К вечеру всё было готово, и мы отправились на встречу с Гансези Уно уже втроем. Впрочем, увидев, что Найтли явилась не одна, здоровяк не повел и глазом. Удостоив нас одним общим кивком, он положил мощные ручищи на стол и, понизив голос, высказал свои последние пожелания. Получив от меня половину ранее оговоренной суммы, Гансези заявил, что, поскольку точного часа их с Морганом появления на берегу назвать не может, нам надо будет ожидать их в полной готовности примерно с полуночи. Заодно пояснил, что к мосту, как мною изначально планировалось, выйти со стороны лагеря колдуна невозможно.
— Тропа в лесу всего одна, — прошептал здоровяк, склонив шарообразную голову над столешницей. — Ночью ее перекрывают колючими заграждениями и выставляют дежурных. Мне придется нести Моргана обходными путями, сделать большой крюк…
В итоге ночная встреча была назначена примерно в полукилометре от моста ниже по течению реки. Информировать друг друга о своем местоположении решили огоньками зажигалок. Обговорив еще некоторые детали, минут через двадцать мы разошлись.
Поскольку нервы у всех были взвинчены до предела, о том, чтобы хоть немного поспать перед предстоящей операцией, и мысли ни у кого не возникло. Так что оставшиеся несколько часов мы посвятили пополнению продуктовых запасов и обсуждению дальнейших действий. Решили, что правильнее будет направиться сначала к озерному лагерю и лишь оттуда повернуть на запад: во-первых, маршрут отчасти уже знаком, а во-вторых, от достопамятного озера к деревеньке Зава вела дорога, отмеченная на карте как проселочная. Слишком далеко в будущее мы в те минуты не заглядывали, резонно рассудив, что самое главное для нас сейчас — успех сегодняшней ночной операции. Это потом, удалившись от Матембе километров на пятнадцать-двадцать, можно будет предметно обсудить те или иные направления движения. А сейчас, слушая оглушительные раскаты грома бушующей неподалеку сухой грозы, я молил Бога только об одном — чтобы доставка дяди к месту встречи прошла благополучно.
В половине двенадцатого наши раздумчивые посиделки резко переросли в лихорадочные сборы: мы бестолково заметались по комнате, упаковывая и укручивая последние пожитки. К счастью, всё уже было собрано заранее, и мы торопливо выскочили на улицу. Удивленный нашими скоропалительными действиями, из-за занавеси выглянул хозяин дома.
— Срочное дело, — успокоила его Найтли, — мы вынуждены уехать раньше. Но не волнуйтесь: уплаченная за комнату сумма останется у вас без вычетов.
Мужчина пожал плечами, задумчиво почесал грудь и вновь исчез за тканевым пологом. Мы же, торопясь словно на пожар, вскочили на лошадей и помчались к речной заводи, на высоком берегу которой должны были ждать светового сигнала от Гансези. При появлении огонька нам с Вилли полагалось доплыть на двух заранее приготовленных лодочках до нужного места, где и принять на борта и дядю, и его доброхотного помощника. Найтли тем временем вменялось перегнать лошадей поближе к месту нашей предполагаемой высадки.
Ожидание, как водится, затянулось сверх меры. Какое-то время мы сидели молча, изредка вздрагивая то от треска древесных ветвей, рушащихся под напором особенно сильного в ту ночь ветра, то от жалобных воплей шакала.
— Какая страшная ночь, — первой нарушила молчание Найтли. — Прямо как в фильмах про вампира Дракулу…
— Радуйся, что хоть дождя нет, — отозвался Вилли. Он сидел неподвижно, не снимая руку с карабина и всем своим видом показывая, что не боится никого и ничего.
Чтобы не выдать обуревавшего меня беспокойства, я благоразумно промолчал.
— Вы слышали? — встрепенулась вдруг Найтли. — Как будто кто-то вскрикнул!
— Где?
— Кажется, там, — неуверенно протянула она руку во тьму, — на той стороне.
— Это, наверное, обезьяна, — предположил я. — Кому тут еще кричать? Паломники уже разъехались, местные давно спят…
— Давай-ка, Алекс, займем на всякий случай места в лодках, — поднялся Зомфельд, и в голосе его впервые прорезалась нервная дрожь. — Крик то был иль не крик, не знаю, но вот по времени нашему другу пора бы уже и появиться…
Оставив девушку одну, мы с телохранителем достигли крошечной деревянной пристани или, вернее будет сказать, мини-дебаркадера. Вёсел у нас, разумеется, не имелось, направлять лодчонки предстояло заранее вырезанными шестами, но, по счастью, течение в этом месте было довольно слабым. Оттолкнувшись палками от глинистого дна, мы отчалили.
Спустя какое-то время я тоже услышал неясный шум, доносившийся со стороны стойбища Аминокана:
— Точно, кто-то кричит, — негромко сказал я Зомфельду, держащемуся чуть сзади. — Как бы эти крики не порушили наши планы…
Ответить Вилли не успел — на берегу вдруг затрещали пересушенные на солнце сучья, и почти одновременно с этим из-за прибрежного куста прорезался колеблющийся на ветру огонек. Что-то еще раз громко хрустнуло, раздались приглушенные ругательства и всплеск воды. Огонек моментально погас. Я приподнялся на корточки и включил карманный фонарь. Луч света выхватил из темноты стоявшего по колено в воде здоровяка, на спине которого недоуменно крутил головой Владимир Васильевич.
— Дядя, вы как, в порядке? — воскликнул я, разом позабыв про всякую маскировку.
— Это ты, племянник? — отозвался он несколько испуганно. — Слава богу! А то уж я приготовился было к худшему…
— Тсс! — перекрывая нашу перекличку, грозно зашипел Гансези, одновременно делая мне свободной рукой какие-то знаки.
Истолковав их как просьбу приблизиться, я бросил свой фонарь на дно ялика и заработал шестом, словно байдарочным веслом. Минута — и крепкая рука Уно клещами вцепилась в борт моего суденышка. Вонзив шест в дно, я оперся на него всем телом, давая здоровяку возможность сгрузить дядю в мою посудину.
— Осторожней, дай руку, — попросил тот меня, медленно сползая по широкой, словно каменная глыба, спине негра. — Мои кости, к сожалению, пока ни к черту не годятся…
Бросившись на помощь дяде, я потерял равновесие и, если бы не вовремя подоспевший Зомфельд, наверняка свалился бы за борт.
— Спасибо, друг, — поблагодарил я телохранителя. — Подгребай слева…
Кое-как разместив Владимира Васильевича на корме моего ялика, мы протянули руки здоровяку.
— No, no! — отрицательно замахал вдруг тот руками, после чего быстро развернулся и, гулко шлепая ногами по пузырящейся тине, бросился обратно.
Решив осветить ему путь, я, приподнявшись, вскинул фонарь над головой и тут же увидел то, чего никак не ожидал увидеть: на самом обрезе светящегося полукруга смутно мелькали искаженные расстоянием человеческие тени! Потрясая факелами, они стремительно двигались в нашу сторону.
