Ровно двое суток тяжкого труда без отдыха и сна, с минимальными перерывами на еду, и с самым минимальным рационом. Под конец девушка уже еле стояла на ногах, а нужно было ещё выбираться на поверхность. И вот последний из погибших в этих пещерах нашёл покой в одной из ниш, Алексей с Вероникой присели немного отдохнуть и перекусить.
— Ну, что девочка делать будем дальше?
— А что ты предлагаешь, — Вероника уже давно приняла вариант общения Мещерякова, да и вообще они стали уже почти родными.
— Нам с тобой нужно решить судьбу этого золота.
— А есть варианты?
— Не клей из себя дурочку.
— А я и не клею, как по мне, так варианта кроме как похоронить его здесь, и нет другого.
— Вот именно это я и хотел от тебя услышать, спасибо тебе.
— Да за что спасибо, Лёша? Оно всё в крови, и если мы его здесь не похороним, этой самой крови будет ещё больше.
— Да, но как мы с тобой объясним, где были?
— А вот так и объясним. Расскажем, что да, было золото, да вот только взорвал его всё последний из хранителей, просто вял и взорвал, а мы с тобой еле успели выбраться. Вот и всё.
— Спасибо тебе детка.
— За что?
— За помощь и понимание. Всё, тогда я пойду вниз, за слитками, а ты пока отдыхай.
— Зачем они тебе?
— Во-первых, это последняя воля Прохора, а, во-вторых, нужно его семье тоже помочь, детвору-то ещё вырастить надо.
— Хорошо, я тебя подожду, — она, может быть, была и не согласна, но у неё просто уже не было сил спорить.
Шнуры, которые держал в руках есаул, немного отсырели от времени, и трудно разгорались, кроме того, это внушало Алексею надежду на то, что они будут немного дольше гореть и у него с Вероникой будет немного больше времени на то, что бы выбраться из подземелья. Но вот шнура зашипели, и еле заметный огонёк пополз по ним.
— Всё, детка, пора, нужно спешить.
Они зашли за спину есаула и протиснулись в узкую щель, за которой начинался крутой подъём вверх. Это были самые страшные три часа в жизни Алексея, полное отсутствие надежды, подбирающийся сзади огонь, и девушка, которую, практически приходилось нести на руках.
— Вера, детка, не расслабляйся, нам надо идти, быстрее.
— Нет, я не могу больше, оставь меня здесь, выбирайся сам.
— Отставить, капитан, вперёд.
Он, то кричал на неё, то уговаривал, они карабкались вверх почти по вертикальному подъёму, ломая ногти и сдирая до крови локти и колени, и постоянно глядя на часы, циферблат которых всё ещё светился мёртвым, фосфорным светом. Три часа прошло, а они всё ещё не выбрались на поверхность, но и взрыва всё ещё не было.
— Почему нет взрыва, — спросила Вероника, — может шнур погас?
— А ты хочешь, что бы он прогремел именно сейчас? Нет, это хорошо, что его ещё нет, у нас есть шанс выбраться, вот слушай, уже свежим воздухом потянуло, значит, выход близко, давай, шевелись быстрее. Надо ускориться, детка.
— Нет, не могу больше, просто не могу, — она упала на каменный уклон и замерла.
— Ты пойдёшь, ты всё равно пойдёшь, — Алексей резко поднял девушку на ноги и толкнул вперёд себя, — вперёд капитан, хватит распускать нюни, вперёд. — Он ругался и толкал девушку впереди себя, толкал и ругался, до тех пор, пока не увидел просвет. Он из последних сил толкнул вперёд девушку и рванул за ней следом.
Они вылезли на поверхность именно в тот самый момент, когда в глубине прогремел взрыв. Земля содрогнулась, через несколько мгновений из лаза, через который они пробрались на поверхность, вырвался столб горячего воздуха, и земля вокруг него просела. Алексей на силу успел откатиться подальше да вырвать из воронки девушку.
На дворе было раннее утро, солнце поднималось из-за сосен, а они лежали на краю скалы и наблюдали, как постепенно уходит куда-то в землю озеро. Внизу на острове ещё виднелись развалины старого скита, в центре которого стояла наполовину обгоревшая церквушка. За ней спрятались от постороннего взгляда два обгоревших остова экспериментальных УАЗов, а на противоположном берегу два МИ-8-х, возле которых, сидели экипажи, и тоже наблюдали за невероятным явлением. Исчезновением озера.
— Куда это он девается? — спросила Вероника.
— Не знаю, наверное, что-то нарушилось в подземельях, и вся вода теперь перетекает туда.
— Лёша, а это что? Вероника указала рукой в небо.
— Где?
— Да послушай.
Алексей прислушался, да, действительно вдалеке в небе был слышен гул вертолётных винтов. Лётчики внизу тоже услышали знакомый звук, зашевелились, забегали, глядя в небо.
«Вертушка» вывалилась из-за верхушек сосен совсем неожиданно, сделала круг над поляной, и плюхнулась возле своих неподвижных собратьев. Двери открылись и на землю, оттолкнув лётчика и не дожидаясь пока поставят трап, спрыгнул человек. Он бросился к экипажам и начал что-то бурно выяснять.
— А вот и Палыч, собственной персоной, всё Вера, теперь мы с тобой точно до ста лет жить будем.
— Это кто такой? — Спросила девушка.
— Как кто? Это мой самый что ни на есть непосредственный начальник, генерал Лысов Юрий Павлович.
— А с ним?
— А с ним, похоже, твоё начальство, но это уже не имеет ни какого значения, раз Палыч здесь, значит, в обиду нас с тобой ни кто не даст, да и вертушка, похоже наша, не ваша. Вот так детка, нам бы только отсюда спуститься.
— А зачем спускаться, пускай нас прямо отсюда заберут.
— Вот это молодец, вот это умница, — Алексей поднял автомат и разрядил в воздух весь оставшийся магазин.
И их заметили, вертолёт тот час взвился в небо и через несколько минут завис, над обрывом, сбросив навстречу остаткам группы верёвочную лестницу.
— Я не умею по такой лазить, — воспротивилась девушка.
— Вера, деточка, тогда я вынужден буду лезть один, а ты останешься…
Договорить он не успел, девушка схватилась за лестницу и начала быстро подниматься вверх. Алексей поднимался тяжелее, шесть слитков золота в его рюкзаке, значительно затрудняли движение.
