к Николаю Александровичу, чтобы расслышать, что он говорит.
— Столько всего тебе рассказать нужно, Сашка, да если только попытаюсь, так и умру, — усмехнулся он.
Не знаю что хотел услышать, но меня аж досада взяла. А чего он до этого мне ничего не рассказывал? Было ведь время.
— Жаль раньше не знал, — прошептал император, будто прочитав мои мысли.
— У вас было видение? — догадался я.
— Ты главное не отступай, — Николай Александрович приподнял вялую кисть и положив её мне на плечо, на удивление сильно сжал. — Как бы страшно не было, ни шагу назад. Ты должен быть железным. Весь мир на тебя будет смотреть, и он должен видеть помазанника божьего. Сильного, уверенного в себе и своей империи.
Рука императора безвольно соскользнула с моего плеча.
— Что вы видели? — спросил я.
— Ты скоро и сам всё увидишь, — уголок рта Николая Александровича слегка искривился. — Я, может, недельку протяну ещё, но теперь ты решаешь. Я совсем плох.
Ничего внятного, император так и не сказал. Я пробыл с ним до тех пор, пока он не уснул. Но когда я собрался уходить, он окликнул меня на пороге:
— Времени у тебя совсем мало. Ты закончи личные дела. Потом совсем не до того будет.
Я едва подавил в себе порыв задержаться и расспросить его подробнее. Всё равно ничего не добьюсь. А терзать расспросами умирающего, как минимум негуманно. Ему нужен отдых.
* * *
На пути к покоям. меня снова перехватил Трофим:
— Ваше высочество, вас к телефону вызывает его высокопревосходительство генерал Кутепов.
Я лишь кивнул и молча последовал за слугой.
— Добрый вечер, Александр Павлович.
— Эх, хотел бы пожелать того же, но вечер не добрый, — угрюмо ответил Кутепов.
— Что стряслось? — устало спросил я.
— Снова газетчики отличились, — ответил он. — Вышла вечерняя газета, в которой расписана гибель вашего друга Андерсона.
— Как это? Вы журналистов выпустили что ли?
— В том то и дело, что нет. Я уже занимаюсь, вопросом. Один мой агент заявил, что новость была готова ещё утром, пока Андерсон на ваши вопросы отвечал.
— И это конечно же тоже есть в газете, верно? — уточнил я.
— Если вы про вашу косвенную связь с этим, то да, верно. Кто-то слишком уж умный против вас играет. Вот я доберусь до этого умника…
Я услышал характерный стук кулака по столешнице.
— Вы лучше скажите, ка допустили такое? — хмуро спросил я. Лишнего я бы себе не позволил, но орать мне хотелось.
— Виноват, — сокрушённо ответил генерал. — Да у меня весь день всюду беспорядки на улицах, будто сами не знаете. Только и успеваю что людей рассылать.
— Что еще за беспорядки? — удивился я.
Генерал вздохнул.
— Всё из-за начавшейся войны Франции и Германии. На улицы высыпали студенты, этих уважаемых государств и устраивают массовые драки всюду где встретятся. Едва в императорской библиотеке пожар не устроили. А наши студенты решили устроить митинги в поддержку бедной Германии и тоже попали под раздачу. Такая же ситуация в Москве, Екатеринбурге и еще в ряде городов, где в газетах напечатали новости о войне.
Да уж, час от часу не легче. Чувствую, мои вопросы у него не на первом месте. Вот и трещит по швам решение дать одному человеку в управление МВД и охрану императорской семьи.
— Вы бы поостереглись пока в город выезжать. Мало ли что.
Уровень раздражения во мне вырос настолько, что я едва не нагрубил Кутепову, с его пожеланиями, что мне делать.
— Вы лучше скажите: к Сангушко людей приставили? — спросил я.
— С Романом Владиславовичем я уже разобрался, — отмахнулся Генерал.
— Что значит, разобрались? — удивился я.
— Всё изучил, всё проверил лично, — заверил он меня.
— Когда вы успели? Даже двух дней не прошло!
— Мне много и не надо. И скажу я вам, это кристальной чистоты человек. Можете доверять ему так же как и мне.
— Что значит, как и вам? Он что, в курсе сложившейся ситуации?
— Нет, вы что? Это информация немалый риск. Такое лучше вообще никому не говорить, а нам и вовсе позабыть.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь подобрать слова для ответа. После небольшой паузы, сделал ещё один глубокий вдох.
— Александр Павлович, — произнёс я максимально мягким тоном на который был сейчас способен. — Вы занимайтесь митингами, это дело очень важное, а для меня выделите какого-нибудь надёжного человека. Необязательно самому этим заниматься. Того же Мезинцева. Он человек надёжный. Только полномочия ему дайте.
Идея пришла неожиданно и показалась мне очень удачной. Мезинцев сейчас и так выполняет подобные задачи, вот только неофициально. А так Кутепов развяжет ему руки и позволит действовать открыто.
— Мезинцева? — хмуро спросил генерал.
— Да, отличный кандидат. Пускай и Андерсоном занимается и главными редакторами.
— Я узнаю у Владимира Викторовича, сможет ли он этим заняться.
— Спасибо вам, — выдохнул я.
Теперь главное чтобы Кутепов не заподозрил чего-то.
Разговор с Кутеповым меня озадачил. Паранойю я старательно отгонял, но градус напряжения от этого не падал. Ещё и пространное замечание от Николая Александровича. Неужто он намекал на то, что мне лучше сейчас решить вопрос с Мариной? Я едва не усмехнулся. Очень маловероятно, что он имел в виду именно это, но подобное пожелание как минимум порадовало бы меня и принесло некоторое облегчение.
Чтобы унять напряжение, я тридцать раз присел, а потом и отжался. Ещё в прошлой жизни, такая гимнастика не раз помогала собраться с мыслями и прийти в себя.
Я решил сегодня ничем себя больше не занимать, однако у Трофима было иное мнение.
Слуга снова постучал в дверь, а когда я прокричал «войдите!», тот объявил, что меня просит к телефону Мезинцев.
— Владимир Викторович, здравствуйте! — поприветствовал я полковника, решив обойтись без того, чтобы называть этот вечер добрым.
— Добрый вечер, Ваше высочество, — вопреки моим убеждениям поздоровался полковник. — Не знаю как вы договорились с Александром Павловичем, восхищён вашим даром убеждения.
— Не такой уж добрый этот вечер, — пробормотал я.
— Как сказать, — хитро улыбнувшись произнёс он. Видеть его лица я не мог, но голос выдавал хитрую ухмылку.
— Выкладывайте, — нетерпеливо потребовал я.
— Копают под вас, ваше высочество, — протянул он. — Причём, подкопы со всех сторон. Во-первых, видел я и сегодняшние газеты, правда не удивился, я наверное самый первый о повешанном узнал, жаль отреагировать не успел. Но ничего. Мой человек второй день работает. Все три газеты, принадлежат одному лицу, Фёдору Замятину. Не во всех изданиях он числится как владелец, но команды поступают от него, и перечить никто не решится. Редакторы его боятся как огня, потому как частенько устраивает публичные порки.
