Ознакомительная версия.
Решения леди Карлайл всегда принимала быстро, и это качество не раз спасало ее в щекотливых ситуациях. И, чтобы совесть была хотя бы относительно чиста, она разбудила любовника поцелуем. Проститься с ним так, чтобы он при жизни ощутил себя в раю, — вот что она задумала.
И ей это прекрасно удалось. Некоторое время она расслабленно лежала, прикрыв глаза, ощущая, как приятная истома разливается по телу, постепенно растворяясь в нем. Она лежала и слушала ровное дыхание любовника.
Потом Анри опять заснул. Тогда Люси тихо позвала:
— Уильямс! Где ты?
Верная кормилица отозвалась не сразу, неслышно появившись на пороге спальни.
— Уильямс, часа через два приготовь нам шоколад!
— Будет исполнено, миледи…
— Мне — как всегда, а господину де Голлю… с добавкой, — сказала Люси с выражением.
Уильямс пристально посмотрела на хозяйку.
— Я не ослышалась, миледи?
— Нет, ты не ослышалась. Уильямс, у меня нет другого выхода.
— Плохо это…
— Твоего мнения никто не спрашивает!
Экономка помолчала, не торопясь уходить.
— Добавить-то несложно, а потом? — спросила она. — У нас есть только Джон. А молодой господин крепкого сложения. Джон его и по лестнице-то не спустит.
— Это ты вовремя заметила, — усмехнулась Люси. — Не волнуйся, по лестнице он сойдет сам. Думаю, двойной дозы опиума ему хватит. Конечно, вернее было бы дать ему бокал вина, но, боюсь, он не станет пить с утра, как честный служака…
Когда де Голль проснулся и взглянул на напольные часы, ему стало не по себе. Половина одиннадцатого утра! Провести целую ночь вне дома, да не на службе! Ведь старый Бернар, наверное, уже с ума сходит от беспокойства?.. Да еще вчера следовало появиться в Пале-Кардиналь, доложить о своем розыске. М-да, положеньице!..
Анри почесал в затылке, приятно удивляясь собственному поступку. Казалось бы, любовь к Катрин должна была затмить все на свете, и надо же — проснулся в постели дамы, которая старше его чуть ли не на десять лет. Правда, ночь была из тех, что долго помнятся!..
Вошла Люси в бледно-голубом пеньюаре, отделанном брюссельскими кружевами.
— Доброе утро, дорогой, — сказала она. — Садись, я уже велела Уильямс приготовить нам шоколад. Тебе нужно подкрепиться. Анри… мы, кажется, натворили вчера немало лишнего?..
Вид у леди Карлайл был смущенный.
— Я сам не понимаю, как это случилось, — честно ответил Анри, избегая прямого взгляда.
— Я тоже. Наверно, и ты слишком долго был один, и я… Но давай сделаем вид, будто ничего не было, и останемся друзьями? — просительно улыбнулась Люси, беря его за руку. — Это ведь возможно?.. А я всегда буду тебе верным другом!
— Конечно! И я тебе, — с немалым облегчением сказал де Голль и улыбнулся в ответ.
Шоколад был слаще обычного. Но Анри не обратил на это внимания, с удовольствием выпил всю чашку, запивая холодной водой, и почувствовал себя бодрее.
— Одевайся, дружок, — сказала Люси. — Старый Джон тебя проводит. — И вышла из спальни, чтобы не смущать раздетого любовника.
Де Голль быстро, по-военному, оделся и появился в гостиной. Люси все еще была в пеньюаре и протянула ему руку для поцелуя.
— Нам лучше дня три-четыре не встречаться, — с печалью в голосе вздохнула она. — Чтобы все стало по-прежнему.
— Ты права, дорогая. Мне тоже надо прийти в себя, — согласился де Голль.
Он легко сбежал по лестнице. Внизу его ждал старый Джон, более угрюмый, чем обычно. Он подал лейтенанту шляпу и нахлобучил на голову свою — потрепанную, с обвисшими полями.
— Незачем меня провожать, — отмахнулся Анри.
— Госпожа велела…
— Она так беспокоится обо мне?
Лакей пожал плечами.
Однако стоило де Голлю пройти сотню шагов, как его вдруг почему-то опять потянуло в сон. Глаза, казалось, сами закрывались, ноги начали заплетаться, так что лейтенант пару раз едва не упал.
— Обопритесь на меня, сэр, — предложил Джон, шедший рядом.
— Это еще зачем?.. Вот что значит бессонная ночь!..
— Чтобы не упасть. Вы же засыпаете прямо на ходу. Возьмите меня под руку.
Анри послушался и дальше шел, сосредоточившись на борьбе со сном. Но с каждым шагом мягкая тяжесть в голове и членах становилась все сильнее. Добавилось ощущение холода в руках. В какой-то момент де Голль усилием воли распахнул веки и, оглядевшись, удивленно воскликнул:
— Джон, ты куда меня ведешь?..
— Куда надо, сэр. Идите, идите, скоро будете дома…
— Но мы идем в другую сторону!
— Мы идем куда надо…
Немного погодя Анри, почти не соображая, уже просто висел на плече Джона, а тот тащил его, как вытаскивают с поля боя раненого солдата.
Где-то возле Шатле Джон вывел де Голля на набережную.
— Я больше не могу… — в полузабытьи прошептал Анри.
— Больше и не надо, сэр.
Джон аккуратно уложил лейтенанта на холодную, чуть присыпанную ночным снежком землю и исчез. Анри сквозь навалившуюся дрему смутно слышал лишь шлепанье башмаков бегущего человека.
«Как хорошо, — засыпая, подумал де Голль. — Наконец-то я высплюсь…» Ничто более не имело значения.
И вдруг в теле проснулась боль. Ноги и руки свело жуткой судорогой, живот сжался в тугой комок. В горле встал огромный твердый ком, лишивший беднягу возможности глотать и дышать. Де Голля затрясло, как в падучей. Голова сама заколотилась о мостовую, прогоняя остатки тягучей дремы.
Анри вдруг со всей ясностью понял, что умирает.
— Эй, господин, эй!.. — Над ним склонился какой-то оборванец. — Что это с вами?.. Совсем плохо, да?.. Жак, Марсель, сюда! Тут богатый покойник наклюнулся!
— Он знал, куда прийти помирать! — отозвался хриплый басок. — Сейчас стянем сапоги, колет со штанами, кошелечек вытащим, а бренную плоть — в воду. Хе-хе!..
Анри наконец смог сделать судорожный вздох и совладать на какое-то время с руками и ногами. Стало чуть легче. Но когтистая лапа все равно продолжала скручивать в немыслимый клубок внутренности. Холодный воздух на мгновение прояснил сознание, и де Голль догадался, что же с ним произошло. А вместе с пониманием пришли гнев и ярость. Гнев на себя, что так легко попался в расставленные английской интриганкой сети, и ярость на этих стервятников, живущих за счет гибели других.
И когда оборванец ухватился за его правую ногу, желая стянуть сапог, Анри с силой брыкнул негодяя. Удача не покинула лейтенанта. Оборванец от неожиданности не устоял на ногах и полетел прямо в ледяную воду Сены.
— Ничего себе покойничек! — изумился его приятель, отскакивая подальше.
Анри неимоверным усилием воли сел и вытащил кинжал.
Ознакомительная версия.
