мечей открывал все потаённые эмоции. Я же чувствовал себя обязанным ему, вернее сказать — Исту. Варяг закрыл меня своим щитом, вернув долг спасённой жизни. Ист показал себя настоящим героем и верным товарищем. Также как и Халь, Глум, Хвати…
Ребят очень не хватало. Мы были не просто друзьями, но настоящей слаженной командой. А с нынешней я был почти не знаком.
После тренировки я по обыкновению шёл домой и занимался резкой по дереву, удерживая заготовку между коленями, а потом и на сгибе локтя правой руки. Но сегодня я направился в преторию Рауда, ведь в Новес прибыл конунг Сигфрид, а с ним мой могучий друг Дарри.
Во время прошлогоднего сражения Наковальня почти не пострадал. Будучи кормчим одного из кораблей конунга, он отправился вместе с фризами, а вернувшись с ними, участвовал лишь в финальном этапе сражения. О чём сильно негодовал.
Однажды он даже навестил меня, когда я ещё был прикован к постели и подарил маленький молоточек Тора, в центре которого была выгравирована руна Дагаз. Её часто изображали, чтобы помочь человеку выйти из затяжной болезни или для сдвинуться с мёртвой точки.
Шутка или нет, но моя «мёртвая точка» уже неплохо гнулась, и в целом двигалась относительно хорошо, вот только пальцы ещё подводили и еле смыкались в кулак.
После того, как мы переехали в Новес, встречи со старыми друзьями стали редки из-за разных дислокации. Но ближе к зиме, когда викинги отдыхали и наедали жирок для предстоящих виков, бывало, северные разбойники не отказывали себе и походами в гости. Даже если до гостей была сотня-другая километров, дальняя дорога помогала им скрасить скуку.
Так и сейчас.
Сигфрид приехал навестить своего родича Рауда в Новесе, а в сопровождении конунга был и знаменитый кузнец. А что любят кузнецы не меньше своих мечей, топоров и копий? Конечно же крепкое пиво и хмельной мёд! Прямо сейчас Наковальня держал по две пинты пенного в каждом из пудовых кулачищ, и на спор пытался их опорожнить. И совершенно не важно, что добрая часть напитка, текла по курчавой бороде богатыря на штаны. Спор ведь он заключил сам с собой.
— И-эх! Хорошо пошла! О, Эгиль! Я уж думал не встанешь боле с ложа своего! Давай, садись ко мне — дружище! Эй, Гнуп, а ну сдристни, дай место Синдрисону! — Наковальня сграбастал меня в охапку и усадил рядом с собой.
— Рад тебя видеть, Дарри! — я хлопнул его по необъятной спине.
— А я-то тебя как! Когда навестить тебя пришёл, ты был больше на драуга [67] похож, чем на мужчину! — Наковальня протянул мне кружку, но с сожалением обнаружил, что она пустая. — Красавица! Принеси-ка нам ещё пива, мой друг потерял много крови, и ему жизненно необходимо восполнить её хмелем! Ахаха! — глаза кузнеца сверкали из-под курчавых бровей, и всё его лицо приобрело пунцовый цвет. То ли от смеха, то ли от браги.
Радушная служанка не заставила себя ждать и, призывно покачивая бёдрами, направилась к нам с большим пенным кувшином.
— Рассказывай, как ты тут?! Смотрю, лицо заколосилось, скоро борода как у меня уж будет! Только не расчёсывай да не мой её по первости. Пущай вши заведутся! — перебирая пятернёй свою густую растительность, известил он.
— Это ещё зачем?! — удивился я, наблюдая как в бездонной глотке Дарри теряется содержимое рога.
— К-хх! — Наковальня утёр рот всё той же бородой. — Шоб удачи много было! Вши, они же того, удачу приносют… — шёпотом поведал он, попутно сканируя стол в поисках понравившейся снеди.
Как только поиск завершился, кузнец довольно крякнул и сграбастал полную жменьку вяленых свиных ушей. Вот только пассаж Наковальни не прошёл незамеченным, и я сам того не замечая поскрёб щёку. Тьфу! Не нужна такая удача!
— Ну что, Дарри, когда мечи наши доделаем? — от моего вопроса кузнец явно растерялся и даже жевать перестал.
— Эгиль, ты чего, какие мечи? — он соловело уставился на меня.
— Рисунки которых я тебе показывал.
— Дык понял я… — он вытер намасленные пальцы о проходящего мимо пса. — Но зачем тебе?
— Как зачем? Зачем ещё нужен меч? — с улыбкой я задал ему очевидный вопрос.
— Ты не обижайся, друг, но твоя рука… Какой ж из тебя кузнец и воин? — Не находя ответа потупился он. — Ты не подумай, я могу и поковки тебе продать, даже мечи такие сотворить могу, да только тебе это зачем?…
— Взгляни! — я скинул шерстяной плащ с правой руки. — Силы возвращаются, я могу двигать ею и даже немного сжать кисть! — глаза Дарри буквально полезли на лоб. Он раскрыл варежку и пару раз перевёл взгляд с моего лица на руку и обратно. А потом так резко подскочил, что опрокинул лавку, за которую мы сидели. Вместе со мной.
— За Эгиля! Клянусь Богами, этот парень так красив, что влюбил в себя валькирий! Как иначе они могли вернуть ему руку?! — проревел на всю преторию Наковальня.
Его рёв был так громок, что прервал все разговоры в зале. Конунг Сигфрид удивленно отвлёкся от беседы с Раудом и отсалютовал мне золотым кубком, украшенным яркими камнями.
Все хирдманы одобрительно загомонили, и дальше было слышно только движение десятков литров хмельного за заросшими кадыками норманнов.
— Как только войдёшь во всю силу, Вёлунд мне свидетель, выкуем меч ему на зависть! — рыкнул Дарри, и запамятовав, что ранее опрокинул скамью, тяжело шлёпнулся на пол.
Полный веселья вечер продолжался. Мы пировали, вспоминая подвиги героев и неудачи врагов. Гэри и Фреки вскоре так наклюкались, что устроили настоящее представление, скинув со стола пустые тарелки и взобравшись на него с ногами. Засверкали клинки, слепя людей отражением пламени свечей и очага своими острыми гранями. Но бой был только подводкой к их выступлению, ведь в завершении, они зачитали драппу «о волках в овчарне», чем удостоились рога из рук конунга. Фреки хотел было повторить успех и продекламировать новый шедевр, однако его язык был против этого, и ничего, кроме невнятного бубнежа не выдал. Гери же, чтобы заткнуть брата просто дал ему кувшином по бестолковке, опрокинув буйную голову Фреки в заливную рыбу. Чем заслужил ещё один рог, но на этот раз от Рауда.
Вечер и последующая ночь прошли на славу.
Наутро Луна прислал Снорри и попросил его передать, чтобы я навестил своего ярла. Уж не знаю, почему он сам не пришёл, но, видимо, статус не позволил.
Как Рауду удаётся всегда выглядеть свежим — для меня загадка. Судя по его виду, складывалось ощущение, будто он не квасил всю ночь, а с месяц
