«Уважаемый Дмитрий Сергеевич, пожалуйста, когда „вернетесь“, позвоните по этому телефону».
Далее следовал семизначный телефонный номер. Дмитрий медленно поднял глаза на Рылеева.
«Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь».
Екклесиаст
Наше время. Калифорния. У отеля рядом с фортом Росс. Шесть лет спустя.
Солнце уже клонилось к закату, когда на тропинке, ведущей от отеля к океану, показалась еще одна группа туристов, спешивших к смотровой площадке, расположившейся на самой кромке утеса, нависшего над морем. Двое ребятишек, мальчики лет пяти и трех, трогательно взявшись за руки, вприпрыжку бежали по узкой тропинке. Родители пытались не отставать, время от времени одергивая окриками не в меру расшалившихся отпрысков. Дмитрий почти совсем не изменился за прошедшее время. Разве что прическа его стала более современной. На смену длинным волосам пришла короткая стрижка, что даже омолодило его как минимум лет на десять. Марго же было почти не узнать. Юношеский вызов уступил место уверенной красоте. Не было больше ее знаменитого пирсинга, да и татуировка, если и оставалась, была скрыта джинсами и кофтой с длинными рукавами. До дамы Марго было еще далеко, но в статус молодой красивой женщины со спокойной и уверенной улыбкой на лице она перешла точно. Прической она как будто поменялась с Дмитрием. Теперь у нее была копна черных волос, которые с воодушевлением трепал океанский бриз.
Как и когда-то, Марго и Дмитрий несли за две ручки плетеную корзину, из которой торчал французский багет, бутылка вина и виднелись фрукты. Единственной новой деталью была здоровенная бутыль с соком. Для подрастающего поколения, по всей вероятности…
Мало что изменилось на калифорнийском побережье за прошедшие шесть лет. Все так же мерно катил свои волны великий океан. Все так же был переполнен отдыхающими отель, расположившийся у Национального парка-музея. Все так же, на другой стороне подковообразной бухты, стоял на вершине холма форт Росс.
— Мама, папа, давайте здесь, у монстра! — перевозбужденные от необычных впечатлений, скакали вокруг идола дети.
— Мы как раз сюда и направляемся, — отозвался подходящий к столбу Дмитрий, — только это совсем никакой не монстр, а очень добрый дядя!
— Не добрый, не добрый! Смотри, какие у него зубы! — перебивая друг друга, бросились доказывать свою правоту братья.
— Ну и что, что зубы, — не сдавался, усмехаясь, Дмитрий, — это он просто нам улыбается!
Дети на секунду замолчали, оценивая поступившую информацию. Затем старший, подозрительно глядя на отца, спросил:
— А почему он нам улыбается? Он что, нас знает?
Марго, расстилавшая на земле скатерть, прыснула от смеха.
— Еще как знает! — переглянувшись с Марго и тоже посмеиваясь, продолжал Дмитрий.
— Мама, я боюсь! — вдруг пропищал младший, на всякий случай отступая от идола подальше. Старший же, видя реакцию родителей, все более скептически поглядывал на них.
— Правда, правда, — не унимался Дмитрий. — Он даже для нас подарок приготовил!
Слово «подарок» возымело свое действие. Младший перестал прятаться за мать, а на лице старшего засветилась надежда.
— Подарок?! — воскликнул он, нерешительно улыбаясь, по-видимому решив, что в какие бы странные игры взрослые ни играли, — если все будет заканчиваться подарками, то игра, как говорится, может, и стоит свеч!
— А вы сами посмотрите! — с улыбкой глядя на сыновей, продолжал Дмитрий. — Вот вам каждому по ложке. И представьте себе, что вы пираты, которые ищут спрятанный клад! Копайте под идолом и обязательно найдете подарок!
Марго с улыбкой смотрела на эти мужские забавы.
Через некоторое время, блаженно растянувшись на одеяле со стаканом вина в руке, Дмитрий повернулся к Марго.
— Как когда-то… Правда?
Родители уже «накрыли на стол», порезали фрукты и сыр и даже открыли бутылку вина, а дети все еще продолжали копаться у подножия деревянного идола.
— Слушай, Дим, если бы даже там ничего не было, это надо было бы придумать, — посмеиваясь, произнесла Марго, следя за стараниями малышей.
— Упрямые! — не без гордости добавил Дмитрий. — Эй, кладоискатели! Идите есть, потом вместе посмотрим…
Но как раз в этот момент, издав победоносный клич, братья, стукнувшись по ходу дела лбами, синхронно потянулись вниз, ко дну уже довольно большой ямки.
— Подарок! — радостно заверещал младший. Старший же немного удивился тому, с какой быстротой и волнением взрослые вступили в игру…
В керамическом горшке, обмотанном в пропитанную воском тряпицу, лежал «Полароид» и пачка чуть потемневших снимков. С фотографий улыбались то Фимка, то Песня Ручья, то они оба в окружении толпы детей. У Марго беззвучно текли по щекам слезы. Дмитрий, гладя жену по плечу, счастливо улыбался.
— Пап, мам?! А кто это? Это что, настоящие индейцы? — наконец произнес старший.
Младший был немного расстроен, что в подарке не было ни игрушечной машины, ни паровоза.
— Самые настоящие! — держа дрожащими пальцами фотографию, ответил Дмитрий. Одной рукой он обнял за плечи Марго, которая вдруг начала громко сморкаться в платок.
«Все-таки странные эти взрослые», — в который раз пришел к такому выводу старший. Родители вроде были в хорошем настроении — плохое он бы сразу почувствовал — и в то же время готовы были вот-вот расплакаться. «Хотя со мной такое тоже частенько бывает…» — наконец заключил он.
Марго и Дмитрий стояли обнявшись на краю обрыва и смотрели, как в океан медленно садилось тяжелое красное солнце.
Идиллию нарушил звонок мобильного телефона. Дмитрий со вздохом нажал на кнопку приема…
— Алло?.. Так точно, товарищ полковник… Нормально, отдохнули уже… Нет, почему? Можем и завтра… ОК… Спасибо, Борис Борисович… До связи!
Отвечая на звонок, Дмитрий продолжал смотреть на жену. Взгляд его был полон любви. Марго же смотрела на горизонт. Мысли ее витали далеко…
Пересказывать, как, впрочем и комментировать телефонный разговор было совершенно ни к чему. И так все было ясно.
— Когда? — только и спросила Марго.
— Завтра, — так же коротко ответил Дмитрий.
— Так у нас еще полно времени! — повернувшись к мужу и положив ему руки на плечи, усмехнулась Марго.
— Так точно, товарищ старший лейтенант! — по-мальчишески широко улыбнулся Дмитрий. — И к тому же, как мы-то с тобой знаем, ВРЕМЯ — понятие растяжимое…
