В раздумьях подошли к дальнему краю поляны. У совсем потухшего костра сидели два человека. Один пожилой, с длинной бородой, второй молодой, с только начавшими пробиваться усами. Оба с обритыми наголо головами, в кольчугах. Они сидели рядом и смотрели в потухший костёр. Я запнулся об эту картину. Эти два ратника мне кого-то напоминали. Садов подошел ближе и шепнул:
— Лисины. Отец и брат.
Лисины?
А! Григорий Макарович Лисин, он же Кутерьма. М-да. Шепотом спросил у Садова:
— Как звать брата и отца по батюшке?
— Макар Степанович и Илья Макарович.
Понятно. Я кивнул Садову и махнул рукой:
— Иди, собери всех бояр на совет. Я сейчас подойду.
Сел с Лисиными рядом. Они не шевельнулись. Понятно, что их повергло в шок весть о предательстве. Сидели и молчали. Что я им скажу, сам не знаю.
— Почему? Скажи мне как отцу, почему так случилось?
Старший Лисин смотрел на меня, и в глазах его были боль и слёзы. Я его понимаю, но что ему ответить? Все тут у меня спрашивают, как будто я знаю все ответы на все вопросы. Откуда мне знать, что там с Кутерьмой случилось? Как его заставили, мне неведомо. Пытали? Не знаю, хотя на теле его следов пыток не видел. Напугали чем? Не верится, что такого ратника можно напугать. Как его заставили предать? Теперь это тайна, которая прибавилась к другим, многим.
— Я не знаю, как это случилось. Но я знаю, что надо делать.
Уже оба смотрели на меня. Парень поднял голову и смотрел с надеждой. Старый Лисин покачал головой:
— Что тут можно сделать? Клеймо предателя легло на наш род, и его не смыть ничем. Даже кровью. Теперь каждый будет говорить: «Это отец и брат Григория Лисина, того самого иуды».
И оба опять опустили взор вниз.
— А тут ты не прав, Макар Степанович, нельзя опускать руки. Позор смывается не кровью, позор смывается праведными делами. В том числе делами ратными. Очень скоро поганые вернутся, и у вас будет шанс сделать так, чтобы все знали: бояре Лисины — одни из лучших сынов земли русской. Если не опустите руки и пойдёте со мной, то все забудут предателя Григория Лисина, а будут помнить только Гришку Кутерьму.
И, помолчав, добавил:
— А если будут позором поминать, будут иметь дело со мной.
Старший Лисин усмехнулся:
— Твоими устами мёд сладкий пить.
— Отец!
Парень вскочил.
— Отец, я согласен с боярином.
Лисин кивнул:
— Хорошо, останься, сын. Только тяжко мне, отпусти домой, Володимир Иванович.
Я посмотрел в его глаза. Кивнул. Старший Лисин тяжело поднялся и побрёл к стоящим недалеко лошадям. Перед тем как подняться в седло, он обернулся.
— Я запомнил твои слова, боярин. Дай мне время, и я вернусь. Илья, холопы пусть останутся с тобой.
Рванул поводья и скрылся в лесу.
— Боярин!
От кустов бежал Демьян.
— Живой, как здорово! Ну и напугал ты меня, Володимир Иванович.
Я хлопнул Демьяна по плечу. Здоровяк, блин, плечо, что твой камень.
— Я тоже рад тебя видеть.
Повернулся и показал на хмурого Илью.
— Вот, забирай в свою команду. И смотри, чтоб не обижали.
А я направился к собравшимся боярам. Пора было озвучить им, что скоро случится и что надо делать.
— Здравы будьте, бояре.
Ратники загомонили ответными здравницами.
— Собрал я вас, бояре, вот по какому поводу. Ведомо мне стало, что поганые уже долго тревожат наши окрестные земли. И я, поразмыслив, пришел к выводу, что они тут находились неспроста.
На поляну вышел Кубин. Увидел меня и, улыбнувшись, присел недалеко.
— Я повторюсь, неспроста. И вот почему. Долгое время они находились в керженских лесах, иногда тревожа мелкие селения. Но почему за всё время про их стоянку никто ничего не знал? Почему они напали только сейчас? Ответ один. Поганые вызнавали — что и как. Они прошли не только по нашим лесам, но и отправляли дозоры дальше, возможно, к Владимиру и Рязани. Поганые изучали местность и подходы к городам. Расположение рек и броды через них. В общем, они собирали сведения, чтоб напасть на Русь. Они придут большой ордой, после того как мороз скуёт льдом все реки. И я спрашиваю вас — готовы вы встать на пути орды?
Бояре молчали и смотрели перед собой. После всего случившегося такие новости были тяжелыми.
— Где столько рати наберём-то? Эвон воев сколько погребли. — И Садов махнул рукой в сторону поля.
— Бросим клич по селениям. Наберём охотников и обучим их бою.
Бравый усмехнулся:
— Научить-то можно. А пойдут ли?
— Но где оружия столько взять?
— И серебра много потребуется.
— Всё равно люда мало.
Вопросы посыпались горохом. Значит, бояре уже приняли решение, но ещё колебались. Я поднял руку и, дождавшись тишины, сказал:
— Вас тут уже больше шестнадцати десятков.
Кубин растопырил пальцы.
— И боярин Матвей Власович пять привёл, это уже двадцать один десяток. Ещё по селениям наберём. Учитывайте ещё отроков. Серебро есть. На правое дело я двадцать восемь гривен ложу. И ещё есть, на что брони и коней купить.
— Ого! Да на столько серебра немалую рать собрать можно.
Бравый вскочил.
— Я с тобой, боярин.
— И я.
— Я тоже с тобой, Володимир Иванович.
Ратников как прорвало. Все решительно поднялись и, кланяясь и крестясь, подтверждали своё решение. Я незаметно вздохнул — половина дела сделана. Но впереди будет ещё тяжелей.
А вот и Верши.
Сначала вернулся высланный вперёд дозор.
— Боярин, городец цел. Поганых нигде нет.
Только после этого мы выехали на поле. Вытянулись в колонну по два. Впереди ехали я и Кубин. За нами отроки. Потом раненые, тяжелых везли на волокушах. Замыкали колонну бояре и холопы. Мы, щурясь, внимательно осматривали крепость и посад вокруг неё. Издалека кажется, вроде всё цело. Неужели монголы тут не побывали? Нет, их тут не было, а то сожгли бы, по крайней мере, весь посад. Крепость монголам не взять. Тут нужны были навыки и тяжелые орудия, типа камнемётов и таранов, что они и применят, придя зимой. Ну, сами монголы трудом не обременены, этим будут заниматься пленные китайские инженеры. А без них им наши крепости не осилить. Вот по этому поводу тоже надо подумать, как лишить Батыя таких помощников. М-да, предстоит неслабый мозговой штурм.
Решили выдвигаться к Вершам, как все соберутся. Собрались-то все ближе к вечеру, но оказалось, что отроки и холопы валятся с ног от усталости. Холопы только закончили хоронить, а отроки вернулись из дозоров, в которых их сменили бояре. Потом прискакали бояре, высланные Садовым по следам пришедших их леса монгол. Они прошли всей тропой, которая вела и Китежу и в сторону Керженца, где разбили две тысячи поганых. Вот тебе и тайные тропы. Кутерьма, похоже, показал их все. Бояре нашли убитых парней, что стояли тихим дозором. Как их обнаружили монголы, загадка. Тела положили на середине поляны. Помолились за упокой и пошли каждый к своим кострам.
