Замок La Rose de gloire
Пятью годами позже Раймон вновь вернулся к планам отыскать заколдованный замок LaRosedegloireи выяснить, что же стало с прекрасной Глорией и их общим ребенком. Мучаясь от одолевающей его подагры и в очередной раз предчувствуя свою смерть, Раймон вручил мне ларец с драгоценностями, которые я должен был передать наследнику или наследнице.
Я хотел собрать отряд, который бы повел молодой и свободный рыцарь, но Раймон настоял на том, чтобы я отправился лично. По хитрому выражению его лица я понял, что он что-то задумал, и не стал спорить.
Этот поход отнял у меня пару месяцев и был менее приятным, нежели тот, в котором мы бросили вызов госпоже черной смерти. Впрочем, тогда я был молод, и хотя бы часть пути мы продвигались по богатому и веселому краю, где на каждом шагу нам встречались кабаки и гостиницы, церкви и приходы, где можно было остановиться в деревне и получить там ужин, достойный самого короля. Теперь же я продирался по истощенной войной земле, то и дело натыкаясь на пепелища деревень и руины крепостей. Что же сделали эти проклятые крестоносцы с моей землей?!
Я вспоминал, картины прошлого вставали передо мной с такой небывалой ясностью, что я словно грезил наяву. А за мною следом шли юноши с гербами своих отцов, которые не знали той Тулузы, которую знал я, – настоящей Тулузы! Хотя не была ли Тулуза, о которой я вспоминал, лишь прекрасным сном, который навестил нас, поманив мечтой о рае, для того чтобы исчезнуть, ввергнув нас, еще живых, в настоящий ад?
Герб Тулузы, который мы носили на своих плащах как знак приверженности Раймону, открывал для нас двери уцелевших домов и крепостей.
Удивительно, но после картины разрушений в тулузских землях неприветливая Наварра не показалась мне такой безобразной, как в прошлый раз. Снова среди гор виднелись башни замков, и снова их пожирал туман, но я знал, что все эти замки живы, в то время как от многих прекраснейших замков моего графства ныне остались одни лишь воспоминания. Давным-давно они превратились в прекрасный сон, продолжая жить в памяти стариков.
Замок LaRosedegloireбыл разрушен, от всего его былого великолепия осталась одна-единственная почерневшая от бушующего здесь сколько-то лет назад пламени стена. В принадлежавшей LaRosedegloireдеревне, расположенной у подножия горы, куда вела разбитая дорога, нам рассказали, что замок был захвачен еще Ричардом Львиное Сердце, считавшим, что в замке прекрасных донн спрятан Священный Грааль, поиску которого, по всей видимости, безземельный король посвятил всю свою жизнь.
По словам крестьянина, в доме которого я и двое моих оруженосцев остались переночевать, Глория и ее сестра Розамунда погибли во время осады. Что же касается ребенка хозяйки замка, то меньше чем через год после посещения замка наследником тулузского престола у хозяйки родилась девочка. Госпожа назвала ее Раймондой, она осталась жива после падения крепости, так как в возрасте четырнадцати лет, то есть за два года до несчастья, была выдана замуж за благородного рыцаря из Каркассона, с которым она и покинула этот горный край.
Я решил передать услышанное Раймону, так как понятия не имел, куда именно увела Аделаида каркассонских катар и где она сама.
Прощаясь с нами, крестьянин добавил, что несколькими годами раньше его уже расспрашивали прибывшие из Тулузы люди. После чего мы двинулись в обратный путь.
Первое, что мы услышали, едва только наши кони вступили на землю Тулузы, была радостная новость о том, что наш злейший враг Симон де Монфор наконец-то отправился ко всем чертям. Должно быть, Господь внял нашим молитвам, избавив своих верных сыновей от этого упыря. Радостный и счастливый, я был готов загнать коней, лишь бы только быстрее предстать перед моим господином.
Раймона я застал в его родовом тулузском замке, в спальне, где граф валялся среди расшитых золотом покрывал и перин. Я подошел ближе и встал на одно колено перед своим сеньором, ругая себя за то, что не справился заранее о его здоровье, а влетел как последний деревенщина. И вот теперь смотрю и ничего не понимаю, то ли у моего графа опять подагра разыгралась, то ли с коня упал, то ли пьян и после вчерашнего еще отойти не может.
– А, это ты, мой милый Анри, – Раймон высунул нос из-под одеяла, слабо улыбаясь и слегка подтягиваясь на локтях, чтобы удобнее было меня видеть.
Я помог ему подпихнуть подушку под спину и сам сел рядом.
– А ты постарел, любезный друг, сила уже не та, да и былой прыти не наблюдается.
– По сравнение с Симоном де Монфором я еще очень даже ничего себя чувствую, – ухмыльнулся я, тщетно пытаясь догадаться, какая такая хворь принудила моего господина лежать, словно бревно, посреди вновь оживающей Тулузы.
– Симон был достойным противником. – Раймон зевнул. – Мне обидно, что он пал не от моего копья. Когда еще представится такой замечательный случай – злой, опасный, упрямый, словно вепрь, враг... Хотя, разве вы поймете... Я тоже сдал, мой милый Анри, должно быть, Господь желает, чтобы я отбыл в иные края, где на райском рыцарском поле меня будет ждать рыцарь Симон или Арнольд из Сито. Надеюсь, что там, на божественном турнирном поле, он будет одет не в рясу, а предстанет передо мной как мужчина, облаченный в латы, выкованные в адской кузне. Потому как нельзя же вечно всех обманывать. Люди – одно дело, люди доверчивы и глупы, людей можно обвести вокруг пальца, но его – нет! Господь все видит. Ты слышал, говорят, что Арнольда из Сито убила женщина? Достойнейшая, по всей видимости, дама. Я желал бы дать ей дворянство и, если она не замужем или вдова, выдать замуж за благородного человека. Что ты об этом думаешь?
Я пожал плечами.
– А я, изволь видеть, совсем сдал. Лежу и помираю. Нет, буквально, – он почесался под одеялом. – Подагра проклятая замучила, лекарь – шарлатан несчастный, повесить мало, – говорит, будто бы не смогу уже меча поднять. Опять же, запрещает мне жареное, словно папский легат в 1211 году, помнишь? С женщинами тоже... того... особенно если как следует выпить... самое время податься к «добрым людям». Что думаешь, старина?
– А что, жить без оружия, без мяса и без женщин – да еще и не стрясти с этого выгоду? На вашем месте я незамедлительно вступил бы в какую-нибудь общину. – Говоря это, я прекрасно понимал, что планы Раймона опять останутся нереализованными.
– Хочешь пойти со мной? – Раймон, казалось, не замечал моего саркастического настроения.
– Не-а... – я покачал головой, – не привыкну. Задание ваше еще не исполнил, да и вообще – не достоин.
