– Очень уж вы невежливы, милейший! – сказал Сент-Малин, радуясь возможности дать наконец своему гневу излиться и вдобавок бесясь от мысли, что ошибся и тем самым усугубил торжество соперника.
Говоря это, он поднял хлыст, чтобы ударить путника. Но тот, опередив его, поднял палку и нанес удар по плечу Сент-Малина, потом он свистнул своему псу, который вцепился в ногу коню, в бедро всаднику, оторвав там клочок мяса, а тут кусок ткани.
Лошадь, разъярясь от боли, снова понесла, правда, вперед, но сдержать ее Сент-Малин не смог. Однако, несмотря на все усилия коня, всадник удержался в седле.
Так проскочил он мимо Эрнотона, который взглянул на потерпевшего, но даже не улыбнулся.
Когда ему удалось успокоить лошадь, когда с ним поравнялся г-н де Карменж, уязвленная гордость его хотя и не укротилась, но, во всяком случае, вошла в известные границы.
– Ну, ну, – сказал он, силясь, улыбнуться, – похоже, что у меня сегодня несчастный день. А ведь этот человек очень подходил к данному нам его величеством описанию того, с кем мы должны встретиться.
Эрнотон хранил молчание.
– Я с вами говорю, сударь, – сказал Сент-Малин, выведенный из себя этим молчанием, которое он с полным основанием считал знаком презрения и хотел нарушить каким-нибудь решительным взрывом, даже если бы это стоило ему жизни. – Я с вами говорю; вы что, не слышите?
– Тот, кого нам описал его величество, не имел ни палки, ни собаки.
– Это верно, – ответил Сент-Малин. – Поразмысли я хорошенько, у меня было бы одной ссадиной меньше на плече и двумя следами от укусов – на бедре. Я вижу, что хорошо быть благоразумным и спокойным.
Эрнотон не ответил. Он приподнялся на стременах, приставил ладонь к глазам, чтобы лучше видеть, и сказал:
– Вон там стоит и поджидает нас тот, кого мы ищем.
– Черт возьми, сударь, – глухо вымолвил Сент-Малин, завидуя новому успеху своего спутника, – у вас зоркие глаза. Я-то едва-едва различаю какую-то черную точку.
Эрнотон, продолжая ехать вперед, не отвечал. Вскоре уже и Сент-Малин смог увидеть и узнать человека, описанного королем. Опять им овладело дурное чувство, он пришпорил коня, чтобы подъехать первым.
Эрнотон этого ждал. Он взглянул на него безо всякой угрозы и даже как бы непреднамеренно. Этот взгляд заставил Сент-Малина сдержаться, и он перевел коня на шаг.
Эрнотон не ошибся: указанный им человек был действительно Шико.
Он тоже обладал отличным зрением и слухом и потому издалека увидел и услышал приближение всадников.
Он предполагал, что они ищут именно его, и потому стал их ждать.
Когда у него уже не осталось на этот счет никаких сомнений и он увидел, что оба всадника направляются прямо к нему, он безо всякой аффектации положил руку на рукоять длинной шпаги, словно стремясь придать себе благородную осанку.
Эрнотон и Сент-Малин переглянулись, не произнеся ни слова.
– Говорите, сударь, если вам угодно, – сказал с поклоном Эрнотон своему противнику. Ибо при данных обстоятельствах слово «противник» гораздо уместнее, чем «спутник».
У Сент-Малина перехватило дыхание: любезность эта показалась ему столь неожиданной, что горло у него сжалось. Вместо ответа он только опустил голову.
Видя, что он решил молчать, Эрнотон заговорил.
– Милостивый государь, – обратился он к Шико, – этот господин и я – ваши покорные слуги.
Шико поклонился с самой любезной улыбкой.
– Не будет ли нескромным с нашей стороны, – продолжал молодой человек, – спросить, как ваше имя?
– Меня зовут Тень, сударь, – ответил Шико.
– Вы чего-нибудь ожидаете?
– Да, сударь.
– Вы, конечно, будете так добры, что скажете нам, чего вы ждете?
– Я жду письма.
– Вы понимаете, чем вызвано наше любопытство, сударь, для вас отнюдь не оскорбительное?
Шико снова поклонился, причем улыбка его стала еще любезнее.
– Откуда вы ждете письма? – продолжал Эрнотон.
– Из Лувра.
– Какая на нем печать?
– Королевская.
Эрнотон сунул руку за пазуху.
– Вы, наверное, узнали бы это письмо? – спросил он.
– Да, если бы вы мне его показали.
Эрнотон вынул из-за пазухи письмо.
– Да, это оно, – сказал Шико. – Вы знаете, конечно, что для пущей верности я должен кое-что дать взамен?
– Расписку?
– Вот именно.
– Сударь, – продолжал Эрнотон, – король поручил мне везти это письмо. Но вручить его вам поручено моему спутнику.
И с этими словами он передал письмо Сент-Малину, который взял его и вручил Шико.
– Благодарю вас, господа, – сказал тот.
– Как видите, мы точно выполнили порученное нам дело. На дороге никого нет, так что никто не видел, как мы с вами заговорили и передали вам письмо.
– Совершенно верно, сударь, охотно признаю это и, если понадобится, подтвержу. Теперь моя очередь.
– Расписку! – в один голос произнесли молодые люди.
– Кому из вас должен я ее передать?
– Король на этот счет не сказал ничего! – вскричал Сент-Малин, угрожающе глядя на своего спутника.
– Напишите две расписки, сударь, – сказал Эрнотон, – и дайте каждому из нас. Отсюда до Лувра далеко, а по дороге со мной или с этим господином может приключиться какое-нибудь несчастье.
Когда Эрнотон произносил эти слова, в глазах его тоже загорелся недобрый огонек.
– Вы, сударь, человек рассудительный, – сказал Шико Эрнотону.
Он вынул из кармана записную книжку, вырвал две странички и на каждой написал:
«Получено от г-на Рене де Сент-Малина письмо, привезенное г-ном Эрнотоном де Карменжем.
Тень».
– Прощайте, сударь, – сказал Сент-Малин, беря свою расписку.
– Прощайте, сударь, доброго пути! – добавил Эрнотон. – Может быть, вам нужно передать в Лувр еще что-нибудь?
– Ничего решительно, господа. Большое вам спасибо, – сказал Шико.
Эрнотон и Сент-Малин повернули коней к Парижу, а Шико пошел своей дорогой таким скорым шагом, что ему позавидовал бы самый быстроходный мул.
Когда он скрылся из вида, Эрнотон, не проехав и ста шагов, резким движением остановил коня и, обращаясь к Сент-Малину, сказал:
– Теперь, сударь, спешивайтесь, если вам угодно.
– А зачем, милостивый государь? – удивленно спросил Сент-Малин.
– Поручение нами выполнено, а у нас есть о чем поговорить. Место для такого разговора здесь, по-моему, вполне подходящее.
– Пожалуйста, сударь, – сказал Сент-Малин, по примеру своего спутника слезая с лошади.
