
– Да всем известно, что случилось, – сказала она. – Её съел крокодил.
Небо уже стало светлеть, и в тусклом свете Шере увидел профиль Эй-Нефер. Шере показалось довольно приятным смотреть на неё, ему даже захотелось коснуться её щеки, и он, испугавшись этого желания, тут же немного отодвинулся. Девочка тем временем продолжила:
– Когда итеф6 умер, нам стало нечего есть. Мут не могла одна обрабатывать землю, а мне было всего два или три года.
– А ты видишь его Ка7? Итефа, – спросил Шере.
– Нет, знаю только, что умер от каких-то судорог. Мут сначала пыталась поливать поле, но сил не хватило. Тогда она приспособилась ловить рыбу. Часть мы съедали сами, а другую она меняла на базаре. И немного выращивали ячменя и полбы… на лепёшки, – Эй-Нефер замолчала.
– Ну? А дальше? – поторопил её Шере.
– А дальше она брала меня с собой на реку и пока с лодки ловила рыбу, я плескалась у берега. Вдруг – голова крокодила и мама, которая выпрыгивает из лодки. Дальше я выскочила на берег, а Хапи стал весь красный как перед разливом…
Шере стало жаль её.
– Ну а дядя с тётей – они же приехали, беспокоясь о тебе?
– Как же, беспокоясь! – возмутилась Эй-Нефер. – Они сюда постоянно рвались, но мут их не хотела. А когда мама… – девочка запнулась, – они тут же припёрлись и поселились тут. Нет, сначала они были даже заботливыми… до того, как последний сеш8 ушёл.
Наступила тишина. Эй-Нефер дожевала очередную лепёшку, а оставшиеся завернула в кусок грязной ткани, который извлекла из-за пазухи.
– На ужин… – сказала она.
На восточном горизонте появился свет, предвещавший скорое появление солнечной ладьи.
– Послушай-ка, – сказала Эй-Нефер. – У тебя ведь отец грамотей, да?
В Мер-Нефере все приходили к Сафу, когда нужно было что-то написать или прочитать.
– Ну… – согласился Шере. – Он и меня учит читать и писать.
– И что, правда, Ра по ночам плавает в своей ладье через Дуат?
– Конечно, – уверенно ответил Шере. – Мёртвым тоже нужно тепло и свет.
– А Апопа он зачем убивает?
– Апоп выпивает воду из Хапи, чтобы помешать Ра плыть через Дуат…
– Враки! – выпалила девочка. – Я каждую ночь сплю у реки и ни разу не видела, чтобы её воды куда-то делись.
– Так это же про Хапи загробного мира… – неуверенно пояснил Шере.
– А с нашим он связан?
– Ну да… Я потом у отца разузнаю.
– А правду говорят, что когда Хапи покраснеет за один день, придёт спаситель мира и сделает всех в Кемте счастливыми?
– Ага, так боги сказали, – подтвердил Шере. – Прекратится вражда и война между Сетом и Хором9. Только когда это будет… может, итеф знает…
Эй-Нефер посмотрела на него и сказала:
– Кого же всё-таки он убил в Унуте?
– Да не он, – снова возразил Шере. – Он просто видел как убили жреца и убежал.
– И теперь что? Убийца нашёл его? Чего он там бубнил полночи?
Шере молчал, не зная, стоит ли делиться услышанным.
Эй-Нефер толкнула его в плечо.
– Ну давай, малёк. Рассказывай, что знаешь.
Шере повернул к ней голову. В мягком свете восхода её чумазая физиономия была чем-то привлекательна. В уголке рта застряла крошка, Шере протянул руку и смахнул её. И ему почему-то захотелось поделиться с Эй-Нефер своими переживаниями.
– Да мертвец какой-то… – прогундел он взволнованно. – Отец встретил его на базаре и говорит, что это тот самый жрец, которого убили. А я думаю – зачем он пришёл сюда? Может, чтобы меня утащить?
– А ты-то ему зачем? – опешила Эй-Нефер.
Шере растерялся. Действительно, зачем?
– Мертвяки всегда утаскивают сыновей! – ляпнул он.
Эй-Нефер рассмеялась. Смех её был странный, словно и не её вовсе. Голос у немху был низкий, грудной, а смеялась она тоненько, заливисто и даже с какими-то трелями.
Шере обиженно посмотрел на неё и вдруг резко и сильно толкнул обеими руками так, что она опрокинулась навзничь.
– А ну пошла вон отсюда, – выкрикнул он. – Смеётся она… А я ещё пожалел её…
Эй-Нефер поднялась с земли, отряхнулась и посмотрела на Шере:
– Ишь ты, какой злобный, – иронично сказала она, затем повернулась и пошла прочь. Подойдя к воротцам, она обернулась:
– А жалеть меня не надо, у меня всё хорошо. Лучше, чем у тебя! – воскликнула Эй-Нефер и скрылась за оградой.
Сноски:
1 – То есть, стал вспоминать.
2 – Немху (nmhw) – сирота.
3 – Себек (sbk) – бог воды и разлива Нила. Изображался крокодилом или человеком с головой крокодила.
4 – То есть, задумался. В раннединастическом Египте и позже мышление воспринималось как диалог со своим Ка или персонализированным божеством (см. прим. 54).
5 – Мут – мать.
6 – Итеф – отец.
7 – Видеть чей-то Ка – вспоминать.
8 – Сеш – писец. Писцы в Древнем Египте оформляли во владение земли и усадьбы как современные нотариусы.
9 – При фараоне II династии Перибсене произошло разделение объединённого Египта. В Нижнем Египте поклонялись Хору, а в Верхнем – Сету. Фараон Хасехемуи на протяжении 48 лет своего правления занимался объединением страны.
3. Мер-Нефер. 62 дня до разлива. Настойчивый зов
Утром, после завтрака Саф подозвал к себе младшего сына.
– Готовься, сакет1. После урожая поедешь в Унут, – без обиняков заявил отец и пристально посмотрел на Шере, ожидая реакции.
Шере сначала растерялся, потом напугался. Опять этот Унут?! Это тот самый город, откуда сбежал отец, где жрец – мертвяк Хамерут. Отец всё-таки решил отдать его этому мёртвому и страшному человеку, которого сам боится! А вдруг это вообще город мертвецов?
Ка уже рисовал Шере страшные картины жизни среди мертвецов, почему-то непринятых в Дуат и потому злобных и опасных. Он всхлипнул, и из глаз его, помимо воли, брызнули слёзы.
Отцу это не понравилось. Он нахмурился.
– Что такое?!
Шере опустил голову и начал размазывать по лицу слёзы вперемежку с соплями.
– Там… там… там же нет никого, – сквозь всхлипы бормотал он. – А где я там буду жить? А что есть? Ты хочешь выгнать меня из дома? Это из-за того, что я вчера
