Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т2.

— Куда вы спешите, мистер Альманте? Дайте сеньорам поволноваться всласть!

Пороховой дым, истончаясь, стлался над волнами. Земля была совсем близко, и на воде колыхался ковёр бурых водорослей. На берег выехали два всадника и остановились, разглядывая проплывающие мимо корабли.

— Нельсона всегда перед боем мучила морская болезнь. — неожиданно молвил Кокрейн.

— Встречались с Нельсоном? — полюбопытствовал Шарп.

— Несколько раз в Средиземном море. — адмирал направил трубу на всадников, — Беспокоятся на наш счёт. Беспокоятся, а высмотреть ничего не могут. Солнце-то — за нами. Неукротимый был крохотуля.

— Нельсон?

— «Идите и деритесь!» — советовал он мне. «Наплюйте на премудрости, идите и деритесь!» И оказался прав. Это всегда приносит победу… Чёрт! — восклицание относилось к боту, вышедшему из устья гавани и движущемуся к «Китти» и «О’Хиггинсу».

Такой вариант развития событий, хоть и не очень желательный, был предусмотрен Кокрейном. Адмирал вооружился рупором и пророкотал со шканцев:

— Все разговоры на испанском! Тем, что на лодке, ничего не выкрикивать! Машите, чешите, танцуйте, что угодно, кроме криков!

Отняв от губ рупор, Кокрейн приказал:

— Подать испанскую морскую форму!

Стоящие на мостике облачились в синие мундиры и шляпы с пышными плюмажами, опоясались саблями. Харпер, гордо кося глазом на золотые эполеты, гоголем прохаживался вдоль перил. Фрезер, которому синяя форма шла, как корове седло, недовольно зыркал из-за штурвала. Кокрейну шляпа придала залихватски-флибустьерский вид. Он раскурил сигару и отрешённо пыхтел ею, будто происходящее его не касалось. Говорить с катером поручили лейтенанту Кабралу. Лейтенант, несмотря на то, что родился в Испании, был горячим патриотом Чили.

— Не ошибитесь, лейтенант. — наставлял его Кокрейн, — Мы — «Нино», а «О’Хиггинс» — «Кристофоро».

Адмирал метнул досадливый взгляд на приближающуюся лодку, под красным парусом которой можно было насчитать с дюжину военных, и тихо поделился опасениями с Шарпом:

— Коль транспорты нас опередили — нам конец.

Вымпел над «Китти» оповещал, что командир маленького конвоя находится здесь, поэтому сторожевик направился к бывшему «Эспириту Санто». Испанец с рупором потребовал «Китти» назвать себя.

— «Нино» и «Кристофоро» из Кадиса. — подсказал Кабралу адмирал, — Привезли пушки и солдат полковника Руиса.

— Где ваше сопровождение?

— Какое, к чёрту, сопровождение? — прошипел Кокрейн, — Скажите, разделились у мыса Горн.

— Мы потеряли его у мыса Горн!

— Что за корабль вёл вас?

— «Санхидро». — наугад брякнул шотландец.

— «Санхидро», сеньор! — послушно повторил лейтенант.

— «Эспириту Санто» не видели?

— Нет.

Допрашивавший, чернобородый офицер, обвёл подозрительным взором ряд загорелых физиономий, высунувшихся из-за планшира, и заявил:

— Я поднимаюсь к вам.

— На борту больные! — на этот случай тоже имелся заготовленный ответ.

Альманте подцепил жёлтый флажок лихорадки и отправил его к прочим.

— Тогда вам придётся встать на якорь за пределами гавани! Утром вам пришлём врачей. Ясно?

— Скажите, что мы боимся становиться на якорь вне гавани! — приказал Кокрейн.

Слова Кабрала не встретили понимания у бородатого. Испанец энергично замахал рукой:

— Это приказ! Стоянка безопасна. В полукилометре от пляжа бросите два якоря на пятнадцатисаженных цепях и спите себе спокойно. Эскулапы будут у вас с первыми лучами солнца!

Чернобородый дал знак своему рулевому, бот развернулся и поплыл к гавани.

— Проклятье! — ощерился адмирал.

— Почему бы не плюнуть на его дурацкую болтовню?

— Плюнуть можно, но тогда в гавани в нас плюнут пушки.

— Так что же, попробуем ночью? — продолжал Шарп осторожно прощупывать намерения шотландца.

— Луна почти полная. — вмешался Фрезер, — Видимость, как днём.

— Проклятье, проклятье, проклятье! — прорычал Кокрейн.

Он затравленно смотрел вслед удаляющемуся сторожевику. Плечи адмирала обвисли. Фрезер и другие офицеры ждали приказов, но Кокрейн молчал. Он вдруг оказался в ситуации, когда ему нечего было приказать. Сочувствие к Кокрейну остро кольнуло Шарпа. Стрелок понимал шотландца. Какие бы предосторожности вы не измысливали, как бы вы ни старались предусмотреть всё, но война такова, что при первом же столкновении с противником ваш план летит к чертям, и на этот случай надо иметь запасную схему действий, а то и две. Кокрейн же поставил на испанскую безалаберность; он всегда ставил на испанскую безалаберность и всегда выигрывал. Но не сегодня. Испанцы проявили несвойственную им осторожность, и Кокрейн был в смятении. Интересно, отстранённо подумал Шарп, с Наполеоном под Ватерлоо произошло то же самое? Стрелок смотрел, как Кокрейн бессмысленно жуёт нижнюю губу, обмякший и потерянный.

— Два часа до прилива, Ваша Милость. — видя состояние командира, Фрезер прибёг к формальному обращению.

Кокрейн, как заворожённый, сверлил взором вход в гавань. Приноравливался ли он овладеть ею посредством стремительного броска? Но о стремительности не может и речи быть: скорость кораблей ненамного превышала скорость прогуливающегося пешехода.

Фрезер будто прочёл его мысли:

— Нам не прорваться, Ваша Милость.

— Нет. — глухо проронил Кокрейн.

Парусный мастер призывно уставился на Шарпа. Стрелок был самым ярым противником штурма и теперь, по мнению Фрезера, настало время ему вмешаться и предложить отступление.

Шарп был безмолвен.

Фрезер оставил экивоки и прямо воззвал к стрелку:

— Так что нам делать, Шарп?

Кокрейн засопел, но ничего не сказал.

— Ну и…? — настаивал старый мастер.

Корабли продолжали двигаться к устью бухты. Метров восемьсот, и их возьмут на прицел орудия форта Сан-Карлос.

Кокрейна звали «дьяволом», и в Шарпе тоже внезапно проснулся свой личный бесёнок. Какого рожна было тащиться в такую даль, если остановить тебя хватило крохотной лодчонки?

— Стань мы на якорь вдоль пляжа, — заговорил стрелок, — они решат, что мы повинуемся приказу. Подождём ночи, спустим пару лодок, якобы набрать пресной воды, высадимся и возьмём форт. Пусть всей добычи-то будет пара бочек пороха, зато мы насыплем ублюдкам соли под хвост на прощанье!

Кокрейн просветлел:

— Отлично… Слушайте, правда, отлично! — он хлопнул Шарпа по спине и, стряхнув оцепенение, разразился потоком слов, — Мистер Альманте, сигнал «О’Хиггинсу» готовиться встать на якорь! Не только бочки с порохом, Шарп! Не только! Мы захватим и пушки тоже! Возьмём западные форты и обрушим мощь их артиллерии на Ньеблу, пока наши корабли войдут внутрь! Но это утром. Мистер Фрезер, вычислите время утреннего прилива. Как я не додумался-то с самого начала? Мистер Кабрал, распорядитесь об ужине для наших ребят и предупредите всех есть быстрее. Высаживаемся через два часа.

— Большое спасибо! — зло проворчал Шарпу Фрезер.

— Вы что-то сказали, мистер Фрезер? — осведомился Кокрейн.

— Ничего, Ваша Милость.

— Встанем на якорь, — тараторил Кокрейн, — спустите лодки, но с того борта, что не виден с берега. Мы же не хотим насторожить врага раньше времени?

Позади «Китти» небо расцветилось всеми оттенками золотого и алого. Тканый золотой канителью испанский флаг на корме, трепыхаясь, ловил последние отблески солнца, но был не в силах соперничать с великолепием, являемым природой.

Корабли приблизились к берегу. Волны накатывались на песок и опадали, оставляя белые пенные росчерки. Когда Шарпу начало казаться, что они вот-вот подхватят «Китти», чтобы яростно разбить о камни перед пляжем, Фрезер приказал отдать якоря. Матросы вышибли кувалдами колышки кат-балки, и правый якорь плюхнулся в воду. Мгновеньем позже за ним последовал левый, громко звеня цепью. Течение развернуло «Китти» носом к солнцу, кормой к земле. Мыс, на котором высился форт Инглез, оказался с левого борта.

«О’Хиггинс» остановился сотней метров дальше. Корабли немилосердно мотало, но Фрезер, понаблюдав, доложил Кокрейну, что якоря держат.

— Нам от того, что они держат, ни жарко, ни холодно. — буркнул мастер Шарпу, — Лодки до отмели всё равно не доберутся.

Кокрейн не сомневался в том, что высадка возможна. Шарп же, вглядываясь в бешеный прибой, над которым не оседала мокрая взвесь брызг, склонялся к тому, что прав всё же Фрезер.

Матросы полезли на мачты собирать и подвязывать паруса. Адмирал осведомился:

— Куда нас толкает ветер, мистер Фрезер?

— Кормой к берегу, Ваша Милость.

Кокрейн помедлил:

— Оставьте косой парус, мистер Фрезер. Во-первых, помешает ветру нас сносить, а, во-вторых, скроет от противника спускаемые лодки.