– Подозревал? И – поехал в Носсу? И – признавался в любви?
– Ну и что, – легкомысленно пожал плечами Мур. – Одно другому не мешает. Я и сейчас могу сказать, что люблю тебя.
В немом негодовании я только беззвучно развела руками, не в силах вымолвить ни слова. Да, такого объяснения в любви мне никогда и ни от кого не приходилось слышать. Сергей смущенно закашлялся, адвокат весело рассмеялся, но мне было не до веселья.
– А если убедишься, что я – преступница, то что, посадишь в тюрьму, все так же нежно любя? – закричала я вне себя.
– Успокойся, – опять поморщился Мур. – Тюрьма тебе не грозит. Уже знаю, кто стоит за всеми преступлениями. Не ты. И, пожалуйста, прошу, не кричи больше.
– Хочу кричать и буду, – возмутилась я.
– Лиза, потом разберетесь, – нервно прервала меня Машка. – Мур, ты сказал что знаешь, кто преступник?
– Знаю, – спокойно ответил Мур. – Но прежде, Лиза, ответь на простой вопрос – как зовут твоего сына?
– Алексей Князев, – сердито буркнула я в сторону.
– А мужа?
– Алексей Коровин, – даже произносить фамилию бывшего мужа было противно.
– Ты знаешь девичью фамилию Елизаветы Ксаверьены?
Я отрицательно помотала головой.
– Воронцова, наверное, – усмехнулся Сергей.
– Нет, хотя логически подобное предположение весьма возможно. Ее девичья фамилия – Коровина. А как звали офицера, которого любила Елизавета Ксаверьевна? – Мур по очереди обвел нас глазами.
– Алексей… А фамилию она никогда не упоминала…
– Князев, да? – тихо закончила Маша.
Мур кивнул, а я только ахнула.
– Елизавета Ксаверьевна завещала все тебе, Лиза, оставив с носом наследников. Она рассказала моей настоящей бабушке о необыкновенном совпадении – к ней пришла работать тезка, которая носила фамилию Князева, фамилию, которую Елизавета Ксаверьевна надеялась получить после замужества с Алексеем. Мало того, фамилия тезки по браку совпадала с ее собственной девичьей фамилией!
– Фантасмагория, – прошептала я. – Такого не бывает.
– В жизни бывает все, – философски изрекла Галка.
– А ее Алексей выжил? – влез молчавший до сих пор юрист.
– В ЧК, – медленно ответил Мур. – его следы затерялись.
Понятно. Замучили или расстреляли. Бедная, бедная Елизавета Ксаверьевна! Жить, зная, что любимый ценой собственной жизни заплатил за ее свободу… Немудрено, что старушка не боялась смерти – она устала страдать от мысли, что Алексея терзали в подвалах ЧК голодом, пытками и унижениями.
Несчастный Алексей! Он знал, что никогда не сможет уехать и все же попытался спасти любимую. Спас, а сам погиб. Благородный русский офицер – слава тебе в веках за то, что любил и остался Человеком с большой буквы в страшные времена апокалипсиса.
– Елизавета Ксаверьевна оставила наследство Лизе, но какие-то ценные бумаги спрятала в Цюрихе и завещала Лизиному сыну, имя которого так ей дорого – Алексей Князев, – прервал мои грустные размышления Мур. – Однако в банке Цюриха ячейки с именем Елизавета Князева или Алексей Князев мы не нашли. Меня даже взяло сомнение, правилен ли такой путь. А потом наконец-то дошло. Тот, кто наперегонки с нами бежал за историческими документами, тоже не догадался об этом факте, потому что факт был абсолютно непредсказуем.
– Какой факт? – опять напряглась Машка.
– Московский муж Лизы недавно поменял фамилию и тоже стал Князевым…
– Как это поменял? – возмутилась я. – Он мне ничего не говорил. И он бывший муж, к твоему сведению, Мур, сколько раз можно повторять!
– Ну и что! Не говорил, но сделал. Не в этом дело…
– А в чем? – влезла раздраженно Галина, было видно, что неторопливое повествование Мура ей сильно наскучило.
– А в том. Появляются два Алексея Князева: один в Москве, другой – в Лос-Анджелесе. Правда, американский Князев по российским законам все еще Коровин, так как его мама никак не может дойти до русского представительства и оформить правильно все документы.
Я виновато замычала.
– Твой русский муж, – повернулся ко мне Мур, – то есть, прости, бывший муж, ничего не знал о Вацлаве. Никто, кроме Сергея и Маши, не знал о вашем фиктивном договоре с Вацеком, верно?
Вацлав, до недавнего времени Лизин законный американский муж, правильно все рассчитал. Он стоял на страже ее интересов. Если бы Лиза захотела выйти замуж, ей было бы необходимо прежде развестись с ним. Но наши-то преследователи ничего не знали об американском браке. Таким образом, по их предположению, после смерти Лизы все наследство должно беспрепятственно достаться Алексею Князеву, проживающему в Москве.
– Но законный или бывший муж Лизы ничего в случае ее смерти не получил бы, – напомнил адвокат – из-за последнего завещания в пользу брата.
– Так, – согласился Мур. – А завещание заставила Лизу написать Галина, вот из-за этого она и попала под мое подозрение.
– Галина – единственный здравомыслящий человек во всей вашей развеселой компании, – строго изрек юрист, нежно поглядывая на порозовевшую от комплимента подружку.
Машка закатила глаза и отвернулась от Галки, а до меня вдруг дошел смысл фразы Мура «по мнению преследователей, бежавших по следу с нами наперегонки»…
– Мур, ты хочешь сказать, что Коровин хотел лишить меня жизни и столкнул с пирса?
– Нет, столкнул не он.
– А кто?
– Подожди, – прервал меня Сергей. – Мур, ты остановился на том, что в Цюрихе так и не обнаружил ячейки с именем Лизы или Алешки. Но ты же нашел письма? Как?
Тут щеки Мура заалели, он неловко почесался, заюлил, закашлялся. Мы в недоумении смотрели на него.
– Ну? – поторопила его Маша. – Как ты нашел письма? Как догадался?
– Моя бабушка, – начал Мур, глядя поверх моей головы куда-то вдаль, – очень переживала, что я не женат. Ну, она дружила много лет с Елизаветой Ксаверьевной…
Мур замолчал и опять нервно почесал переносицу.
– Ну и? – воскликнули мы дружным хором, но Мур алел, сопел и молчал.
Вдруг Галка громко рассмеялась:
– Ячейка была на фамилию Лизы по новому мужу, так?
Мур кивнул.
– Какому новому мужу? – привстал Сергей.
– Как – какому? – удивился Мур. – Разве Лиза ничего не сказала? Мы расписались в Лас-Вегасе пару недель назад.
Сергей разинул рот, а Галка, ехидно улыбаясь, явно наслаждаясь растерянностью Сергея, с умилением разглядывала себя в блестящий чайник и, кокетливо поправив тщательно уложенные локоны, закончила:
– Бабушки седьмым чувством угадали, что вы, ребята, будете вместе… Вот видишь, Лиза, как хорошо иметь такую умную подружку? Не взяла бы я тебя в «Хилтон», не закрутилась бы вся эта карусель и не встретилась бы ты со своим Муром.
