class="subtitle">* * *
Стражники смотрели на поздних гостей с изумлением: Орест и Гермиона явились в Кносский дворец лишь на рассвете, когда царедворцы и слуги давно спали. Пара рассталась лишь у входа на женскую половину дворца — посторонним туда заходить не следовало. Впрочем, перед расставанием Гермиона поцеловала возлюбленного с таким пылом, что могла бы смутить даже самого стойкого наблюдателя, найдись таковой поблизости.
Не было в ту ночь на Крите людей более счастливых, чем эти двое — Орест и Гермиона.
Дойдя до своей постели, царевич так и не сумел сомкнуть глаз, перебирая в памяти события минувшего дня. Микенец готов был признаться самому себе: за все время странствий он ни разу не был столь счастлив. И не встречал большего сокровища, чем то, ему посчастливилось обрести сегодня.
Бодрствовала и Гермиона, невзирая на усталость от длительной прогулки. С первыми лучами солнца она призвала к себе сонную Адонию и потребовала подогретого вина. Служанка глянула с недоумением, а затем будто поняла что-то, улыбнулась и бросилась исполнять требование хозяйки. Однако напиток не успокоил царевну — столь желанный сон не шел. Обхватив колени и глядя в окно, она просидела на постели до самого рассвета.
Мирное пребывание микенцев на Крите безнадежно испортилось уже на шестой день. Накануне Акаст честно отстоял на страже полночи, охраняя корабли, поэтому совершенно не обрадовался раннему пробуждению от резкого тычка под бок.
Тело сопротивлялось и требовало сна, поэтому Акаст перевернулся и хотел было поплотнее завернуться в теплую овечью шкуру. Чья-то сильная рука тут же выдернула ее. Акаст рывком сел и растерянно заозирался вокруг. Когда мир более-менее обрел привычные очертания, юноша увидел перед собой начальника гребцов. Лицо Дексия выглядело мрачнее некуда.
— Что случилось? — Акаст начал тереть лицо ладонями, от глаз к вискам. Сонный морок не хотел его отпускать.
— На Крит прибыли новые гости. И они мне не нравятся.
Акаст поднялся на ноги и широко зевнул, а затем подошел к краю борта и посмотрел вперед. На другом конце бухты, в которой стояли «Мелеагр», «Арктос» и «Эвриал», царило небывалое оживление. Там, вдали от микенских кораблей, появилось множество галер. Еще вчера эта часть берега пустовала.
— Кто это?
— Мирмидонцы.
— Мирм… Ох. Это нехорошо.
— Вижу, ты все понимаешь не хуже моего, — кивнул Дексий.
Акаст весьма внимательно слушал рассказы Одиссея. Мирмидонцы объявили о поддержке Фокиды, и союзники по давней Троянской войне теперь стали противниками Микен.
Пару лет назад соседство мирмидонцев обещало торговлю, распитие вина и шутки между моряками… Теперь все было иначе. Рядом находился враг. Судя по количеству галер, у него было превосходство. Никто не нападал и не угрожал, но один лишь вид чужих судов нервировал не меньше, чем недавняя встреча с пиратами.
— Они прибыли недавно. Ты спал как убитый, а у меня вся команда уже на ногах. Твой сон чутким не назовешь, парень!.. Мы смотрели, как мирмидонские суда кружат в бухте, — Дексий окинул ее угрюмым взглядом, словно само море было виновато в появлении неожиданных гостей. — Увидев нас, они, как мне кажется, собрались искать другое место для стоянки, а затем по какой-то причине передумали. Возможно, их предводитель посчитал, что три микенских корабля недостойны его внимания?.. В общем, мирмидонцы здесь. С неизвестными намерениями, что весьма меня беспокоит.
Акаст присмотрелся получше: около мирмидонских галер происходила какая-то суета. На берег сходило все больше людей, многие из которых угрожающе гремели оружием. До микенцев то и дело доносились звуки перебранок.
— Слушай сюда, — Дексий хлопнул гребца по спине. — Орест отдыхает во дворце вместе с частью нашей команды. Мне нужно, чтобы ты отправился в Кносс и внимательно наблюдал за всем, что происходит вокруг царевича. Но хотя бы раз в день возвращайся сюда и докладывай об увиденном. Чего хотят мирмидонцы, кто их ведет, сколько у них людей… Рассказывай обо всем, что узнаешь! А я и шагу от наших кораблей не сделаю — буду следить за порядком.
— Хорошо, — Акаст пожевал нижнюю губу. Слова командира только усугубили его тревогу. — Значит, они могут затеять тут ссору, как только представится повод?
— Я такого не говорил, — Дексий пригладил растрепавшиеся от ветра волосы, — но и знать наперед не могу. Крит до сих пор успешно избегал войны, да и царь Идоменей не позволит случиться драке в своих владениях. Самое разумное, что мы с мирмидонцами можем сделать, — это тихо сидеть, стараясь не встречаться друг с другом. А еще лучше было бы поскорее завершить свои дела и мирно уплыть с острова.
— Если бы так и вышло!
— Вот только в море может начаться погоня, — поморщился Дексий. — А стычка на суше… сомневаюсь. Но это не повод ослабить бдительность.
— Как всегда, ты чрезвычайно осторожен, — Акаст улыбнулся, хоть и с натяжкой.
— Они враги нам, парень. Конечно, я буду осторожным! А теперь иди. Критяне уже знают о прибытии гостей, но меня беспокоит только Орест. Еще раз повторяю — держись к нему как можно ближе! Ну же, бери свой завтрак и иди… На ходу перекусишь…
* * *
Тем же вечером Акаст стал свидетелем удивительной встречи, послужившей началом цепи судьбоносных событий. Незадолго до нее он обсудил с царевичем визит мирмидонцев. Орест выглядел недовольным, но не слишком встревоженным, и Акаст догадывался, почему: когда человек по-настоящему счастлив, спускаться с небес на землю ему сложно.
Совсем недавно Орест рассказал Идоменею о чувствах к его дочери. Старый царь попал в неудобное положение: давая свое одобрение, он словно заключал союз с Микенами, ведущими кровопролитные сражения одновременно с несколькими царствами. Но Орест отрекся от трона Атридов, это было известно всем. К тому же Идоменей не обязан был предоставлять микенцам своих воинов и практически не имел обязательств, которые связали бы ему руки… Зато за будущее дочери владыка Крита мог быть спокоен: даже не будучи царем, Орест оставался одним из самых знатных людей во всей ойкумене.
В итоге все решило желание Гермионы. Она преклонила колени перед отцом и поведала о своей любви к микенцу. Старое сердце не могло противиться воле дочери, и Идоменей дал согласие на брак.
Орест собирался придерживаться первоначального плана. Он должен прежде посетить Микены, распустить команду, передать все набранные в путешествии ценности в распоряжение брата и уведомить о грядущей свадьбе всю семью. После этого он вернется на Крит, чтобы взять Гермиону в жены. А тем временем Идоменей подготовит все к празднику.
Такое решение всех устроило. На следующий же день Идоменей велел объявить всему
